Матабар

Мир вокруг Арди стал сперва рыжим, затем огненным, а потом и вовсе — багряным. Все, что он видел перед собой — петляющего козленка. А все, что чувствовал — плетью подгонявший голод.

И, когда до цели оставалось всего рукой подать, в грудь мальчика что-то ударило. С такой силой, что он забыл как дышать. Отлетев назад, испахав спину острыми камнями, оставляя в снегу глубокую кровавую полосу, Арди замер. Неспособный пошевелиться, мальчик смотрел, как перед ним ступает оживший горный склон. Тот гремел тяжелой поступью, сотрясавшей землю, снежные покрова летели следом за ним по потокам усмиренного ветра.

— Вот и закончилась твоя охота, мал…

Грозный рык заставил ожившую гору замереть. Эргар появился из метели и ветра, встав перед Арди. Его длинные когти отражали лучи уже зажегшихся звезд, а хвосты били о ледяной настил, раскалывая тот и поднимая крупные хлопья снега.

— Эргар, Гроза Горных Пиков, — произнес склон, но чем больше Арди всматривался, тем отчетливее понимал, что глаза его обманули.

Голос принадлежал вовсе не горе, а козерогу. Только куда крупнее тех, что убежали. Размером с небольшой сарай, он обладал не одной парой рогов, а двумя. И такими массивными, что им бы могли позавидовать ветви молодого дуба.

Там, где ступал этот странный зверь, таял снег и расцветали травы и цветы.

— Ленос, Страж Южных Врат, — спокойно произнес барс. — Что ты забыл здесь, в разгар зимы?

Ленос промолчал. Вместо ответа он лишь бил копытом о землю и, через плечи Эргара, смотрел на вжавшегося в снег мальчика.

— Он пытался убить мою дочь, Эргар, — прогудел белоснежный козерог. — Так что отступи и дай моим копытам смолоть его кости, а рогам — разорвать плоть.

Ленос уже было дернулся в сторону, как куда более глубокий и протяжный рык, чем все те, что прежде слышал Арди, действительно сотряс скалы. В самом прямом смысле — они вздрогнули и сбросили часть ледяных шапок. Снег закружился в небе, сплетаясь в десятки тонких и длинных сосулек, а уже мгновением позже они дождем посыпались но Леноса, но, так и не коснувшись его шерсти, окружили мерцающим частоколом.

— Думаешь это остановит меня, старший брат?

— Не остановит, — барс, показательно, расслабился и улегся на землю. С его усов и шерсти все еще стекала кровь. — Но напомнит, Ленос, что мы вправе утолить свой голод.

— А мы вправе защищать наши жизни! — прогудел козерог и очередным ударом копыта заставил траву и цветы под его ногами взмыть вверх, окутывая и раскалывая сосульки.

— Но я не помню, о мудрый страж, чтобы королевы разрешали нам вмешиваться в пути меньших, — Эргар лениво и даже с какой-то насмешкой зевнул, демонстрируя багряные клыки. — Или, может, мне стоит позвать кого-нибудь из придворных сидхе, чтобы они нас рассудили?

Ленос еще раз ударил копытом, после чего фыркнул так сильно, что облако пара, вырвавшись из его широких ноздрей, растопило окружавший их снег и оголило черные камни.

— Если они нас услышат, — с той же насмешкой ответил козерог, после чего выпрямился и бросил быстрый, надменный взгляд в сторону мальчика. — От него воняет человеком и железом, Эргар. Не думал я, что так низко падет тот, чье имя я слышу среди горных штормов.

С этими словами Ленос развернулся и… нырнул в траву. Арди протер бы глаза, если бы мог пошевелить руками. Он так и не понял, показалось ему или, действительно, на манер форели, Ленос попросту прыгнул рогами вниз камней, исчезнув среди маленького цветочного луга.

— Ты можешь встать, детеныш? — спросил Эргар, нависнув над мальчиком.

Тот попытался подняться, но лишь застонал от боли, жидким пожаром разлившейся по телу.

Барс недовольно проворчал:

— Позор путей охотников, — но, тем не менее, бережно и нежно обвил мальчишку хвостами (от чего все равно вырвался очередной стон) и опустил себе на спину.

В несколько прыжков он вернулся обратно на плато, схватил клыками загривок еще теплого козерога и помчался обратно в Хижину. Мальчик же, лежа на широкой, пушистой и теплой спине барса, смотрел назад. Туда, где покрывался ледяной коркой цветочный луг. Впервые за долгое время он понял, как давно не видел леса.

Арди разбудил голод. Такое странное чувство, будто в животе появилась дыра, постепенно засасывающая в себя все тело, а за ним и мысли. Так что когда до носа Арди, еще до того, как он смог что-либо различить глазами, донесся аромат крови и мяса, то не отдавая себе какого-либо отчета, он схватил руками кость и впился зубами в то, что на ней еще осталось.

В этот момент мальчика не беспокоила ни тупая боль в ребрах, ни сбитые в кровь колени и локти, ни даже содранная с плеч кожа. Вгрызаясь в теплое мясо, буквально захлебываясь сочащейся кровью, разрывая клыками волокна и терзая жилы, Арди не успокоился, по не высосал из разломанной о камень кости остатки мозга.

Но даже так — голод в нем лишь немного притих. Он все еще хотел есть.

Обшаривая Хижину взглядом, он приметил Эргара, грызущего последнюю из костей. Мальчик, сам не зная зачем, аккуратно, прижимаясь к стене, начал обходить уступ барса и его самого. И, оказавшись за спиной, хотел было уже прыгнуть последнему на загривок, но получил ощутимый удар хвостом по животу.

Упав на колени и захрипев, Арди постепенно приходил в себя.

Он действительно собирался напасть на барса⁈

— И это третий урок на сегодняшний день, маленький охотник, — насмешливым тоном, выплевывая косточку, произнес барс. — А теперь, потрудись озвучить мне то, что ты сегодня узнал, детеныш.

Отдышавшись, Арди кое-как выпрямился и, усевшись под уступ, прислонился к лапе Эргара — от неё веяло теплом, а еще она оказалась куда мягче камней.

— Не надо бегать за добычей.

Эргар кивнул и добавил:

— Когда знаешь, что не сможешь догнать. Если не получилось убить первым ударом — вернись, подготовься лучше и жди своего часа. Хорошо, детеныш. Что дальше?

Арди вспомнил сегодняшний день. Он, почему-то, казался ему длиннее, чем вся прошлая жизнь. Столько всего произошло. Столько странного, удивительного и… безумно интересного!

— Надо всегда охотиться на водопоях, — не очень уверенно, даже с некоторым вопросом в тоне, продолжил Арди.

— Если ты будешь всегда охотиться на водопое, то к нему перестанут ходить. Нет, детеныш, думай лучше.

Мальчик погрузился в свои мысли. Что сегодня такого произошло, из-за чего у него не получилось поохотиться? Ведь он был быстр — куда быстрее того Арди, что он знал последние шесть лет. Его нюх позволял ему различать мельчайшие детали ароматов, щедро разлитых в воздухе. А глаза… казалось, что прежде он ходил в полудреме, а сейчас, умывшись холодной водой, окончательно проснулся и видел все ясно и отчетливо.

И все равно Арди…

— Добыча… не хочет, чтобы её поймали.

— И… — подбодрил Эргар.

— Я… не самый… лучший охотник.

— Пока не самый лучший, — с нажимом на первое слово, подытожил Эргар. — Чем больше ты будешь охотится, детеныш, тем лучше станут твои навыки, острее клыки и быстрее — когти. Никогда не позволяй сытому желудку, изобилию дичи и воды заставить себя почувствовать на вершине. Будь всегда внимателен прежде всего — к самому себе. Потому что охотишься ты не на дичь, детеныш, а на голод, а он, поверь, хитрее и изворотливее любой белки.

Белка… Скасти… какие-то мысли появились в голове Арди, но их тут же заглушил голос Эргара.