Страница 3 из 7
Сделав крюк, они начали падение. Андрей ощущал, как когти всё больнее впивались в его тело. С каждым криком своей жертвы Гарпия усиливала хватку, получая от этого удовольствие. Пролетая над лавой, Андрею теперь были видны обожжённые человеческие лица и руки, протянутые вверх в мольбе о помощи. Тысячи, миллионы рук. Если у любого моря есть свой звук, то звук этого моря был людским стоном. Заметив, что ее жертва начинает терять сознание, Гарпия на секунду опустила ее в лаву. Андрей закричал как ошпаренный, но его крика не было слышно, так как он терялся среди других звуков. А младенческое лицо Гарпии засветилось от счастья: она сделала отцу больно. Гарпия не просто улыбалась – казалось, ее оскаленный клыками рот сейчас порвётся. Взгляд хищной птицы постоянно блуждал с Цербера на жертву. А та крошечная чёрная точка на берегу, становилась всё ближе и больше. И вот уже были видны ее размеры. Уже можно было разглядеть языки пламени, извергающиеся из одной головы стражника, которым был огромный чёрный трёхглавый пес.
Еще вчера Андрей монтировал эпизоды, в которых лава растворяет человека, а великаны сносят дома. Но ему всё равно не хватало воображения и фантазии, а его фильмам не хватало жизни. Теперь, глядя на все эти текстуры, краски, агонию, крики, он понимал, насколько действительность царства мертвых идеальна, и насколько его труд никчёмен. Андрей продолжал молиться, слёзы катились из глаз, и страх перед этой приближающейся громадиной приводил его в ужас. Глядя на то, как радуется тварь, называющая себя его сыном и несущая его к Церберу, он испытывал обречённость. Понимая и принимая свои грехи, он наполнял свой разум покаянием. И если за грехи нужно расплатиться, он готов был к расплате. Лучше здесь и сейчас, быстро и в пасти Цербера, чем целую вечность томиться и ждать своей участи в лаве, как предстояло этим миллионам грешников.
– Я готов, сын. Вперёд! Извини, что так и не увидел тебя. Извини, что не показал тебе другой мир. Я всю свою жизнь мечтал о сыне. Я не знал, что у меня есть ты. Возможно, если бы всё было по-другому… Но это не та история. Ускорься. Я готов!
Полёт Гарпии замедлился, и она остановилась возле берега, рядом с Цербером. Ее радость сменилась на гнев, и она еще сильнее вцепилась когтями в тело Андрея, чем вызвала в нем новую боль.
– Готов? К чему? – свирепо зашипела Гарпия.
– К смерти. К тому, чтобы попасть в лапы Цербера. Я действительно заслуживаю этого. Разве не поэтому я здесь?
– Готов к смерти – не смеши. Если ты думал разжалобить меня этим дешёвым раскаянием, то сильно ошибся. Я не сверну с выбранного пути. Я готов вечно и с удовольствием наблюдать за Цербером, зная, что ты перевариваешься в его чреве и никогда не перевоплотишься.
– Сделай это, и уже покончим с болтовней!
Гарпия взмахнула крыльями. Андрей закрыл глаза и уже смирился со своей участью, как вдруг он почувствовал другую боль. Он ощутил, как он горит, как языки пламени достают до самых костей. Это и было пламя Цербера. Он услышал крик и, открыв глаза, увидел, как Гарпия горела вместе с ним и вопила в агонии. Они вместе, горящие, полетели камнем вниз. Хватка ослабла, и он освободился от плена. Они рухнули на берег, и Андрей смотрел, как его сын, объятый пламенем, ползёт к нему и с ненавистью в глазах повторяет: «Ненавижу! Будь ты проклят! Цербер должен был тебя сожрать!»
Его крылья сгорели, и, корчась от боли, он вскоре замолчал. Осталась только куча углей, которая через минуту превратилась в пепел и разлетелась по красному берегу. Андрей продолжал лежать и гореть, ожидая той же участи. Его взгляд блуждал по сторонам: красный берег, огромный Цербер, который изрыгал языки пламени то в одну, то в другую сторону. «Забавно», – подумал он. Ведь эта громадная трёхглавая псина стала его спасителем, а не могилой. Его сознание отключилось, и острая боль поразила всё тело. Изредка открывая глаза, он видел, как полыхает пламенем. Но сколько бы он ни катался по берегу, огонь не угасал. Больше всего его удивило, что после острой боли пришло облегчение и привыкание как к этой самой боли, так и к огню.
IV. Лабиринты пыток
Андрей, лёжа практически без сознания, среди стонов, призывов о помощи и шума волн этого огромного океана, начал различать ясную человеческую речь. Сначала он думал, что ему привиделось, но потом, превозмогая боль от ожогов, он приподнялся и разглядел рядом с собой двух похожих на людей существ. Глядя на копыта рядом с его лицом, Андрей боялся посмотреть на этих существ, полагая, что они черти или бесы, или еще хуже – демоны. Несмотря на болезненные спазмы, он решил притвориться мертвым, чтобы понять ситуацию и выиграть время.
– Посмотри на ту горящую душу. Видимо, она настолько грешна и продолжает искупать свои грехи, что до сих пор жива и горит. Потуши пламя и забери его, – сказал один из голосов.
– Может, сбросить его в море? Пусть потомится там пару веков, – спросил второй голос.
«Как это в море? Туда, ко всем этим душам? Не хочу! Пожалуйста, только не в море», – взмолился про себя Андрей.
– Нет, Цербер сделал свое дело. С этой души достаточно. Тащите его дальше в Лабиринты, – произнес третий голос.
Услышав эти слова, Андрей обрадовался, но следом за облегчением пришел страх. Страх вместе с вопросами. Какие Лабиринты? Для чего эти Лабиринты? Что в них? Не успев задать себе следующий вопрос, он ощутил, что сила пламени слабеет, а какие-то существа закидывают его человеческими органами. Теперь он понимал, что берег состоит не из песка, а из сгоревших останков. Разложившиеся, обуглившиеся от лавы части тел летели в него, сбивая пламя. И вот он уже не чувствовал боли от горения, потому что был погребён под ними. У Андрея началась паника. Он чувствовал, как его обволакивает мерзкая вонь, как ему уже не хватает того спёртого запаха серы. Он сопротивлялся и пытался выбраться из этой кучи, которая напоминала ему могилу. Андрей поднял руку вверх, и кто-то тут же ее схватил. Его начали вытягивать, и тогда он увидел голову козла. От вида козлиной морды у Андрея затряслись поджилки. Существо было с человеческим торсом. «Сатир», – подумал Андрей. «Черти», – подсказал внутренний голос. Двое схватили его за руки и потащили. Пейзаж с берегом и Цербером, высвобождающим пламя из своих голов, остался позади. Бездыханного, его волокли по коридорам пещеры, в которых раздавалось множество людских криков, блеяние козлов и звуки ударов металла. Дверь отворилась. Его бросили на пол. Андрей оглянулся, но ничего не увидел из-за темноты.
– Брамис, есть работка для тебя, – раздался звонкий голос одного из тех, кто притащил пленника.
В помещении зажглась свеча. Теперь Андрей мог отчетливо видеть, где он находится. Стены состояли из человеческих черепов и костей. На костяной табуретке за костяным столом сидел чёрт. Он разглядывал свою будущую жертву и курил трубку, выпуская из носа клубы дыма.
– Чего он весь опалённый? После Цербера, что ли? Тащи его к Ваши! – недовольно прокричал чёрт и выпустил изо рта густое кольцо дыма.
– Мы так и хотели, но он занят. Всё переполнено. Нынче грешников в два раза больше, чем раньше. Там, в море проклятых, появились те, кто уже не чувствует ожогов от лавы, так как плавает в ней несколько столетий и ждет своей участи, – оправдывался вошедший чёрт.
– Знал бы, что будет столько работы, не стал бы подписывать контракт, а спокойно корчился от боли на цепях паука Ларгуса. Вы же в курсе, что я не люблю объедки Цербера, и всё равно принесли его ко мне?
– Мы сожалеем, но… – не успел он договорить, как костяной нож воткнулся в череп, который служил камнем в стене камеры Брамиса.
– Брамис, у нас нет другого выхода! – крикнул недовольный чёрт, нагло глядя на палача.
– Брамис, наша работа – таскать, твоя – пытать, поэтому ты раньше освободишься. Извини, но нам надо бежать, – сказал второй чёрт, и они оба попятились к двери.
– Как будто мне не надо бежать! Что за дьявольское место?! Работал при жизни как проклятый, чтобы умереть и работать как проклятый в аду. Оставляйте, – недовольно проговорил Брамис.