Страница 77 из 98
Ваня подкинул хвороста в огонь, Гаечка все ждала, а я расспрашивал детей, пили ли они водку, нюхали ли клей, занимаются ли девочки проституцией. По всем пунктам да, кроме последнего — Иван пока не сжег мозги и сестру берег.
Гаечка слушала их молча, ее глаза круглели, круглели и круглели. Если бы не знания взрослого, то и я, как рыба, которая плавает по поверхности, не задумывался бы, что в сотне метров — другой мир, донный, со страшными пупырчатыми рыбами. И всплывают они изредка, кислорода хлебнуть да сожрать зазевавшегося малька.
Наслушавшись про ментов, которые бьют до полусмерти, про старших, отбирающих все, про педофилов-маньяков, Гаечка молча обняла Светку и сказала:
— Я поняла. Завтра я с вами по-любому.
Наконец кукуруза сварилась. Гаечка вытащила ее куском проволоки, мы взяли по початку и дружно сгрызли.
Ушли мы с Гаечкой уже вечером, прихватив с собой двадцать початков — я решил все-таки часть дома сварить, сэкономить время. Перед тем пятнадцать минут я учил Ивана ездить на мопеде.
Тренировки сегодня нет, дед объявил перерыв. Завтра с утра мы с Гаечкой условились рано утром помочь детям с готовкой, а после вместе с ними пойти на пляж, проконтролировать, чтобы никто их не обидел, пока они торгуют.
Кукурузу мы оставили здесь же, спустив ее в подвал, а сами поехали домой на мопеде. Но на подъезде к нашему поселку вместе с одеждой плюхнулись в море, смывая пыль и грязь.
В итоге домой я попал в восемь, к тому времени дед уже вернулся и поделился новостями про отца:
— Рама перевели в хирургию. Он передал Прудникову, а тот сказал мне, что он очень хочет видеть своих детей.
Наташка забрала свой чай и удалилась из кухни, типа ее это не касается. Борис улыбнулся, вскинув руки:
— Ура! Классно, что ему легче.
Дед посмотрел на маму и добавил:
— И тебя, Оля, просил зайти.
Мама побледнела, замерла с ложкой в руках и пролепетала беспомощно:
— Зачем⁈
Дед пожал плечами.
— Придешь — узнаешь. Эту просьбу мне передал Олег, а не сказал Рам лично.
— Когда? — переспросила она.
— Время посещений с двух до трех.
Мама сжала челюсти и уставилась на свои руки, процедила:
— Не хочу там видеть… Ее.
— Если я скажу Олегу, что ты придешь, ее там не будет.
Мама посмотрела на меня с мольбой, словно ждала, что я приму решение за нее.
— Сходи, — кивнул я, пусть и хотелось, чтобы она осталась дома, а вдруг отец скажет, что собирается вернуться в семью? Вот будет попадалово, придется к бабушке перебираться, без него так хорошо! — Хочешь, я побуду с тобой?
Да я теперь просто не могу не побыть! Я ж от любопытства тресну, потому мысленно уже выделил час на свидание, рассчитывая, что к тому времени дети продадут первую партию и отправятся варить вторую, а я на мокике — вжух! — и в больнице. Вжух — и на пляже.
— Пойдешь? — спросил дед. — Я тоже пойду. Хоть в стороне постою, а то послезавтра — в Москву.
— Уже? Так быстро⁈ — возмутился Борис.
Мама кивнула и сказала каким-то мертвым целлофановым голосом:
— Да. Пойду.
— Ма-а, — позвала из комнаты Наташка. — Началось!
Заиграла въевшаяся в печенки заставка «Санта-Барбары», и мама ушла.
На первый план выдвинулась новость, что послезавтра дед едет в Москву, а значит, через пять-шесть дней работы и денег прибавится.
— У меня есть идея, — решил я поделиться с ним бизнес-планом. — Я познакомился с мужчиной, он бригадир в колхозе. Говорит, что может достать фрукты в больших объемах…
Дед подумал, что я предлагаю ему продолжить торговать, усмехнулся:
— У меня грузоподъемность маленькая. Да и расходится, как ты видел, далеко не все.
— Я помню, что тебе не нравится быть торгашом, — развил его мысль я. — Но так и не надо торговать. — Я взял паузу, наблюдая, как меняется его лицо, как он пытается найти ответ и не может.
— У нас достаточно средств для расширения бизнеса, — объяснил я. — Твоя задача — организовать две точки у себя там на рынке, нанять продавцов, а самому развозить товар, платить зарплату продавцам и забирать остатки. Моя задача — найти и передать товар поездом. Сможешь организовать точки?
Дед потер лоб, задумавшись.
— Зачем мне столько денег? Вам нужнее, вон, какая у вас теснота!
— Тебе будет нужна машина, — настоял я. — Ведь таскать товар на горбу неудобно. По-любому, прибыль — пополам. Так что, сможешь?
Дед покачал головой, улыбаясь своим мыслям то ли радостно, то ли со скепсисом.
— Эк у тебя все легко! Раз! — Он махнул рукой. — И все готово.
Я напрягся. Неужели и он сольется, как мама? Ничего ж придумывать не надо, рисковать не надо, эти схемы уже сотни раз обкатаны в будущем, но пока они — новаторство, немногие догадались так делать, не у всех есть ресурс. Это гораздо проще, чем мне завтра организовать и прикрыть Свету и Ивана.
Если кто и слился, так это Борис, слушавший нас со скучающим видом — ушел к телевизору, где точно интереснее, чем с нами.
— Дедушка, подумай. — Я принялся загибать пальцы. — Знакомые в органах у тебя есть. Опыт есть — продавцы тебя обманывать побоятся. Утром развез товар, вечером деньги забрал — и весь день свободен. Получится минимум по триста долларов в месяц. Продавцу предложи три тысячи в день, плати каждую неделю — за такие деньги люди душу продадут и подерутся за право на тебя работать.
— Платить раз в неделю… Так никто не делает, — удивился дед.
— Будь первым. В Америке вообще платят почасово. Чем лучше условия труда, тем больше люди будут держаться за место. Подумай хорошенько. Мне завтра надо позвонить бригадиру, сказать, будем мы работать или нет.
— Уже завтра? — Дед вроде как даже испугался.
— Возьми вопрос на рассмотрение, — сказал я словами взрослого. — Подумай.
Дед поднялся, потер подбородок, кивнул.
— Подумаю. Вот так сразу ничего не могу сказать.
— А и не надо сразу. Просто представь, что так ты зарабатывал тридцать тысяч в день, а будет шестьдесят. Ну да, десятка разойдется на зарплату и откуп коллегам, чтобы они тебя и твои точки прикрывали. Полтинник! И не надо торчать на рынке целый день. Пятьдесят долларов умножаем на три. Ну, как тебе?
— Как-то слишком сладко, — сказал дед.
— Это реальность. А теперь представь, что точек у тебя четыре. А? Берешь помощника с машиной, платишь ему, вот уже и таскать самому ничего не надо. Больше двух тысяч долларов в месяц, — последнее я сказал шепотом. — Если не проболтаешься о реальных суммах, никто и не догадается, что такие деньги можно зарабатывать на ерунде.
Дед сосредоточенно молчал и будто бы смотрел вглубь себя. Я продолжил:
— Здесь у меня на кофе суммы будут крутиться сопоставимые. И я бы еще раз сгонял к тебе на склады, чтобы посмотреть, почем там жвачки, батончики и прочая ерунда — брать на перепродажу. Наташке с Борисом тоже захочется заработать, а просто давать им деньги нельзя, это развращает.
— Согласен, — улыбнулся дед. — Откуда в твоей голове такие мысли?
— Это моя суперсила. — Я ему подмигнул.
Дед уселся в кресло с газетой, я вытащил пленку из шкафа на балкое, порезал на лоскуты и принялся через ткань утюгом клеить из нее пакеты. Килограмм фруктов они выдерживали плохо, швы расходились, но для кукурузы будут в самый раз.
— Что ты опять задумал? — косясь на меня, спросил дед.
Ответил я вопросом на вопрос, вспоминая Бузю:
— Дед, как думаешь, можно ли сделать людей из бомжат?