Страница 7 из 15
Глава 3 Давай сделаем грязь
Ресторанный комплекс гостиницы «Северная звезда»
Александр Есенин с детства был не такой, как все. Сергей Александрович это понял, когда мальчику исполнилось три года. Он уже тогда показывал зачатки магии, что в таком возрасте просто невозможно.
Когда Саше исполнилось четырнадцать, он уже освоил все семейные и тайные заклинания, институтскую программу и даже проходил обучение в тайной канцелярии. Тогда же его сам царь забрал его на неделю и дал ему несколько уроков. Это был первый и последний такой случай. Предрасположенность магии порядка. Уникальное явление.
Все понимали, что этот мальчик способен в будущем сделать много хорошего. Его сила поистине безгранична.
В пятнадцать он впервые услышал голоса в своей голове.
Жуткие. Как в ужастиках по телевизору. Они искушали и говорили страшные вещи.
Тогда-то он и рассказал отцу про галлюцинации. В тот момент отец не сильно удивился, и Саша понял, что его сила уже была просчитана.
Оказалось, что у Александра две предрасположенности, и кроме магии порядка у него обнаружили магию хаоса.
Очень редкая, практически неподвластная контролю магия.
Тогда для Александра разработали систему обучения. В канцелярии открыли отдел под началом царя, где выяснили, что магия порядка уравнивает хаос. Но тренировки требовались планомерные. Обучение проходило в строжайшем секрете, так как практиковались не совсем гуманные методы.
Магия хаоса подавлялась порядком — силами добра и героизма, как считают в народе. А вот хаос олицетворял безоговорочное зло.
Как объяснил Сергей Александрович и Михаил Павлович Чехов, внесший большую свою лепту в становление Есенина как личности, хоть хаос и опасен сам по себе, как истинное зло, но более непредсказуема магия порядка.
Впервые они с этим столкнулись на границе с южным поясом — в маленьком городке Алешевск. Тогда чаша весов с добром перевесила, и случилось непоправимое.
Один из постулатов порядка гласил, что смерть — главный способ избавиться от страданий от утраты близких и страха от нападений монстров. Быстро, безболезненно. Тогда весь город стерли с лица земли. А светлая магия после совершения «благого» дела успокоилась.
Тода и разработали метод равновесия. На «хорошее» действие нужно совершать «плохое».
Отсюда и пошли слухи о том, что Есенин неуравновешенный человек, способный вытворять что ему взбредет в голову. Так его и воспитывали, не забывая учить основам добра и зла, и он это хорошо понимал. Да, он не выглядит, как белый рыцарь, а скорее как серый, но все же склонный к добру.
Он привык к голосам и даже с ними общался, вступая в споры. Иногда они побеждали и брали над ним вверх, иногда ему удавалось их приглушить, но об этом знали всего несколько человек в империи.
Для него разработали систему законов и указов, гласящая, что даже если Есенин сделает что-то незаконное, вплоть до убийства, то на это стоит закрыть глаза, так как он делал это для того, чтобы уравновесить силы добра и зла. Также царем Петром был издан указ, приравнивающий поступки Есенина Александра к понятиям стихийных бедствий. Мол, с этим ничего не поделать.
Многие в правительстве выступили против поблажек для одного человека, и просили царя лично уничтожить его, ибо лишь ему это по силам. Но политический расчет не давал уничтожить столь ценную единицу, необходимую для устрашения других стран. Легче сгладить мелкие проступки Есенина, которые он потом с лихвой отыграет на передовой, защищая границы и спасая города от прорывов.
Сейчас же, наблюдая за тем, как его окружает сотня солдат, Александр грустил.
Сидя за столиком в центре, он болтал бокал с коньяком. Какой же все-таки тут отвратительный алкоголь.
Ему даже не надо смотреть на врага. Зачем? Они и так везде. Даже два отряда залезли на крышу и оттуда смотрят на него через прицел.
Александр чувствовал, как от некоторых исходил страх, от других спокойствие, третьи были сосредоточены.
— И какого хрена ко мне отправили этих второсортных магов? — вздохнул он, отпивая из бокала. Потом сплюнул содержимое на пол.
— А ты чего ожидал от этой страны? Она ужасна, как и все ее люди. Давай дадим волю желаниям! Мы чувствуем, ты хочешь! Расслабься… — шептали голоса.
— Ой, да захлопнитесь хоть вы!
Солдаты, которые подбирались к нему, переглянулись, не понимая что происходит.
— Нас не обмануть! Но мы готовы ждать. Мы всегда ждем… — продолжали шептать голоса.
— Какие вы ждуны, однако! Но я бы хотел просто убить тех трех ярлов. Уж слишком дерзко они меня отравили. А вы тоже хороши, молчали до последнего! — сжав кулак, он раздавил стакан.
— Мы не хотели тебя беспокоить!
— Эх, теперь нечего пить… Это вы виноваты! — как недовольный ребенок, он скрестил руки на други и надулся.
Казалось, его вообще не волновало, что его вот-вот убьют.
— Огонь! — раздался голос одного из командиров, и со всех сторон в Есенина полетели пули, заклинания и гранаты.
Они продолжали стрелять без остановки на протяжении нескольких минут. То место, где сидел Александр превратилось в кратер. Помещение наполнилось пылью и дымом. Пахло чем-то горелым.
— Отставить!
Стрельба с заклинаниями прекратилась.
Они настолько сильно хотели уничтожить Есенина, что расплавили землю в том месте, где он сидел. Теперь она дымилась от множества заклинаний.
— Третий отряд, на проверку. Если он еще жив, надо не дать ему прийти в себя!
Рядом с командиром стоял начальник армии ярла Луфи, Винтер. Он руководил подразделением магов, так как они самые сильные в этой группе зачистки. С ними он вполне мог бы справиться и с ярлом, если бы захотел. Но зачем? Пока он платил, все приказы должны выполнялись.
— Аккуратно, все же он силен! — шипел Винтер своим подчиненным. Он и сам хотел бы лично убить Есенина, это же какая слава! Но он здраво смотрел на мир и понимал, что такого сильного врага ему не остановить.
Сейчас у него стояла задача как можно сильнее истощить Есенина, пока не пришли Великие и Высшие Архимаги. Хоть они и служили под началом ярлов, но были своевольны и никогда не прибывали на место битвы вовремя.
— Двое на выходе? — спросил Винтер.
— Да, командир.
Тем временет третья группа приближалась к предполагаемому врагу. Пыль еще не осела.
— Зараза, нельзя убрать всю эту пыль? Тут же есть маги! — бурчал один из солдат, водя стволом в стороны.
— Я не зна… — не успел его товарищ ответить, как нечто затянуло его в пыльное облако. Раздался страшный крик и хруст костей.
Через мгновение в сторону Винтера полетел мясной комок не больше футбольного мяча.
— Он жив! Стреляйте! — заорали солдаты и открыли огонь.
Яркая вспышка мелькнула внутри облака, вырисовывая удивительные узоры, а те, кто подходил слишком близко, умирали едва осознавая, что происходит.
— Слабовато, господа! — крикнул Есенин, когда выстрелы прекратились.
— А ты большего не достоин, кусок говна! — раздался голос со стороны входа.
— Ох, наконец, — облегченно выдохнул Винтер, понимая, что теперь его шансы на выживания куда выше, чем прежде.
Четверка архимагов вразвалочку зашла внутрь, оглядываясь и морща носы.
— Не думал, что мне придется сражаться с Есениным. Все же я слышал, что он жесткий, — ухмыльнулся скрюченный мужчина с татуировками на лице и в спортивной одежде.
— Всегда хотелось убить кого-то по-настоящему сильного, — почесал бороду еще один, Высший Архимаг. В обоих ушах были золотые серьги, да и одет он был в какие-то дорогие тряпки, обвязанные как попало.