Страница 2 из 4
Дома я достал из рюкзака тяжелый котелок, вытряхнул его содержимое в таз, потом взял большой магнит от старого динамика, обернул его бумагой и принялся за дело. Весь магнетит прилипал к бумаге, я убирал магнит, вытряхивал на землю магнетит, и снова шарил магнитом, обернутым в бумагу по тазу со шлихом. Через полчаса в тазу осталось практически одно золото – песок, золотины и небольшие самородки. Я ссыпал его в стеклянную банку и поставил ее предо мной на обеденный стол. Судя по весу, в банке было больше килограмма золота, и мне надо было решить, что с ним делать дальше.
Хорошо было быть старателем в старое, дореволюционное время – можно было его сразу унести к перекупщику, получить деньги и купить себе бархатные портянки, наполнить ванну шампанским, или купить себе гарем. Но сейчас за это золото можно было сразу готовиться к отсидке в колонии строгого режима.
И я поступил так же, как поступали старые, мудрые и опытные старатели – на следующее утро отнес эту банку к ручью и высыпал ее содержимое в воду. Совесть у меня теперь была чиста, и я снова направился искать следы старых горных выработок на следующую гору – иметь дело с красивыми коллекционными минералами было гораздо интересней и безопасней для здоровья. Их можно было поставить на свою книжную полку, – например, друзу горного хрусталя, или кусок мрамора с кристаллами рубина, и потом любоваться ими всю оставшуюся жизнь, на свободе.
Волшебная рубашка
Платяной шкаф, стоящий в комнате для гостей, достался мне от родителей. Как писали Ильф и Петров, секрет изготовления такой мебели уже утерян, и сейчас мебель делают из древесно-стружечных плит. Этот родительский шкаф для одежды и сейчас стоит в комнате, – довольно вместительный и лёгкий. В нем хранятся простыни, пододеяльники, куртки и рубашки. Когда недавно туда заглянул, чтобы повесить дубленку, мне на глаза попалось женское платье, которое я ни разу до этого момента не видел никогда. Я живу один, гости ко мне приходят очень редко, и никто из них не мог принести это платье. Оно печально висело на плечиках рядом с моими сорочками и скучало. В прошлом году я наводил в этом шкафу порядок, но его там не было, я в этом был уверен.
Я был очень удивлен незнакомой вещью и достал плечики с этим незнакомым женским платьем. Оно было сшито из клетчатой серо-синей хлопчатобумажной ткани и было очень длинным. Скорее всего, это был какой-то рабочий халат, подумал я, глядя на его черные пуговицы,– такие обычно пришивали к рабочей одежде. У меня были две любимые рубашки с похожим рисунком, но одну я уже доносил до дыр и выкинул, а вторую носил только летом – она была из натуральных волокон, в ней мне было комфортно и холодной зимой, и в жаркое лето. Мне сразу пришла мысль, что из этого платья могла получиться отличная домашняя рубашка: надо только ее немного переделать – укоротить и пришить карманы.
Отец подарил мне на свадьбу отличную швейную машину, на которой я постоянно что-то шил, – в прошлом году сшил целых пять летних рубашек, и очень довольный своей работой, проходил в них все лето. Сейчас у меня не было никакой швейной работы, – я пребывал в печали, так как любил что-нибудь сшить. Но то, что лежало на швейной машине с осени, я переделал за долгую зиму, а нового шитья у меня не было. Я, конечно, перештопал все шерстяные носки, и уже скучал без женской работы. И тут появилось это, появившееся ниоткуда, платье. Его было нетрудно перешить в рубашку, и я с увлечением взялся за дело.
Я смерил его со всех сторон, записал на листе бумаги все цифры, потом достал свою летнюю рубашку, тоже измерил, написал на этом же листе результаты. Потом вычислил, где были между платьем и рубашкой расхождения, и записал,– где надо было отрезать, а где, наоборот, пришить. Потом открыл тумбу, достал швейную машинку, и операция по переделке платья началась. Она продолжалась не очень долго – часа полтора. Львиную долю этого времени заняло изготовление карманов – как правило, чем меньше деталь, тем больше на нее уходит времени. Но машина шила хорошо, ниток самых разных у меня было много, а так как я в своей жизни занимался шитьем много раз, то считал, что могу сшить все, что мне было надо. Это было моим полезным хобби, – вернее, одним из многих домашних дел, которыми я занимался с удовольствием.
Скоро я с рубашкой закончил – осталось только пришить пуговицы. Пришивать их я не любил, и оставил это занятие на следующее утро. В квартире было душно, и я проснулся – в спальне было жарко, а когда я отворил балкон и уснул, через час стало холодно, и я проснулся. Пришлось закрывать балкон, чтобы в очередной раз проснуться, на этот раз от жары и от духоты. В шесть утра я встал и решил, что больше не смогу заснуть – впереди был целый день, и надо было переделать кучу домашней работы, а потом поехать за город, в свой загородный дом. Но сначала надо было пришить пуговицы. Я достал большую коробку и стал в ней искать подходящие пуговицы. Это было увлекательное дело – их было в этой коробке из-под обуви, наверное, целый миллион, и, когда закончил выбирать подходящие, порядочно устал.
Петли на этом платье уже были, и пуговицы я пришил быстро – сказался мой большой опыт. Теперь можно было померять обнову. Я надел рубашку, застегнул пуговицы, подошел к зеркалу, но в нем ничего не отражалось – только ковер на стене и прикроватная тумбочка. Меня там не было, и я очень удивился этому обстоятельству, подошел к зеркалу поближе, провел по нему пальцем и был озадачен тем, что зеркало было на месте, а меня в нем не было: вот такая нелепость, – чудеса, да и только. Я снял новую рубашку, надел теплую куртку и пошел на балкон покурить, привести свои чувства в порядок.
Что-то мне мешало спокойно подышать никотином, – какое-то подозрение у меня появилось в голове,– я сразу бросил недокуренную сигарету и отправился разбираться с зеркалом и рубашкой. В зеркало я сразу заглянул, даже не снимая куртку – я отражался в зеркале так, как и должно быть. Но когда снова одел недавно сшитую рубашку, то в зеркале меня не было. Снял рубашку, снова появился. Надел ее снова – пропал. В зеркале отражалась снятая рубашка и я рядом, но как только я ее одевал, то немедленно пропадал – зеркало отказывалось показывать меня в этой рубашке. Кроме этого зеркала в квартире было зеркало в прихожей и в ванной комнате, но когда я посмотрел в эти зеркала, меня в них не было. Оказалось, что я сшил волшебную рубашку, в которой меня никто не мог увидеть, даже я сам.
Надо было эту мою мысль проверить на практике: выйти в сшитой рубашке в магазин на первом этаже и купить продуктов для второго завтрака. Я одел кроссовки, новую, только сшитую рубашку, сунул в карман кошелек, сигареты с зажигалкой, отворил дверь и тихо вышел на лестничную площадку. Мой сосед стоял перед дверью своей квартиры, доставал из сумки ключи. Когда я решил закрыть свою дверь и уже засунул в замочную скважину ключи, он обернулся, – услышал, как мой ключ проворачивался в скважине. Но для него коридор был пуст, и он меня не увидел, хотя стоял в трех метрах от меня.
Спускаться на первый этаж на лифте я не рискнул, пошел через запасной выход – жильцы им практически не пользовались, ездили на лифте, и я в полном одиночестве дошел по лестнице до двери, нажал кнопку магнитного замка и вышел на улицу. По двору бегали дети – кто с автомобилем, кто с куклой, но меня они тоже не заметили. Было очень интересно быть невидимым, – но я был голоден, и решил поразмышлять на эту тему после обеда.
Магазин «Магнит» был на первом этаже нашего дома,– мне надо было выйти на улицу со двора, обогнуть дом, и оказаться перед входом. Я зашел в магазин, у входа в торговый зал, взял несколько пластиковых мешков и начал в них складывать свои покупки. Покупателей в магазине было мало, но несколько пожилых женщин с удивлением смотрели, как мимо них проплывают батон, пачка пельменей, несколько плиток шоколада и пачка халвы. После этого мне надо было благополучно покинуть с товарами торговый зал.