Дон Алехандро и его башня

— Тоже мне проблема, — буркнул он. — Даже если уехал насовсем, то знает по метке, что ты жив. Ритуал завтра проведешь — и оба они прискачут. Что Оливарес, что Карраскилья.

— Почему завтра?

— Куда дальше тянуть-то? Этим двоим срочно нужно намекнуть, что подходящая кандидатура в принцы у них осталась только одна.

Я запустил чары, чтобы выявить наблюдателей, но в башне или около нее были только Серхио и Хосефа. Причем Серхио, кажется, был где-то в районе чародейского огородика. Не иначе как успокаивал расстроенную Жирнянку.

К башне мы подходили все же под отводом глаз, который я скинул только внутри. И сразу же наткнулся на Хосефу.

— Ой, дон Алехандро, — выпалила она, почему-то сложив руки в молитвенном жесте. — Я так и думала, что вы вернетесь. И Серхио тоже так говорил дону Оливаресу. Мол, один раз Всевышний не попустил, не попустит и второй. Не знаю уж, что он имел в виду. Ой, да вы не один. Невеста, да? Что же вы не сказали дону Оливаресу, куда вы уезжали. Неужто он без понимания бы отнесся?

— Я не его невеста, любезнейшая, — холода в голосе Исабель хватило бы на хранение всех продуктов в этом доме. — Мы с доном Контрерасом попали в общую неприятность, вместе и выбирались. Скоро приедет мой отец.

— Разумеется, как в этом деле без родительского благословения, — поняла Хосефа так, как посчитала нужным. — А ками-то ваш, дон Алехандро, как похудел. Досталось ему, бедняжке. Вон даже шерсть на лапках начала вылезать. Ничего, мы это быстро поправим.

— Хоть кто-то обо мне думает, — подпустил Шарик в голос трагизма. — Хотя должен обо мне переживать ты, Хандро.

— Предлагаешь купить тебе корзинку с шелковыми подушками для сна?

— Хотя бы. Питомец тоже ложен жить в нормальных условиях, а не спать где попало.

На звуки голосов появился и Серхио.

— Дон Алехандро, ну наконец-то, — обрадовался он. — Ваша Жюли так тоскует.

— Жюли? — пренебрежительно сказала Исабель. — Здесь есть еще какая-то Жюли?

— Почему какая-то, донна Болуарте? Очень даже симпатичная. Я вас с ней непременно познакомлю, но попозже. Сначала нам надо поесть и отдохнуть.

— Ой и правда, вас покормить надо. Серхио, принеси из подвала пирог.

Хосефа заторопилась на кухню, собираясь что-то приготовить на скорую руку. Мы с Исабель последовали за ней. И я с удивлением обнаружил, что кровать из большой комнаты исчезла. Оливарес вернул хозяевам или переместил в пристройку? Окна там застеклены, конечно, но стены совершенно голые.

В кухне Исабель осторожно уселась на стул и принялась оглядываться с видом королевы в изгнании, недоумевающей, как могло случиться, что она попала в такое странное место, несоответствующее ее статусу. Да уж, герцогской дочери я наверняка казался по контрасту нищим.

Ничего такого она не говорила, а за чашку горячего травяного отвара даже поблагодарила. От пирога, принесенного Серхио, отказалась. Впрочем, я и сам не слишком хотел есть — мы не так давно обедали на Сангреларе и еще не успели проголодаться. Но лучше уж пусть Хосефа занимается делом, чем выдумывает всякую ерунду. В первую очередь еда досталась Шарику, и он тут же удовлетворенно начал стачивать очередную полоску мяса.

— О том, что мы здесь, никто не должен пока знать. Где дон Оливарес?

Спрашивал я Серхио, но он не успел ответить, потому что Хосефа опять затараторила:

— Уехал он, как только вы пропали, на следующий день и уехала. И даже не сказал, когда приедет. Он же не знал, за кем вы уезжали. Расстроился сильно, Сильвию чуть не прибил. Она, бедная, так переживала, и за вас, и что о ней подумали плохо. И даже я подумала, представляете, дон Алехандро? Мне сейчас так стыдно… Но нашлись свидетели и как вы с ней прощались, и как из города уезжали. Вот она обрадуется, что вы появились.

— Сомневаюсь, что она обрадуется. Ей об этом знать не нужно, как не нужно и никому другому. Серхио, донна Болуарте напишет письмо, которое нужно отвезти на почту и отправить так, чтобы никто не знал.

— Чтобы никто не знал, не получится. Сеньор Франко увидит и сразу доложит Ортис де Сарате, — сказала Хосефа. — Прям тут же. Он всегда докладывает, кто куда отправляет письма. Списочек подает дону алькальду. Порядок такой.

Мы с Исабель переглянулись. Порядок этот сильно влиял на наши планы. Потому что письмо могло не дойти до отца Исабель, зато дойти до наших противников. Как назло, в голову не приходила ни одна стоящая идея. Вообще, хотелось упасть на кровать и дать возможность отдохнуть и ногам, и голове, но пока я этого позволить себе не мог.

— Тогда этот вариант нам не подходит. Разве что отправлять из другого города? Предлагаю подумать завтра.

— И на сытый желудок. — Хосефа не только болтала, но и сноровисто резала сыр и окорок. — Дон Алехандро, а что ваша донна ничего не ест?

— Мы ели недавно, а сейчас донна Болуарте наверняка хочет только отдохнуть.

— Так нужно белье перестелить, — заволновалась Хосефа, — я сейчас, я быстренько.

И она, даже не спрашивая меня, побежала вверх по лестнице, чтобы подготовить мою спальню к вселению туда донны. Вот всегда так: не успеешь хоть немного улучшить собственный быт, и сразу же твое жилище пытается кто-то отжать.

Я тяжело вздохнул и предложил:

— Донна Болуарте, давайте я вам покажу, как пользоваться ванной. Она у меня с чародейской начинкой, не совсем обычной.

Заодно я освободил шкаф от своих вещей и выдал Исабель одну из новых рубашек в качестве ночной сорочки. Хосефа вручила ей полотенце и долго переживала, что у нас нет полагающегося донне банного халата. И душистой пены для ванны нет, и шампуня, и даже терочки для пяток не завалялось нигде.

Решив, что с остальным они справятся без меня, и понадеявшись, что Исабель задержит Хосефу на подольше, я переоделся в свой старый камзол и спустился в подвал, чтобы завершить потайной ход. Серхио увязался со мной, рассказывая мелкие подробности о разговоре Оливареса и Сильвии. Последней удалось доказать свою непричастность, что было печально и совершенно неправильно.

В подвале я показал Серхио, как проходить в потайной ход без магии, и занялся продавливанием земли дальше. То ли от распирающей меня злости, то ли по какой другой причине, но я не только успел завершить ход, но и вывести его в густой кустарник, где прикрыл дыру люком. После чего прошелся и набросал маскирующие чары, подсказанные Шариком. Теперь сверху ход можно было обнаружить только специальными чарами, которые, по словам ками, знали не все.

На этом я посчитал трудовой подвиг почти завершенным. Почему почти? Потому что меня ждали картофельные кусты, пару которых сегодня я намеревался выкопать.

Глава 17

Когда Хосефа увидела, что я собираюсь жарить на ее сковороде, она пришла в ужас.

— Дон Алехандро, это же хорошая сковорода, почти новая, а вы ее для вашей алхимической пакости используете.

— Почему для алхимической? Для обычной готовки.

— Всевышний, какой готовки? Давайте я вам рагу положу? Свеженькое, горяченькое и очень вкусное, — засюсюкала она, вероятно решив, что у меня временное помешательство. — Это есть нельзя, дон Алехандро. Даже маленькие дети знают, что то, что растет на Сангреларе, нельзя употреблять в пищу, вредно это. От этого умирают.

Она попыталась отобрать у меня сковородку, но я оттер ее от плиты вообще. Никто не встанет между мной и почти готовой жареной картошкой.

— Хосефа, у меня сегодня был тяжелый день. Меня чуть не убили. Так что не лезь под руку. Испорчу продукт — разозлюсь. Тебе не понравится.

— Да какой это продукт? — уже с отчаянием спросила она. — Дон Алехандро, вы ж молодой совсем, чтобы умирать, да еще такой страшной смертью. Продукты с чародейской энергией есть нельзя.

— Здесь чародейской энергии нет, — отмахнулся я.

— Да как это нет? Все знают, что растения с Сангрелара ядовитые. Серхио, хоть ты ему скажи, — обратилась она к подошедшему на шум компаньону.