Страница 85 из 105
Когда я влетела в спальню к Адаму, тот нисколько не удивился, лишь устало протёр лицо рукой:
— Тоже уже в курсе, что герцогиня Золдаборн будет присутствовать на приёме?
— Да плевать на неё! Скажи лучше: спорная территория — это рудники Бертара?
— Кто проболтался?
— Сама догадалась. Сложила два и два, получила восемь и кучу вопросов в довесок. Обсудим?
— Раз сама… Это меняет дело. Присаживайся, а лучше приляг.
Вообще, ничего нового в том, что Адам пригласил меня в кровать: Бергальский замок изобиловал тайными ходами и подслушивающими нишами, располагающимися позади комнат. Об этом меня он предупредил ещё перед поездкой. Собственно, так, как мой муж не имел привычки тащить любовниц к себе, когда выезжал за пределы своих владений, его кровать была поставлена у окна. В то время как у большинства гостей её изголовье как раз примыкало к одному из таких «карманов». Поэтому я нисколько не удивилась, когда на следующий вечер нас оказалось уже трое, «перекусывающих» в постели, так как очередная партия гостей уже прибыла в замок. Томас только пошутил, чтобы Джоанна в этот момент не вошла, а то даже с его дипломатическими талантами объяснить, что по делу «плюшками балуемся», не получится. Знать бы ещё, какие условия ленгерайцы запросят и какую цену предложат… Но тут никто из нас не мог достоверно знать, ни первого, ни второго. У меня были мысли на этот счёт, но максимум, на что можно было уповать — это на перерыв в переговорах и то, что удастся увести Адама на это время прогуляться в сад, а потом Томасу передать информацию. Да-да, я не лезу в политику, но и на кон было поставлено слишком многое. Как донесла разведка герцога Рогенборн-Альстерса, рейнхартцы активизировались не на шутку, но пока дальше наушничества и сплетен, подтачивающих доверие Данверта с Ленгерайю и наоборот, не доходило. Как раз в данный момент Его Величество принимал послов из Рейнхарта, потому и не мог присутствовать в Бергальском замке. Там уже не торговые дела решались, а гораздо более важные.
В день переговоров мы обнялись с Адамом и пожелали друг другу удачи. Герцогиню Золдаборн я уже видела издалека, но представлены друг другу не были. Она казалась совсем юной девушкой с утончёнными чертами лица, этакой фарфоровой куколкой с тёмными волнистыми волосами. Немудрено, что Адам мог влюбиться в такую и добиваться в течение нескольких лет. В связи со смертью отца герцогиня Золдаборн носила тёмные платья чёрного или кофейного оттенка. Даже вместо массивных украшений с самоцветами скромно выбирала попроще. Если можно назвать ювелирные изделия из золота, золотого бисера и чёрных бриллиантов с ониксами таковыми. Но больше всего я умилилась, когда узнала её имя — Сервела. Пришлось каждый раз при виде её повторять мантру не назвать её случайно Стервеллой. Впрочем, несмотря на ангельский облик, было в ней что-то от хищницы. Особенно в те моменты, когда взгляд серых глаз становился колючим из-за недовольства. Даже сомневаться стала, не ровесница ли мне, потому что реакции были слишком «взрослыми» что ли… По крайней мере, более зрелыми, если опустить капризность, характерную для юных дев.
Мне вообще большинство присутствующих дам показались слишком неестественными с точки зрения внешности. Словно над ними поработали хорошенько пластические хирурги и умелые визажисты. Впрочем, мужчины тоже не отставали. Теперь мне окончательно стали понятны все комплексы Адама по поводу его собственного вида. Ну да, это как сибирского лесника поставить рядом с топ-моделями. Хотя на мой вкус я выбрала бы первого, чем вторых. Лично меня смазливость и нарочитая красота всегда отталкивала, а естественность — привлекала. Особенно когда удавалось узнать человека поближе: его мысли, мотивы поступков и жизненные принципы. Я же смотрелась почти белой вороной. Даже услышала пару смешочков в спину, дескать, подобрал себе жёны герцог Рогенборн себе под стать, из крестьянок. Источник я вычислила достаточно быстро. Им оказалась наперсница герцогини Аллегры Малборн. Той самой, которую изначально определила для себя как особу, требующую более пристального внимания. Исходила от неё какая-то опасность, да и с мужем своим она постоянно перебрасывалась фразами до тех пор, пока его не позвал Томас. Сама шатенка смотрела на всех с такой надменностью, что хотелось ей поправить диадему, украшенную топазами, как минимум лопатой, чтобы череп не давила.
Прав был Адам, когда сказал, что жизнь при дворе не для меня. В этом фарфоровом серпентарии я бы быстро сдохла от яда. И в прямом, и в переносном смысле. Джоанна ещё весьма удачно ушла в заботы о детях, избежав тем самым обязанностей в виде постоянного присутствия при дворе. Но что-то мне подсказывало, что даже на официальных церемониях она в ближайшие пару лет не появится, а Томаса можно будет поздравить с рождением шестого отпрыска.
А вот и представление делегации Ленгерайя…