Принц и нищая

Честно говоря, похоже, тогда они оба: и Михайлов, и «Какава», а с ними и весь класс — впали в транс. Это подтверждает и то, что потом никто так и не смог вразумительно рассказать, что происходило последующие пять минут.

Но очнулся Михайлов уже, когда стоял, с тоскою на душе, тяжелой как валун-камень, за дверями школы с вещами.

Обычно путь до дома Михайлов проходил минут за десять, но в этот раз он пришел домой только к вечеру.

Около недели, пока отец вел переговоры в школе, он сидел под арестом дома.

В школу его пустили под подписку, в которой длинно описывалось, что он не должен был делать и что должен был делать. Впрочем, Михайлов все равно не прочитал из этих правил не единого слова.

Их опасную связку с Женькой разъединили, и Михайлова отсадили подальше от приятеля на заднюю парту к девочке-отличнице.

То, что она была отличница, в глазах закоренелого троечника совсем не было достоинством. К тому же она была пухленькая и светловолосая, а поэтому на фоне других их одноклассниц, черноволосых жгучих красавиц с эффектной фигурой, выглядела очень бледно.

К Светке Михайлов вообще никогда не проявлял никакого интереса, поэтому не проявил и на сей раз. Она была для него что-то вроде стоящего у стены шкафа с забытыми рулонами картона, выглядывающими из-за запыленных стекол.

Считая происходящее временным неудобством и мечтая поскорее вернуться к своему товарищу, Михайлов садился рядом со Светкой, так тяжело вздыхая, что она даже испуганно локоть поджала.

Наконец усевшись, полный жалости к себе, Михайлов выложил перед собой тетрадь.

Предстояла контрольная по математике. Он почти ничего не знал из предстоящего задания и, тем не менее, как всегда, надеялся за счет своей сообразительности вытянуть на тройку, хотя бы с минусом.

Но видно, фортуна-злодейка продолжала оставаться к нему спиной, и на этот раз все оказалось совсем худо.

В период домашнего ареста, вместо того, чтобы зубрить алгебру, Михайлов валялся на диване и читал какие-то книжки, не запоминая даже их названия, поэтому темный дремучий лес по сравнению с заданием, которое ему предлагалось выполнить, теперь казался широкой проезжей дорогой.

Он чувствовал себя как свалившийся за борт океанского теплохода незадачливый пассажир. Вокруг безбрежный океан, пустота и нет никакой надежды на спасение. Остается только сложить руки на груди и медленно погрузиться в спасительное забвение.

Наверно, так бы все и произошло, но Михайлов неожиданно почувствовал слабый толчок в бок.

С удивленным видом отшельника, прожившего полвека в забытой людьми пещере, он вдруг обнаружил, что Светка подсовывает ему аккуратно свернутый листок бумаги.

Михайлов с потрясенным видом стоящего на эшафоте смертника развернул листок и едва не завопил в восторженной радости. Это оказался спасательный круг! Округлым девчачьим почерком на листке были написаны необходимые ему формулы.

Тогда за контрольную к своему невероятному удивлению он получил пятерку.

Удивительно, но до чего же человеческий ум несовершенен — он не замечает того полезного, что лежит прямо перед глазами, и его манит то, что ему абсолютно не нужно.

Поступок Светки заставил его взглянуть на нее по-другому, и он обнаружил то, что раньше не замечал.

Это была красивая девушка. Светло-русые волосы, заплетенные в толстую косу. Приятное овальное лицо, румяные щечки. Но больше всего привлекали огромные серые глаза, горящие удивительно добрым взглядом. Конечно, она была полненькой, но это казалось естественным и гармоничным.

Для мальчишки шестнадцати лет девушки представлялись загадочнее далеких вселенных, но в Светке что-то было такое, что она казалась простой и близкой.

Иногда Михайлову даже чудилось, что в ее теле живет его второе «я», настолько совпадали их мысли и чувства.

Через месяц они были уже как брат и сестра. Он провожал ее домой, хотя жил в другом конце города. Они обсуждали прочитанные книги. Делились планами на будущее. У них даже были свои секреты.

Их дружба оказала на Михайлова чудесное воздействие: не желая выглядеть дураком в глаза Светки, он стал учить домашние уроки и достиг таких невероятных успехов, что через пару месяцев его послали на математическую олимпиаду — оказывается, у него был талант к математике.

На олимпиаде Михайлов не стал самым первым, но грамоту за третье место получил.

А когда ему разрешили вернуться за парту к Женьке, он, удивив весь класс и учителей, отказался.

Так со Светкой за одной партой он и просидел до окончания школы. Честно сказать, именно благодаря Светке Михайлов смог нормально окончить школу.

После окончания школы Светка поступила в университет, а Михайлов уехал в далекий город и поступил в военное училище. Они даже адресами не обменялись — «разошлись, как в море корабли».

Военная служба засасывает — то занятия, то караулы, то Бог весть знает что, но через пару лет Михайлов очнулся и понял, что он любил Светку по-настоящему. Торопясь, Михайлов написал Светке письмо и ответа не получил.

Тогда, подумав, что ошибся с адресом, Михайлов написал письмо другу Женьке и попросил его дать ему адрес Светки.

Женька ответил только через два года. Он написал, что Светка после окончания университета вышла замуж и куда-то уехала. Ее адрес он знает, но не дает Михайлову, потому что не видит в этом смысла.

Больше Михайлов к Светке интереса не проявлял.

Женька, с которым он изредка обменивался телефонными звонками, как-то сообщил ему, что Светку пригласили возглавить кафедру в университете, который она окончила. Теперь она профессор.

Женился Михайлов на девушке, как две капли воды похожей на Светку.

Ее зрачки стали одним черным пятном, а щеки покрылись багровыми пятнами. Михайлов понял — она узнала его!

Она выронила из рук пустую бутылку, надтреснуто звякнувшую об асфальт, и, отшатнувшись, как будто увидела перед собой что-то необыкновенно страшное, медленно побрела куда-то в сторону… Через несколько шагов она все-таки оглянулась и побежала. Боком и неловко.

А перед глазами Михайлова все стояла картина — Светка подталкивает ему листок бумаги с формулами — его спасательный круг.

А потом он пил дорогой коньяк стаканами и плакал, а друг его Генка Елисеев, которому он вновь и вновь рассказывал, как его спасала Светка, утешал: «Что наша жизнь? — Игра…»

Глава 69

Ночью Надя не спала. Она не спала, и перед ней представали лица людей, которых она знала, которых она любила и которые ей были ненавистны. Отец с виноватой улыбкой на губах повторял, что он не виноват и просил прощения. Учительница Нина Ивановна злорадно улыбалась. Пьяная Наташка. Уголовник Алексей Борисович.

Надя лежала в постели с закрытыми глазами. Она думала над тем, как складывается ее жизнь. И сколько она не думала, жизнь в ее глазах выглядела все печальней и печальней. Из-за дум она не чувствовала, как по ее щекам, мягко щекоча кожу, стекали слезы.

В конце концов, Надя утвердилась во мнении, что в ее жизни есть определенная закономерность: чтобы добиться чего-то лучшего, ей надо переехать на новое место.

Наде не хотелось переезжать. Тут у нее был дом, в котором ей были рады. Учеба любимому делу. Работа, пусть и не престижная, зато давала и хлеб, и время на учебу. Жалко все это было терять.