Принц и нищая

Матвейчук обиженно сообщил:

— Я был занят важным делом. Я заключил сделку, в результате которой, мы скоро оба окажемся богатыми.

Честно говоря, за месяц поисков Матвейчука и машин, Михайлов уже смирился с тем, что все средства, которые они заработали за предыдущие годы, мягко говоря, гавкнулись. Поэтому к словам Матвейчука он отнесся довольно спокойно. Однако надежда умирает последней. Осталась капелька надежды на чудо и в глубине сознания Михайлова, поэтому он проговорил:

— Ты хоть бы мне показал договор, которым нас осчастливил.

Матвейчук достал из нагрудного кармана пиджака скомканную бумажку, один внешний вид которой навел на Михайлова тоску.

Михайлов пробежался глазами по договору, и ему стало все ясно, — эту бумажку можно было сразу выкинуть, потому что результат в любом случае был одинаков — их грубо «кинули»! Но все же он заставил себя внимательно прочитать договор.

С трудом, дочитав договор до конца, Михайлов вернул его Матвейчуку со словами:

— Возьми, Володя, и спасибо за счастье, которое ты принес мне.

Матвейчук, видимо, не понял его тонкого юмора, потому что сказал, что договор надо отдать в бухгалтерию, чтобы его подшили и зарегистрировали.

Компаньон Михайлова в этот момент очень сильно смахивал на Ноздрева из «мертвых душ» Николая Васильевича Гоголя.

Не по внешнему виду. Матвейчук хотя и был среднего роста, однако волосы давно уже поседели, и их на голове осталось немного, — впечатление было такое, как будто кто-то их изрядно проредил. Лицо еще сохраняло румянец, но под глазами уже висели темные мешки, свидетельствовавшие о дружбе их обладателя с зеленым змием.

А вот по характеру это был такой же наивный авантюрист, готовый в любой момент ввязаться в заведомо проигрышную игру. А после того, как проигрался в пух и прах, попытаться сжульничать, а затем, быть пойманным за руку, и тем ни мало не смутиться и приняться отспаривать какую-то дешевую дрянь у более умных мошенников. И быть за что крепко битым подсвечником. И опять же ничуть не смутиться и лезть в новую авантюру.

Михайлов подумал, что неплохо было бы и ему набить Матвейчуку морду. Однако тут же сообразил, что, получив сиюминутное моральное удовлетворение, он затем сильно пострадает и особенно материально. А могут и даже посадить, — он запер дверь, а, значит, формально лишил человека свободы. Для доказательств не хватает только синяков на наглой физиономии Матвейчука.

А дура главбушка, которая видела, как Матвейчук заходил к Михайлову в кабинет, будет проходить свидетелем обвинения.

Поэтому Михайлов отложил дело морального удовлетворения до более подходящего момента, и, стараясь держаться как можно спокойнее, начал излагать свое предложение:

— Володя, учитывая, что в результате совместной деятельности мы достигли определенных результатов, я предлагаю тихо и мирно разойтись.

Матвейчуку предложение не понравилось, потому что он сообразил, что из-под его носа убирают кормушку. Однако, как и любой алкаш, решил, что главное в жизни — не плыть против течения.

Своим глупым поступком Матвейчук разорил фирму, тем не менее, судя по выражению лица, он не возражал урвать еще какой-либо кусок.

— А договор? — спросил он.

— А договор можешь оставить себе, — сказал Михайлов и коротко выложил свои мысли. — А этот договор можешь оставить себе, в счет своей доли. Потому что он годится только на использование его в качестве туалетной бумаги.

— А деньги как будем делить? — спросил он озабоченно.

— А денег делить не будем! — ответил ему в тон Михайлов и не выдержал. — Потому что фирма по твоей вине, козел, разорена, и если хочешь, можешь забирать ее с долгами.

Матвейчук оскорбился и начал выговаривать. Он начал говорить о том, что Михайлов обязан ему всем, что он один «пахал» в фирме, и так далее и тому подобное.

Михайлову это было неинтересно, и он открыл дверь и предложил Матвейчуку:

— Ты сам уйдешь или тебе помочь?

Михайлов на вид мужик крепкий, а настроение в этот момент довольно злобное, поэтому Матвейчук благоразумно сообщил, что избрал первый вариант.

Тем менее, в его голове, видимо, шевельнулись остатки, того, что простые люди называют умом, и что, Михайлов думал, у него давно растворилось в алкоголе. Вместо того, чтобы уйти подобру-поздорову, он начал умолять Михайлова не выгонять его.

Понятно — он слишком привык к кормушке.

Матвейчук продолжал объяснять, что он пошел на эту сделку, только потому, что Михайлов все время держал его под своим контролем, а поэтому он хотел доказать, что способен заключать выгодные сделки.

Михайлов ему сказал прямо:

— Володя, ты зря просишь, все равно у нас денег теперь нет.

Матвейчук перекрестился и пообещал:

— Клянусь, я откажусь от договора и верну машины! Нет, деньги за них. Это же будет лучше.

Михайлову в этот момент показалось, что его дохлая надежда подала признаки жизни, и он согласился:

— Ладно. Даю тебе месяц. Через месяц ты должен представить либо машины, либо деньги.

— Я представлю деньги, с процентами. — опять клятвенно заверил Матвейчук и попросил: — Только мне месяца мало, дай три месяца.

По правде, говоря, Михайлов не видел никаких выходов из ситуации, поэтому махнул рукой.

— Черт с тобой! Пусть будет три, только сдержи свое обещание.

Когда его непутевый компаньон Матвейчук ушел, Михайлов задал себе логичный вопрос: а зачем он все-таки приходил? Неужели только для того, чтобы покаяться и пообещать исправиться?

И сколько Михайлов потом не ломал голову, ответа так и не нашел.

Глава 12

Анжелика в полном недоумении сидела в кафе еще с полчаса. Потом села в машину и поехала домой полностью в смятенных чувствах. С одной стороны Игорь дал понять, что он не против жениться на ней. Но с другой стороны, обошелся с ней как-то по хамски, бросив ее в кафе и ничего не сказав.

Разумеется, Анжелика допускала, что у мужчин могут быть свои дела, но какие бы они срочными не были, все же это не повод оставлять свою подругу.

Пока Анжелика ехала, она думала над тем, стоит ли в связи с этим закатать скандал Игорю. Скандал он, конечно, никогда лишним не бывает, но ведь и Игорь еще не муж. Вдруг ему что-то ударит в голову? Да и красивых и богатых девок вокруг немало…

Так и не решив до конца, что же предпринять, Анжелика вошла в дом, и прошла к себе в комнату.

В комнате села на диванчик. Взяла гитару, и принялась задумчиво перебирать струны. Но вскоре это занятие ей показалось скучным, и она отложила гитару в сторону, и пошла в гостиную.

Там оказался брат Леонид, который сидел на диване и сосредоточенно рассматривал экран смартфона.

— Привет, Леня, — сказала Анжелика и села рядом.

Ленька поднял голову.

— Привет, сестричка.

— Как дела? — поинтересовалась Анжелика. — С отцом помирился?

Сидевший под домашним арестом, Ленька скучал, и, увидев сестру, обрадовался, и начал жаловаться:

— Знаешь, Анжела, отец решил отправить меня в Англию учиться в какой-то то ли колледж, то ли университет. На фиг мне это сдалось? Мне и тут хорошо.

— А вот Игорю в Англии понравилось, — сообщила Анжела.

Ленька брезгливо сморщился:

— Ему самое место там. Сноб. Нос выше потолка задирает. У нас в России это ни к чему хорошему не может привести.