Страница 14 из 25
Забежавший Николай Захарович передал, что с меня сняты все ограничения на гаджеты. На радостях, или всё же пытаясь уйти от реальности, я погрузился в работу с головой. Привычный ритм: созвоны, видеоконференции, переписки… Неделя пронеслась незаметно. Внезапно подкрался рентген и повторная операция.
Я надеялся хоть тогда полюбоваться на Анастасию, но, увы, и тут меня ждало разочарование. Девушка будто специально всеми правдами и неправдами избегала меня.
— Николай Захарович, а можно вопрос? — не выдержал я такого тотального игнора и пришёл в заведующему отделением прямо в кабинет, как только смог передвигаться после операции.
— А, Роман, проходите, — врач поднял взгляд от бумаг, что в беспорядке лежали у него на столе. — Что-то не так? Нога болит?
— Нет, что вы. Я не по этому поводу. У меня личное, — почему-то смутился я.
— Слушаю вас внимательно.
— Скажите, а куда исчезла моя… Ну, хирург, которая меня оперировала первый раз?
— Анастасия Алексеевна? Уехала, — ответил старик и хитро посмотрел на меня.
— Как уехала? Куда? Почему?
— Успокойтесь, Роман. А вам зачем ответы на все эти вопросы? — острый умный взгляд проникал в самую душу.
Я почувствовал, как впервые за последние лет двадцать, если не больше, краснею.
— Ну-у-у-у… — что сказать-то?
Я и сам не знал, зачем она мне нужна. Я ведь решил, что всё… Вот только глупое сердце было категорически не согласно с разумом.
— Просто так. На второй операции её не было. Я думал, что она должна была её проводить, раз уж первый раз резала.
— Интересное предположение. Вы, юноша, не правы. Мы совершенно определённо с этим вопросом в силах были справиться и без Ожегиной. Анастасия Алексеевна уехала ещё четыре дня назад…
Вот это новости! То есть я выглядываю девушку, думаю, что она меня избегает, а всё гораздо банальнее… её нет даже в городе. Просто замечательно!
И как же мне её найти, чтобы извиниться за вечер восьмого марта? Ведь чувствую, что крайне обижена…
А может быть…
— Скажите, Николай Захарович, а вы знаете, куда уехала Анастасия Алексеевна и по какой причине?
— Знаю, конечно. И даже знаю когда…
— Где он?! — раздалось в коридоре до боли знакомым голосом… Ольги.
Что ей здесь надо? А главное, как ей удалось меня найти?
Глава 18
Анастасия Алексеевна Ожегина
Ночь выдалась на удивление спокойной. В травмпункте работы было не много. Все “приезжавшие посетители” относились к категории “консультирование” и не требовали срочной госпитализации. Конечно, рентгенологу спать не дали, как и мне, но и страшного ничего не было. Ушибы, растяжения, укусы собак, несколько рваных и резаных ран, полученных в пьяных драках — народ отмечал праздник, как мог.
Утром я успела встретить Николая Захаровича ещё до официального начала его рабочего дня и попросила о выходном.
— Я так больше не могу, — с мольбой смотрела на начальство, вливая в себя очередную порцию кофеина.
— Что случилось, девочка моя? Я же вижу, что твоя просьба не связана с работой.
— Ничего, просто сильно устала, — попыталась увильнуть от ответа.
— Настя, ты сколько у меня работаешь? Восьмой месяц?! Как думаешь, за это время я успел тебя изучить? Молчишь?! Правильно, молчи, — проницательные глаза заглядывали в самую душу. — Что произошло ночью? Тебя обидел кто-то?
— Что вы, нет! — ответила я слишком поспешно.
— Роман, из двенадцатой, да? — не поверило начальство.
Оставалось лишь тяжело вздохнуть.
— Вот мерзавец!
— Николай Захарович, вы не подумайте… Он мне просто конфеты подарил. И медвежонка вот, — я поднялась с диванчика, прошла к своему рабочему столу, достала игрушку и продемонстрировала её.
— Мило. Тогда в чём же дело? — удивился мужчина.
— Он мне нравится, понимаете. Но я боюсь. Вдруг это всё… обманет, поиграется и растопчет… Не хочу!
На столе заведующего отделением ожил факс.
— Любопытно… И что там у нас такое интересное? — Николай Захарович подошёл и прочёл документ. — Ну вот, Настенька, шикарное решение. Значит, сделаем так: я забираю у тебя пациента. Ты же не против? — я подтвердила предложение кивком головы. — Прекрасно. Просто замечательно! А ты, милая моя, отправляешься в область, на конференцию. Заодно пообщаешься со своими кураторами. Думаю, вам есть что обсудить. Сегодня у тебя отсыпной. Завтра выходной, а послезавтра выезжаешь.
— Спасибо, — только и смогла произнести я.
Вот это да! Моё желание сбежать вселенная не просто услышала, исполнила с размахом.
— Николай Захарович, а сколько дней будет длиться…
— Пять дней. Так что, Ожегина, жду тебя с результатами в следующую субботу.
— А почему именно я? — уточнила.
“Сократ мне друг, но истина дороже”[2].
— Совмещаю полезное с приятным, — улыбнулся собеседник. — На конференции обязательно должен присутствовать представитель нашей больницы, я туда ехать не хочу, а ты желаешь взять паузу… Как видишь, карты легли просто идеально. И все в выигрыше, верно?
Ну, тут трудно было бы что-то возразить.
— Да, действительно.
— Тогда сдавай дела, и марш спать. Ночка, поди, была весёленькой, да?
— Отдохнуть особо не дали, но и тяжёлых случаев не было.
— Хорошо, когда всё хорошо. Просто превосходно-о-о, — пропел Мешников, выходя из ординаторской.
Ну что же, тогда я домой и “в отпуск”. Всерьёз предстоящее мероприятие, как нечто сложное, я не рассматривала. Ещё в студенческие годы участвовала в подобном. Ерунда!
Когда я вышла в коридор, Николай Захарович уже распределял задания на посту. Я успела расслышать и указание о переводе Ворожбина в другую палату. Вот ему сюрприз будет… Губы, как и щёки, тут же вспыхнули от воспоминания о поцелуе. Перед внутренним взором встали омуты тёмных глаз, в которых плескалось желание…
Не-е-е-е-ет! Я всё правильно делаю… Не нужны мне эти отношения!
— До свидания, Анастасия Алексеевна, — улыбнулась мне Женечка, наша медсестра.
— До свидания, — кивнула я ей и покинула отделение.
Ну вот и всё. Когда я вернусь, Ворожбина, скорее всего, уже выпишут. А если и нет, то, надеюсь, он успеет остыть и осознать всю бессмысленность и глупость создавшейся ситуации.
На улице ярко светило весеннее солнце, весело щебетали птицы. Красота! Несмотря на то, что официально районный центр считался городом, дома в нём преимущественно были одноэтажными, “деревенскими”. Со своим приусадебным участком и всякой живностью. Я снимала в одном из таких несколько комнаток, что громко именовалось “половиной дома”. Прихожая, совмещённая с кухней и столовой, санузел да основная, служившая и спальней, и гостиной, и кабинетом. Впрочем, жаловаться особо было не на что. Пропадая сутками на работе, я даже не всегда готовила себе сама.
До дома решила прогуляться пешком. Для здоровья полезно, да и просто приятно подставить солнечным лучам лицо.
— Настенька, деточка, а что так рано-то, милая? — остановила меня у калитки Мария Капитоновна, энергичная дама сильно пенсионного возраста.
Такие встречаются только в глубинке. Внешне вполне соответствующая своему паспортному возрасту, внутри крайне деятельная молодая особа.
— Так с суток я. Николай Захарович отпустил домой, отсыпаться.
— Ох, бяда, бяда… — сокрушённо поцокала языком старушка. — А у меня ж нынче гости будуть. Как же это я, старая, запамятовала-то. Ты прости меня, деточка.
Гости — это несколько таких же точно пенсионерок с душой подростка.
— Ну так, я, может, выспаться успею? До их прихода. Я пойду?
— Не, что ты, не те гости… Внучки приезжають. Вот стою, встречаю. Обещались быть к девяти утра, а нету.
А вот это уже серьёзно. Внуками Мария Капитоновна обижена не была, как, в своё время, и детьми. Если сегодня ожидается нашествие хотя бы трети из них, выспаться действительно не удастся.
2
”Сократ мне друг, но истина дороже” (лат. Amicus Socrates, sed magis amica veritas) — знаменитая фраза, восходящая к временам известных древнегреческих философов Платона и Сократа. Автором оригинальной фразы стал Платон, бывший учеником легендарного мыслителя Сократа.