Страница 6 из 20
– О каком принце толковали мои любимые сводные сестры? – озадачила себя вопросом Лилианна. – О драконьем? Ох же ты, голова садовая! – девушка стукнула себя по голове ладошкой. – Это же они о Жуаре речи вели, о женихе нашей принцессы Марии Безупречной. Ну, конечно же – посольство в Драккарию отправилось еще по весне, договариваться о брачном союзе между двумя государствами. Возможно, что и договорились. Как жаль, что я не смогу взглянуть на этого самого драконьего принца. У меня слишком много дел, а мачеха и сестры не так часто выезжают и забирают с собой своих пронырливых служанок.
Если бы был жив господин Арисен де Бри, то Лилиана, конечно же, отправилась бы в город посмотреть на принца, о котором так много болтали при дворе.
В Драккарии, государстве, расположенном на востоке от Алиегории, правил самый настоящий король-дракон. Это было очень странно для жителей Алиегории, населенной обычными людьми, но не удивительно для восточной части материка, где проживали многие представители волшебного народа.
Драккария являлась гористой страной, очень богатой различными ископаемыми минералами, драгоценной древесиной и самоцветами. На троне Драккарии восседал Жюнмиль Четырнадцатый, правящий государством без малого, пятьдесят лет. Драконы, вообще, живут гораздо больше обычных людей, а уж о членах королевского рода и говорить нечего.
Франциск Первый не просто так решил отдать свою единственную дочь Марию за драконьего принца, за нелюдя, как того называли храмовники и все те, кто считал, что представителям волшебного народа не место среди настоящих людей. Да, были и такие – ненавидящие всех, кто не похож на людей, презирающие магию и все ее проявления. Они бы и волшебников уничтожили, всех до единого, но волшебники были не так просты и не позволили превратить себя в послушных кукол-марионеток.
В Алиегории не так давно случился заговор, в результате которого, родному брату короля, Георгу, пришлось поспешно бежать из страны в соседний Навартон. Вместе с Георгом страну покинуло все его семейство и многие высокородные господа, примкнувшие к рокошу. Навартон, всегдашний соперник и недруг солнечной Алиегории, с радостью приютил повстанцев, снабдив заговорщиков деньгами, оружием и припасами. Триумвирату, правящему в недружественном государстве очень хотелось сменить несговорчивого Франциска Первого на его более покладистого брата Георга.
Алиегорийцы опасались интервенции и еще одного бунта, который вполне мог перетечь в гражданскую войну. Поэтому, Франциск Первый и заручился поддержкой короля-дракона, пообещав драконьему принцу руку своей единственной дочери.
Впрочем, принц был не наследный, второй по праву рождения, но и это, вполне себе устраивало Франциска.
Сильная драконья кровь лишь укрепит род алиегорийских королей, а дети, коли они случатся, а они случатся обязательно, поскольку союзы людей и нелюдей давали вполне себе жизнеспособное потомство, сделают попытки Георга заполучить трон старшего брата, нелепыми и бесперспективными.
Драконы, как уже говорилось, живут гораздо дольше людей и дети, рожденные в смешанном браке, наследуют гены более сильного из родителей.
– Принц Жуар, наверное, хорош собой. – размышляла Лилиана, которая, наконец-то избавившись от уродливого чепчика, расчесывала деревянной щеткой свои роскошные золотые локоны. – Он составит отличную партию нашей принцессе. Мария нежна, красива и хорошо воспитана. Их дети избавят страну от ужасов братоубийственной войны. Навартонцы трижды подумают, прежде чем решиться на ссору с королем Драккарии.
Отец, не раз и ни два, брал Лилиану ко двору и она, конечно же, имела счастье быть представленной принцессе Марии. Правда, это было своеобразно прошедшее, представление.
Помнится, белокожая девочка с каштановыми волосами и удивительно чистым взглядом карих глаз, очень понравилась Лилиане. Они в тот день замечательно провели время, носясь стайкой разноцветных птиц по коридорам королевского замка.
Кроме принцессы Марии и Лилианы в том, памятном, забеге, принимали участие дети дворцовой челяди, и когда строгие няньки изловили хулиганов, кое-кому из шалунов досталось на орехи.
Лилиана задумалась, погрузившись в воспоминания о тех счастливых мгновениях, наполненных радостью и светом.
В один из тех дней, она, как обычно, заигралась с детьми, помогающими своим родителям, служившим при дворе.
Пара мальчишек, Лилиана, которая тайком водила дружбу с детьми прислуги и девочка – дочь привратника, затеяли играть в прятки. Водить выпало одному из мальчишек и Лилиана, решившая, что уж на этот раз ее никто не сможет сыскать, забежала в королевский парк и притаилась за пышным кустом, фигурно остриженным в виде зайца, вставшего на задние лапы. Убежище было так себе, но мальчишки, помогавшие на конюшне, не любили бегать в королевский парк – уж очень суровый нрав был у королевского садовника, да и спесивые придворные могли наказать наглецов, позабывших о своем месте.
Выглядывая из-за зайца, проказливая аристократка сделала неожиданное открытие – кустик оказался не так прост. Как выяснилось, не только Лилиана искала убежища в укромном местечке.
– Ты, кто? – малолетняя виконтесса де Бри с удивлением рассматривала невысокую девочку, темноволосую, темноглазую, наряженную в придворное платье из шелка и в тонкие панталончики, кружева которых кокетливо выглядывали из-под подобранного подола. На ногах у незнакомой девочки обнаружились бархатные туфельки с золотыми пряжками.
– Я? – отчего то испугалась девочка и тревожно начала озираться по сторонам. – Я – Мария. Я здесь живу.
– Как здорово! – восхитилась Лилиана, рассматривая изящную золотую бабочку, усыпанную крошечными бриллиантами, напоминающими капельки росы. Бабочка-заколка запуталась в темных локонах незнакомой девочки и сверкала на солнце. – Давай к нам в присоединяйся, а то играть вчетвером не так весело, как большой компанией.
Глаза девочки округлились, она поджала пухлые губки, словно собираясь зарыдать, затем, передумав, взглянула на незнакомку с интересом.
Лилиана не противилась – пусть посмотрит, раз так надо. Сама дочь егермейстера ничуть не походила ни на фарфоровую куколку, ни на девочку из богатого дома. Отправляясь с отцом во дворец, придворному платью она предпочитала одежду мальчишки – штаны и просторную рубаху, а волосы убирала под широкий бархатный берет. Лилиана очень любила общество охотничьих псов и лошадей, а в платье бегать наперегонки с животными совсем неудобно. Отец, разумеется, поначалу ворчал, а затем махнул рукой на проказы единственной дочери. Матери, которая могла бы одернуть Лилиану и напомнить о правилах хорошего тона, у, рано осиротевшей виконтессы, не было.
– Давай. – решительно произнесла новая знакомая. – Только, уйдем отсюда, а то мне некомфортно, да и льдистые розы можно повредить.
Лилиана поспешно закивала – да-да, льдистые розы, любимые цветы королевы Инлис. Их никак нельзя было тревожить, потому что стоили эти самые розы безумно дорого.
Девочки, взявшись за руки, отправились на хозяйственный двор и ухитрились проскользнуть мимо мальчишки, разыскивавшего всех тех, кто играл в прятки.
После игры в прятки, последовали догонялки, затем – кормление собак, при чем, Мария так радостно верещала, как будто этих самых собак ни разу в жизни не видела. Лилиана, которой породистые суки позволяли делать все, что угодно, притащила своей новой подружке месячного щенка, толстого и ленивого, и они вдвоем едва не затискали несчастного до смерти, не обращая внимания на недовольное ворчание его матери, одной из самых лучших гончих, принадлежащих королю Франциску.
Очень скоро к развесёлой компании сорванцов присоединились более родовитые проказники – сын королевского виночерпия и восьмилетний сын хранителя королевского гардероба. Оба они являлись выходцами из аристократических семей, что совсем не мешало мальчишкам шалить и проказничать.
Затем, мальчишки-челядинцы сбегали на кухню и притащили своим подружкам по здоровенному, жирному пирогу с дичиной и девочки, опять же, не вспомнив про хорошие манеры, мигом слопали эти пироги и облизали жирные пальцы.