Страница 12 из 20
Лилиана, запыхавшись и набрав полные башмаки снега, торопливо постучала в двери сторожки.
Старик Грюмо, не спавший и поджидавший дочь своего господина, открыл двери, подсвечивая себе огарком свечи.
– Ох, Лилиана, – старик сокрушенно покачал своей седой головой. – не доведут до добра твои рискованные прогулки по ночным улицам. Я так беспокоюсь за тебя, девочка.
Виконтесса неопределенно пожала плечами и шмыгнула в соседнюю комнату, плотно прикрыв за собою двери.
Через некоторое время из комнаты появилась преобразившаяся Лилиана. Теперь девушка была одета в мужской костюм, высокие сапоги и теплый плащ. Золотые волосы аристократки надежно скрывала черная косынка, поверх которой девушка нацепила шляпу с узкими полями.
На широком поясе болтался длинный кинжал.
Егермейстер не одобрял увлечения единственной дочери оружием, но, все же, обучил наследницу некоторым приемам, которые должны были помочь девушке отбиться от нападения диких зверей. Как дочь главного королевского егеря, Лилиана очень рано начала ходить в лес вместе с отцом, увлеклась охотой, а на охоте, как известно, всякое может приключиться.
К тому же, шуструю девчонку очень полюбили подчиненные королевского егермейстера и, не взирая на запрет строгого родителя, нет-нет, но показывали любопытной егозе запрещенные приемчики из арсенала лесных воинов.
Отсюда и появились своеобразные умения, никак не присущие родовитой аристократке, а скорее подходящие босячке из злачных трущоб или же воспитаннику военного корпуса, в котором и обучались будущие егеря.
Мачеху бы удар хватил, заметь она Лилиану в столь неподобающем одеянии, да еще и с оружием в руках, а прознай мадам Жанетта о некоторых увлечениях падчерицы, то девушку ждало бы куда более суровое наказание, чем лишение ужина или дополнительная трудовая повинность.
– Я готова. – девушка поправила небольшую сумочку, закрепленную под плащом, легко попрыгала на одном месте, проверяя, не звякает ли что-нибудь из ее снаряжения и удовлетворенная результатом, выскользнула в ночь, ничуть не испугавшись легкого морозца, слегка пощипывавшего тугие щечки.
Лаки, как обычно, спрятавшись в одежде хозяйки, притих, не желая ни на мгновение высовываться наружу и вдыхать морозный, вечерний воздух. Зверек мог позволить себе слегка полениться, зная о том, что очень скоро его ждет небольшая работа.
В удобных сапогах передвигаться оказалось гораздо легче, чем в тяжелых деревянных башмаках, но, кроме того, Лилиану опьянял и бодрил воздух свободы. Больше не было нужды притворяться и угождать противным сестричкам и опасаться козней жадной мачехи. К сожалению, Лилиана полностью зависела от госпожи Жанетты. Ей еще не исполнился двадцать один год и по законам королевства, девушка считалась недееспособной. Возможно, именно поэтому, Жанетта так торопилась распорядиться судьбой падчерицы, пристроив её замуж за незнакомца.
Лилиане очень бы хотелось взглянуть на завещание отца, хранившееся у нотариуса, бывшего старинным другом семьи де Бри, но, по странному совпадению, старик-нотариус умер почти сразу же после трагической гибели королевского егермейстера, а его небольшая контора, в центре города, была разгромлена неизвестными недоброжелателями.
Господин Жерар Пенье, поверенный госпожи Жанетты, очень быстро составил прошение в королевскую канцелярию и объявил о том, что вдова егермейстера является законной и единственной наследницей.
Лилиана была вынуждена подчиниться и смириться с тем, что её, единственную дочь, урожденную виконтессу де Бри, низвели до положения прислуги и всячески ею помыкали, упрекая каждым куском хлеба.
Холод приятно холодил разгоряченные щеки.
Лилиана огляделась по сторонам и шмыгнула в ближайшую подворотню. Её путь лежал в нижнюю часть Черного города.
Девушка из благородной семьи, никогда и ни при каких обстоятельствах не должна была подозревать о существовании подобных местечек, злачных и небезопасных, но Лилиана давно уже научилась маскироваться под ушлую и пронырливую наемницу, берущуюся за сомнительные заказы.
За полезные навыки выживания и лицедейства, благодарить стоило пансион мадам Клюссо, в котором Лилиана провела достаточно много времени. Как и все воспитанники специфического учреждения, расположенного в Верляндии – земле, принадлежащей оборотням, виконтессе пришлось дать подписку о неразглашении, которая закреплялась магической клятвой. Даже отец Лилианы, высокородный граф де Бри, понятия не имел о некоторых вещах, которым обучали в данном закрытом заведении.
После того, как погиб отец, мадам Жанетта стала полновластной хозяйкой в графском особняке, а Лилиана – изгнанницей в родном доме, девушке пришлось познакомиться с неприглядной стороной столицы и с людьми, являющимися теневыми хозяевами ночных улиц Мариды.
Как ни странно, сговориться с опасными людьми, промышляющими темными делишками под покровом ночи, Лилиане помог старик-дворецкий.
Когда девушке срочно понадобились деньги для лечения одного из её подопечных, старик, кряхтя и проклиная злую судьбу, обрекшую Лилиану на жестокую сиротскую долю, представил дочь своего бывшего господина одному уличному дельцу, обладателю говорящего прозвища Живоглот.
Как оказалось, Живоглот доводился старому дворецкому, безупречно служившему в доме де Бри в течении многих лет, троюродным племянником. Это подозрительное родство, долгое время, тяготившее добропорядочного горожанина, неожиданно пригодилось дочери его славного господина.
Помнится, Лилиана, трепеща от недобрых предчувствий, неуверенно следовала за старым слугой, который, шаркая ногами, увлекал молодую виконтессу в самые глубины Нижнего города, в ту его часть, где селилось грязное отребье, проститутки и их сутенёры, бандиты всех мастей, нищие, старьевщики, убийцы и прочий криминальный элемент, едкая накипь, оседавшая на дне любого большого города.
Грюмо привел девушку в низкопробный трактир, постучал в неприметную дверь, а когда эта дверь, скрипя трухлявой древесиной, распахнулась, потребовал встречи с местным заправилой, обстряпывавшим грязные делишки под покровом ночи.
Виконтесса бесстрашно перешагнула через порог. Старому слуге девушка доверяла без оглядки.
В помещении было темно, сыро, несло нечистотами, кислятиной и прогорклым маслом.
На широкой лавке у стены сидел человек, лицо которого оставалось в тени.
А вот девушку, освещенную светом свечи, главарю местных бандитов, было видно более чем хорошо.
Бывший дворецкий шепнул своему родичу пару слов и отступил назад, представляя виконтессе и главарю сделать собственный выбор.
Каждому свой.
Живоглот с сомнением оглядев стройную фигурку девушки, похабно ухмыльнувшись, предложил «симпатяжке» работу, по его мнению, вполне подходящую для смазливой красотки.
«Смазливая красотка», привлекательность которой не могла скрыть черная полумаска на лице, внимательно выслушала предложение главаря, скривила губы в брезгливой ухмылке и неожиданно ловким движением оказалась за спиной у бандита. Сработала наглость Лилианы и эффект неожиданности. Очень неприятно было Живоглоту чувствовать острие кинжала у собственного горла.
– Не нужно недооценивать человека и судить о нем, исходя из внешнего вида. – шепнула девушка прямо в немытое ухо. Ее тонкая рука, между тем, нежно прижимала к горлу Живоглота небольшой, острый нож, изогнутый особым образом. Сама Лилиана называла его «кошачий коготь». Столь полезная штучка, по случаю, была приобретена Лилианой в Верляндии и контрабандой доставлена в Мариду, спрятанная в багаже среди женских тряпок. Обнаружь граф де Бри «подлое оружие» в вещах своей дочери, скандал бы случился грандиозный. Сам граф, щепетильный ревнитель чести семьи, предпочитал биться на дуэлях родовым клинком, верно и честно служившим еще его отцу.
Шпага была тяжела для руки Лилианы, а вот нож убийцы пришелся в самый раз.
– Я все понял. – прохрипел Живоглот, по морщинистой шее которого уже стекала тонкая, горячая струйка крови.