Страница 17 из 22
Сорвав с шеи Харгена серебряную пластинку, я быстро вышел в коридор и вихрем промчался по боковым комнатам. Большинство из них были пустовали или были заполнены старой покосившейся мебелью, но три комнаты молодой убийца оборудовал под свои нужды. Первая была рабочим кабинетом и комнатой отдыха. Шкаф, ветхий диван и массивный рабочий стол. На нём, в окружении оплывших потушенных свечей, лежала такая же красная книга в кожаном переплёте, и, быстро сунув её за пазуху, я поспешил дальше. Вторую комнату можно было назвать мастерской, потому что именно там я нашёл куклу, которая была приготовлена для моего сердца. Настолько же отвратительная, как и разбитая мной ранее, лежащая на рабочем столе в окружении прогоревших факелов, кукла была похожа на рубленую топором колоду. Невольно вспомнив разорванного волком Шестого, который, по сравнению с этой, был вершиной изящества, я посмотрел на дыру в груди куклы и, с трудом запалив деревянный стол, вышел. Не знаю, разгорится ли пожар в этом подвале, но оставлять всё как есть мне не хотелось. Из третьей комнаты я вылетел как ужаленный, потому что разделочная, а это была именно она, была полна смрада и кусков плоти, развешанных на крюках.
В бездну! Быстрее из этого проклятого подвала, тем более дым уже начал заполнять коридор.
Протиснувшись наружу между обломками здания, я с облегчением вдохнул затхлый воздух свалки, неожиданно осознав, что всё время в подвале меня сопровождал запах разложения.
Внезапно из внутреннего кармана раздался взволнованный голос Бузиря, который с трудом пробивался через шум команд и голосов:
– Мастер Талил! Мастер Талил, пожалуйста, ответьте! Мастер Талил, говорит Бузирь, нам срочно нужна ваша помощь!
Глава третья.
Путь до корабля я преодолел меньше чем за минуту. Взволнованный, на грани паники голос Бузиря и отрывистые команды на заднем фоне говорили, что дело пахнет не просто дымом, но и сгоревшим мясом. Поднимая корабль, попутно я быстро читал карту. Сейчас я находился в квадрате зараженной территории, огороженной широкой каменной стеной, проходящей всего в сотне метров от городских стен. В центре левой стены находились ворота, и в ту же сторону выходили ворота Гарзана. Получалось, что между городом и зараженной территорией шел длинный коридор, то сужающийся, то расширяющийся из-за рельефа. Именно в этом коридоре оказалась зажата группа Старого. Почему они не отступили на зараженную территорию неясно, но выяснять это у Бузиря времени не было.
Чем ближе я подлетал, тем больше возвышалась громада городской стены, освещённая сверху знакомым голубым светом мано-купола. А вот и стена свалки. Присмотревшись, я не смог сдержать удивлённого возгласа – широкая, словно порубежная, стена, на которой легко мог проехать броневоз, была переметена свежей покатой земляной насыпью с обоих сторон. Снова фокусы Виты? Рядом с ней, должно быть, страшно даже просто находиться. Хотя, её спутники совсем не выглядели запуганными. А в следующий миг я прикипел взглядом к изображению на куполе сли-кресла.
Зияющая дыра в городской стене, через которую легко бы мог пролететь мой транспортник, была затянута льдом, словно пробкой. Периодически лёд освещали вспышки, словно изнутри его кто-то пытался подсветить. Но нервно сжать подлокотники заставило другое – большая толпа разумных, собравшаяся перед ледяной пробкой. Псевдоразум корабля сразу же вывел подсказку – тридцать три разумных существа, среди которых двадцать – дети! Они что, сошли с ума?! Несколько секунд, которые понадобились кораблю, чтобы преодолеть сотню метров до городской стены, я громко и грязно ругался, судорожно пытаясь найти варианты, как вытащить всю эту ораву. Маногравы просто перегорят от такой тяжести, максимум, который поднимет лёгкий транспортник это двадцать человек без багажа!
Я ринулся из корабля, но в последний момент, вспомнив, что на мне до сих пор белый плащ и погремушки Надайла, сорвал их и бросил в угол кабины, и схватив свою сумку, сбежал по лестнице и огляделся.
Первого взгляда хватило, чтобы понять, почему собравшиеся не перешли за вторую стену. Раненые. Семь раненых человек, между которыми метался Сиор и прикладывал к ранам вспыхивающие золотом руки. Среди сидящих на земле незнакомых мужчин и женщин в грязных одеждах я увидел Старого, прижимающего руку к окровавленному боку. Увидев меня, Старый медленно поднялся и подошёл. Но до того, как он успел открыть рот, я указал на столпившихся вокруг Реены перепуганных детей и зло произнёс:
– Старый, про детей в нашем уговоре не было ни слова! Ты понимаешь, что машина может просто не взлететь, и предупреждать нужно обо всех целях, которые касаются моей части договора?!
– Я понимаю это, Талил! Поверь, никто из нас, даже уважаемый Беледан не мог предположить, что магнаты крадут детей у аркумов! Как глава миссии, я прошу тебя, Талил – забери детей, Реену, Бузиря, кого сможешь из раненных и улетай! Милостью КоаДива я могу видеть некоторые нити судьбы, и поверь, их жизни намного важнее, чем наши! Прошу тебя, не медли!
– Не спеши, Старый, – остановил я его жестом и обвёл поле взглядом ещё раз.
Перед ледяной заплаткой спиной ко мне стояла Вита, а из её вытянутых к заплатке рук тянулись едва видимые тонкие лучи. Рядом с ней, положив на её плечи руки и закрыв глаза, неподвижно застыли измождённые женщина и старик. Чуть в стороне, за низкой треногой, стоял вцепившийся в ручки нактидского порохового пулевика Бузирь. По телу молодого нактида прокатывались волны нервной дрожи, но он продолжал выцеливать правую сторону широкого коридора между стенами. На меня он бросал отчаянные взгляды, и явно хотел что-то сказать, но не решался отойти от оружия. Точно! Я нигде не вижу Бульгана и ещё одного мужчину из группы Старого, кажется, Корда.
– Что с Кордом и Бульганом?
– Они с двумя спасёнными пошли в сторону ворот. Там есть узкий коридор, заваленный валунами, там они задержат солдат и фанатиков оракула. Время уходит, Талил, мы вырвались только милостью КоаДива, так не губи светлые пути!
Я скинул с плеча сумку, и, достав оттуда чехол с артефактом, протянул его Старому.
– Сможешь этим воспользоваться?
Приняв из моих рук футляр, Старый аккуратно открыл его и на несколько секунд остолбенел. Медленно опустив руки, он вскинул на меня ошалевшие глаза, и с глуповатой улыбкой на лице проговорил:
– Это он! Именно его показало Послание! Великий КоаДив… Это тот самый кинжал, что Повергнутый отдал Кайласу! Могучий артефакт, что КоаДив направил твоими руками… КоаДив, ещё одна тайна, спасибо тебе, великий… Д-да, я смогу его пробудить, Талил, спасибо тебе!
– Нет, Старый, это мой кинжал! Не вздумай его потерять или присвоить! Я приду за ним сразу, как только вернусь, головой отвечаешь!
– Разумеется! Я и не думал искажать твой удивительный путь, Талил!
Старый на глазах преобразился. Из приготовившегося умереть, но выполнить задачу солдата, он превратился в жесткого управленца, который тут же принялся раздавать команды.
– Реена, ко мне! Детей в колонну по трое, приготовиться бежать! Сиор, взбодри раненых, нужен один рывок, и они окажутся у храма, там им сразу помогут! Вита, Карин, Сивар, после раненных, прерываете подпитку и бежите в переход! Бузирь, идёшь после Виты! Талил, успей спасти ушедших, они могут быть ещё живы! Но сначала проверь, что до закрытия все успели перейти. Если кто-то останется, забери. Приготовились!
С первых слов Старого замершая толпа пришла в движение, на ходу превращаясь в четкую колонну. За секунды волосы Реены и детей окрасились в белый, а их движения приобрели пугающую синхронность. Сиор же напротив, перестал судорожно метаться среди раненных людей, а остановившись, закрыл глаза и раскинул руки. Внешне не произошло ничего, но израненные мужчины и женщины начали медленно подниматься и, слегка покачиваясь, сгрудились возле Сиора. Кивнув, Старый отошёл и вскинул руку, сжимающую артефакт.