Время жить (трилогия)

– Только безопасности? – не удержался от вопроса Кэноэ.

– Ну… Во время вашей недавней поездки в 38-ю провинцию вы игнорировали вообще все его рекомендации и, признаться, немало этим его огорчили. Видите ли, он искренне верит, что Императорская власть должна постоянно поддерживать свое реноме, а все требования протокола должны соблюдаться.

– Так это… Мер…? – удивился Кэноэ.

Суорд молча кивнул.

– Только помните, все должно оставаться, как и было – полностью всерьез. Та, другая сторона тоже будет иметь на корабле своих соглядатаев, и они не должны почувствовать никакой фальши.

– Есть ли еще вещи, которые мне необходимо знать? – осведомился Кэноэ, немного обиженный тем, что Суорд напоминает ему об элементарных вещах.

– Да. Это филиты. Многие из них будут считать вас своим врагом и, при этом, нельзя сказать, что они будут совершенно не правы. Это ведь мы вломились в их дом непрошеными гостями и жестокими завоевателями. Будьте же готовы к тому, что вы столкнетесь с враждебностью – искренней или спровоцированной теми, кто хотел бы сорвать церемонию, – может быть, даже с открытой агрессией. Не поддавайтесь на провокации и старайтесь быть максимально терпимым. Покажите им, что не все в Империи считают их поверженными противниками и будущими рабами. Я не знаю, удастся ли вообще когда-нибудь уничтожить ту пропасть, разделившую наши народы, которую мы с таким рвением вырыли, но если у вас появится малейшая возможность навести через нее хотя бы самый хрупкий мостик, воспользуйтесь ею! Галактика велика, а нам известен лишь крошечный ее краешек. Мне трудно судить, окажемся ли мы когда-нибудь в ситуации, когда нам срочно понадобятся друзья, однако нам ни при каких обстоятельствах не нужно лишних врагов.

– Мы постараемся что-нибудь сделать, – серьезно пообещал Кэноэ, говоря и за себя, и за Кээрт, ни на секунду не сомневаясь в том, что она еще до возвращения с приема будет знать в деталях все подробности только что состоявшегося разговора.

Однако для себя он решил подумать над этими вопросами попозже. Завтра будет новый день, а сейчас у него есть несколько бутылочек кробро, блюдо с лакомствами, почти целый вечер и огромное желание хотя бы ненадолго забыть о своих проблемах.

Это, похоже, понял и Суорд, уже, кажется, приготовившийся сказать что-то дружески-напутственное на прощание, но тут дверь внезапно приоткрылась, и в комнату заглянул камердинер Фруамс. Вид у него был совершенно обалделый. В первую секунду это позабавило Кэноэ, но затем интерес сменился острой тревогой. Что могло произойти, чтобы привести в настолько ошарашенный вид обычно невозмутимого и даже флегматичного слугу?!

– Ва-ваше высочество, – запинаясь, произнес, наконец, Фруамс. – К в-вам еще од-дин гость…

– А он не может подождать? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Кэноэ. – Я, в некоторой степени, немного занят.

– Н-нет… Ой!…

Фруамс исчез, словно кто-то резко дернул его назад. Дверь широко распахнулась, и на пороге появился немолодой худощавый человек в парадном мундире чиновника высокого ранга. На узком стоячем воротничке ярко блеснула и погасла золотая ленточка.

Это был Оонк!

– Добрый вечер, ваше высочество! – Председатель Совета Пятнадцати непринужденно сделал глубокий поклон, каким было положено приветствовать Императорского Подручного. – Прошу прощения, что нарушаю ваше уединение и врываюсь к вам без предварительного уведомления… Впрочем, я вижу, вы тут не один. Браво, господин Суорд, вы, я смотрю, не теряете времени! Признаться, вы по-настоящему удивили меня, а этого уже давно никому не удавалось!… Кажется, это наша первая встреча, так сказать, воочию?

– Да нет, мы с вами уже однажды виделись, ваше высокопревосходительство, – невозмутимо сказал Суорд, даже не привстав со своего кресла. – Это было, если мне не изменяет память, в 86-ом году, на Большом Дворцовом приеме, собранном, между прочим, по поводу дня рождения этого молодого человека, которому тогда как раз исполнилось пять лет. Вы, помнится, тогда изволили сдержанно похвалить эксперимент в 26-й провинции.

– Да, и что интересно, при этом мы оба чувствовали себя не в своей тарелке, – Оонк спокойно опустился в свободное кресло и закинул ногу за ногу. – Я в тот день впервые присутствовал на Большом приеме, а вы, надо понимать, будучи руководителем тайной нелегальной организации, испытывали определенную неловкость от общения с генералом Службы Безопасности.

– Ну, я таких подробностей уже и не помню, – улыбнулся Суорд. – Но вы, насколько я понимаю, пришли сюда не только для того, чтобы поздравить его высочество с еще более высоким назначением?

– Интересно, но я могу сказать то же самое и о вас, – с точно такой же улыбкой заметил Оонк. – Возможно, я своим неожиданным прибытием прервал какой-то важный разговор? О чем же вы общались с принцем Императорского Дома?

– О Филлине, – подал голос Кэноэ. Ему показалось, что Суорд намеренно медлит с ответом.

– Какое интересное совпадение! – на губах Оонка продолжала играть легкая улыбка. – Я тоже собирался поговорить с его высочеством и, притом, именно о Филлине. И чем же вас так привлекает эта далекая планета?

– Меня не может не интересовать мир, который в ближайшем будущем должен стать нашей одиннадцатой колонией, – вкрадчиво сказал Суорд. – Конечно, если этому не помешают некие непредвиденные обстоятельства, равно неприятные для жителей этой планеты, его высочества и вас.

– А вас?! – Оонк остро глянул на Суорда. – Или, если смотреть на дело шире, какой свой интерес в этом деле видит возглавляемая вами организация?

– Союз Борьбы глубоко скорбит о том, что мирная планета Филлина подверглась нападению со стороны имперских сил, и сочувствует ее народу, – медленно, выбирая слова, произнес Суорд. – Однако, коль сделанного не воротишь, мы предпочли бы видеть Филлину полноправной колонией, а не полигоном для сил Космофлота. И чем скорее, тем лучше.

– Благодарю вас, – любезно наклонил голову Оонк. – Вы уже успели изложить вашу точку зрения его высочеству?

– Да, – Кэноэ было немного не по себе, но он стойко выдержал взгляд Председателя Совета Пятнадцати.

– Очень хорошо, – Оонк снова приветливо улыбнулся. – Тогда преамбулу я могу опустить. Итак, ваше высочество, вы уже знаете, что на вас возложена очень ответственная миссия.

– Разрешите вопрос, – Кэноэ бесстрашно встретил взгляд Оонка. – Мое назначение – это ваш выбор?

– В конечном итоге – мой, – согласно кивнул Оонк. – Мне понравилось, как вы проявили себя в 38-й провинции. Но ответьте и вы мне на один вопрос, принц. Что подвигло вас на эти действия, весьма неожиданные для человека вашего воспитания и положения?

– В один далеко не прекрасный день, когда мне было грустно и тоскливо, один человек сказал мне, что у меня должна быть своя цель в жизни, – медленно начал Кэноэ, постепенно воодушевляясь. – Тогда я только выслушал эти слова, но никак не соотнес их с собой. Однако когда в 38-й провинции произошла трагедия, затронувшая жизни родных одного человека, близкого нашей семье, я понял, что не могу остаться в стороне. Я летел туда, не зная, что я там встречу, и не будучи готовым к тому, что увидел. Но мне захотелось что-то сделать для людей, которые потеряли крышу над головой, лишились родных и близких. И у меня что-то получилось, я смог немного помочь им, и мне захотелось делать это снова и снова!

– Вы видите?! Молодой человек хочет что-то сделать, – сказал Оонк куда-то в пространство, обращаясь то ли к Суорду, то ли к самому себе. – Нечастое явление в наше время. Обычно люди хотят не делать, а получать, причем, желательно, даром и, по возможности, сразу. Вы не такой, как они, ваше высочество, и это мне понравилось. Полагаю, я ответил на ваш вопрос?

– Полностью, – слегка наклонил голову Кэноэ. – Что я должен для вас сделать?

– Во-первых, уцелеть, – серьезно сказал Оонк. – И, во-вторых, успешно принять под Высокую Руку Филлину, сначала как лояльную одиннадцатую колонию Империи, а впоследствии, надеюсь, как первую планету, имеющую статус свободно ассоциированной территории.