Страница 17 из 37
- Ух, ты! - Кулек порылся в стопке потерявших товарный вид журналов, достал «Плейбой» с оторванной обложкой и, пролистнув, показал собутыльнику фото блондинки с обнаженной грудью, широко расставившей длинные ноги в черных колготках и красных туфлях на высоченной «шпильке».
- Такие?!
Его многоопытный товарищ посмотрел, прищурившись, подумал, потом все-таки кивнул.
- Почти…
Он не упомянул, правда, что с дружбаном они пили не ассамблированный Гранд Кюве, а принесенный Архипычем самогон, закусывая его вчерашними биточками, а также что бар «Сияние» у местных жителей имеет более меткое прозвище «Синяк», и девушек в черных колготках, обретающихся там с утра до вечера, зовут не иначе как «жабы». Но утаивание подробностей не есть ложь, к тому же последние два обстоятельства вполне могли быть Архипычу неизвестны.
- Ух, ты! - повторил Кулек. - А чем занимается твой дружбан?
Со странной смесью вожделения и отвращения он выпил еще один стакан мыльной жидкости, высыпал в рот целую жменю семечек и съел их вместе с кожурой.
Архипыч слегка призадумался и сформулировал:
- Металлами.
- В смысле?
- Ну, медь, свинец. Добыча полезных ископаемых…
- На экскаваторе, что ли? - поразился Кулёк. - Олигарх?
- От, бурлак… В скупку сдает! - цыкнул на него Архипыч. - Скупка цветных металлов - слыхал про такую?
Кулёк, конечно, слыхал.
- Так ведь… Что сдает - ясно. Где ж он его только берет, этот металл?
- А где, ты думаешь? Под ногами валяется, где еще!
Кулёк удивился, захлопал наивными пьяными глазами.
- О, смотри!
Архипыч наклонился к нему и подергал за полы замызганной ватной куртки, которые за неимением пуговиц были скреплены между собой куском проволоки.
- Это что, по-твоему? А?
- Ну, в общем… Проволока, - признался Кулёк.
- Для тебя это проволока, а для деловых людей - алюминий! - гремел Архипыч. - Где взял?
- Поднял, - моргнул несколько растерянно Кулёк. - Из магазина шел… Смотрю - лежит, вот и взял…
- То-то и оно! Я ж и говорю: под ногами валяется!
- А-а…
- Ну!
Что означало это «ну», не знал, пожалуй, и сам Архипыч. Из-под полуопущенных век он смотрел на своего собеседника, пока тот не отвел глаза в сторону. Кулёк внимательно рассмотрел кирпичную перегородку, которая когда-то являлась частью ремонтной мастерской, была выбелена и даже украшена плакатами по технике безопасности: «Пьянство на рабочем месте - главная причина травматизма!»
А потом посмотрел вверх, в темнеющее пасмурное небо, где высоко за тучами проплывал американский спутник-шпион. Спутник он, правда, не заметил, но обратил внимание на линию электропередачи, проходившую в непосредственной близости от мехдвора.
- А ведь и над головой тоже висит, - удивился Кулёк.
- Что висит? - не понял Архипыч, успевший выйти из контекста беседы. Пока Кулёк смотрел в небо, он аккуратно пропустил по пищеводу свои двести пятьдесят и бросил в рот горсть нечищеных семян.
- Говорю, не только под ногами валяется, - уточнил Кулёк, ткнув пальцем в Т-образный силуэт столба электролинии. - Металл, в смысле. Вон сколько проводов понавешено…
Архипыч посмотрел на его палец, мысленно выстроил замысловатую и идеологически выдержанную фразу, которую тут же и озвучил:
- Бурлачина ты, Куль. В тебе, я вижу, советское воспитание убило хозяина. Это ж электричество, оно в нашу деревню текёт.
- А нам какое дело? - усмехнулся Кулёк. - Раньше при лучине сидели, и ничего. Песни пели разные… народные. Никто не жаловался… Зато мы с тобой килограммов двести оттуда снимем, как с куста. - Он заговорщически подмигнул: - В Кукуеве-то, в баре этом твоем, как его… лампочки-то все равно гореть будут.
Архипыч покачал головой. В логических построениях его собеседника зияли явные пустоты.
- А телевизор, он раньше тоже от лучины работал? - спросил он.
- Так при чем здесь телевизор? - удивился Кулёк. - Так ведь не было раньше телевизоров, слышь…
- Зато сейчас - есть! - вдруг гаркнул Архипыч. - У меня дома стоит! «Аншлаг»! Саша Белый с «Бригадой»! Футбол! Послезавтра «Спартак» с «Валенсией» играют! Ты что, охренел совсем?
Кулёк, в котором советская власть убила хозяина, наморщил лоб.
- Верно, Архипыч, - сдался он под шквалом неопровержимых доводов. - Погорячился я. Это неправильно.
Стемнело, сеялся мелкий дождик, alkachi сдвинулись под остатки крыши и зажгли керосиновую лампу. В полном молчании Архипыч откупорил еще одну заморскую бутылку, наполненную «спиритус инферналисом» собственного производства; разливая его в пластиковый стакан, он покачнулся и остервенело выругался. Дрожащий свет спички, от которой Кулёк присмолил свою «примину», осветил величественную, как Колизей, руину старого мехдвора.
- То, что к нам текет, оно пусть себе и текет, - рассуждал Архипыч, любуясь игрой лунного света в мутной жидкости. - На это рот не разевай. Не наглей. Оберегай и пользуйся. А вот ежели текет мимо нас…
Он поднял голову и устремил взгляд вдоль шоссе Е30, по которому уносились в направлении Москвы размытые дождиком огни автомобильных фар.
- …То надобно сделать так, чтоб текло опять-таки в нашу сторону, - закончил он. - Первый закон Ломоносова. Вдоль трассы электричество куда идет? На Москву? А нам до нее какое дело?
- Так это ж высокое! - нахмурился Кулек. - Три тысячи вольт! В пепел сгорим! Не-а… Я не подпишусь!
- Сгорим, - согласился Архипыч. - Тут ты прав. Ну, да ладно, я еще кое-что знаю…
Он медленно поднялся, пробуя обескостевшие от самогона ноги, крякнул многозначительно.
- Вон там, под землей… - Жестом мессии он снова простер руку на северо-запад, параллельно сверкающей, словно усыпанной бриллиантами трассе Е30.- Там, в люках, кабеля толстенные. С мою руку будут. Какая с них польза?
- Так это ж «московская линия»! - ахнул Кулек. - Говорят, раньше вдоль нее часовые на мотоциклетках ездили…
- Так то раньше. Где теперь эти мотоциклы? Где часовые? То-то… Теперь она никому не нужна.
- Скажешь тоже, - уперся Кулек. - Правительственная связь не нужна?! Да за нее и расстрелять могут!
Архипыч высокомерно усмехнулся и махнул рукой.
- Сказал, как в лужу… Сейчас демократия, разоружение! Да и вообще - другое время, никого не расстреливают! Даже не сажают. Почти…