Страница 4 из 18
АЛФЕЯ
О ком ты говоришь? Кто любит перемены?
МЕЛЕАГР
То Зевс, что правит нами страхом и привычкой.
АЛФЕЯ
Но ненавидит беззаконье и пути кривые.
МЕЛЕАГР
И всё же сам он для себя закон.
АЛФЕЯ
Он не меняет ни традиций, ни обрядов.
МЕЛЕАГР
Но что захочет — сотворит или разрушит.
АЛФЕЯ
Меняет многое, но не основы жизни.
МЕЛЕАГР
Да, каждый должен жить своею жизнью,
И может, коль способен, ввысь подняться.
АЛФЕЯ
Кто слишком много приобрел — всё потеряет.
МЕЛЕАГР
Истлеют вещи все, останутся деянья.
АЛФЕЯ
Сын! Коли служит человек закону,
И поклоняется ему всем сердцем,
То милость он богов заслужит;
Но если на устах слова любви к закону,
А сердце полно замыслов порочных,
То небеса того вознаградят безумьем,
Пустив по следу псов недоброй смерти,
Которые его мгновенно настигают,
Почуяв запах мерзостных грехов.
Будь человек единомыслен с богом,
И процветёшь; а не через обман,
Порядка нарушенье, своеволье.
Коль женщина вооружится на войну -
Сама себя отравит, жизнь нарушит,
Откажется от радостей природных,
Что женщине к лицу — семьи и брака,
Любви и криков детских; если же полюбишь
Такую, то и битва, и пожар, и сталь
Не смертоноснее её волос и губ,
Поскольку каплют яды с губ, а косы
Несут огонь страданья всем влюблённым.
Но ты, сын мой, не возмечтай о зле,
Не пожелай себе вещей подобных,
Поскольку всякая любовь угаснет,
И если человек продолжит раздувать
Огонь погасший, то пятно слепое
Покроет жизнь его, и не найти
Ему вокруг ни ценности, не смысла;
Он даже смерти не заслужит тихой,
Что достается старцам убелённым,
Которые прожили беспорочно
И видели довольный лик богов;
Без страха и стыда они припомнят
Дела свои, что совершили раньше
Пред взорами людей, и солнца луч
Покроет славой их и благодарность освятит
Дням, что кормили, и земле, что примет,
Друзьям и всем, кто в гости приходил,
Воспоминания приятные пошлёт
О землях полдня иль морях замёрзших,
О людных городах или неторных тропах,
Родных устах иль лицах чужеземцев.
Когда же смерть почтенная их примет,
Похитит силу и движенье членов,
Погасит очи и иссушит кровь,
То ждёт таких почёт бессмертный:
Прожив блестяще и уйдя достойно,
Они воссядут на высоких тронах душ
В стране недостижимого заката -
Окружена она священными морями,
Что вечно движутся, не зная ветра,
И не допущены туда ни снег, ни шторм,
Ни гром там своего не скажет слова,
Ни засуха; и вечно процветают
Там души избранных, свободны и светлы,
Мертвы, божественны, исполнены дарами
Поэзии и знанья, восхваляют
Страну прекрасную и все её творенья,
И лучшую из ценностей — свободу,
Свободу жизни и любви для вольного народа,
И всё, что на земле достойно уваженья -
Всю красоту посевов эфемерных,
Богам, конечно, не уподобляясь,
Но будучи к ним ближе, чем при жизни.
Стремись такую обрести судьбу!
А от огня и ярких снов любви
Исходит нескончаемое горе,
Бессонные виденья, от которых
Нельзя ни убежать, ни пробудиться,
Ни чарами избавиться, и смерть
Железною пятой на шею наступает,
Выдавливая жизни сок; и потому
Такого избегай, держись удачи,
Которая тебе дарована в сей жизни,
О чести помня; обретешь плоды,
Растущие на древе жизни долгой -
Немногим, но счастливым достаются
Такие; и средь них счастливейшим ты будешь
Когда судьбе предашься ты душою,
Мечтать начнёшь о деле благородном,
Богам подобно мощен и воздержан.
Тогда всю жизнь ты будешь первым
Среди людей, как свет страны и сила,
Сиять подобно звёздам вечно будешь
И не сгоришь, как прочие сгорают:
Кому ещё из всех земных героев
Позволят боги жизнь держать в своих руках?
Доселе жизнь твоя была достойна
Хвалы моей и всей родной страны,
Ты подвиги свершал, заслуги добывая
В годину страшных войн, что шли в округе,
Когда безумные пришельцы из — за гор
На нас стремили копья, словно море,
Этолия дрожала от подков фракийских грома,
Но всех ты разогнал, как будто рябь
И пену волн, из рук их выбил пики,
Повергнул наземь всех до одного.
С Аресом, Артемидой ты один боролся
И одержал победу; и теперь, когда
Клыкастую погибель нам послала Артемида,
Осилишь ты. Когда ты был бутоном
Едва набухшим, и во цвете юных лет
Нам не являл сонливости и страха,
Но храбрым сердцем к славе устремлялся;
Далёко от унылых побережий 570
Ты видел неоткрытые моря
И пену поднимал в нехоженых проливах,
Там, где лишь ветер вечно воет
Да гром гремит в отсутствие людей.
ХОР
О Мелеагр, прислушайся к словам
Сей женщины — ей мудрость дали боги.
МЕЛЕАГР
О мать, с тобою спорить не посмею,
Не возражу твоим святым словам,
Ведь ты мудра, как сказано сейчас.
Но я держусь того, что твёрдо знаю:
Что хоть я уступлю тебе в уменье
Плести слова и плавить ум мужской,
Как будто воск, и мудрости лишён,
Но так же сердцем почитаю я богов,
И правду отличить от лжи способен.
Коль сеют боги семена добра иль зла,
Тут человек бессилен, должен подчиниться,
Желанья сердца строго обуздать.
Ты верно говоришь — я повидал немало
В иных краях, когда впервые парус
Канаты натянул под запада дыханьем
И на восток погнали судно вёсла.
Нас обдувал тогда нездешний ветер,
В лицо бросал сверкающую пену,
А вёсла разрезали моря зелень,
Как будто плугом девственную землю,
Но раны закрывались, словно бы уста
У спящего и, исчезая, вились
Власами Нереид под полудённым солнцем;
Везде, казалось, меж волнами лики
Богов проливов мрачных и ревущих
Следят за нами из темнеющей воды.
Когда за хвост летящую голубку
Поймали руки скал, но мы неслись за ней
И миновать успели Симплегады.
Особенно когда предстали перед нами
Седые пляжи, скалы голые Колхиды,
И мы услышали рёв ветра злобный
В утесах, и увидели свеченье
На страшных рифах белых бурунов —
Горели воды там, как будто лампа,
Что вспыхивает из-за избытка масла;
Высоты дикие, для ветра неприступны,
Долины между них, где горькие цветы
Растут сквозь корку белой соли…
Там шторм кричит подобно стае птиц
И вопли чаек в громкости с ним спорят,
Стопою буйной ураган тревожит воды
И весь Евксин горой встаёт, спадает,
Водоворотов открывая рты, ревёт,
Как тысяча чудовищ. Всё же мы
Прошли, путь одолели и добыли
Руно и ту, что гибельней морей — Медею.
Я видел много страхов и чудес,
Но здесь нашёл я ту, что всех чудесней,
Грознее: непорочна, девственна богиня,
Пред ней, бесстрашный, ощущаю трепет,
Люблю и почитаю выше всех богов.
ЭЙНЕЙ
Дочь Фестия и ты, мой сын,
Я знаю, что вы в ссоре, смущены
Пустыми снами, бьётесь, словно пламя,
А потому хочу вас рассудить
Как царь, с годами приобретший опыт.
Тебя я не прошу свершенное исправить,