Страница 24 из 58
Я подергал руками. Говорят, спецназовцев учат хитрым образом выворачивать большой палец, чтобы выскользнуть из наручников. С этими такое бы не прошло — они впритирку облегали запястья, не оставляя ни малейшего зазора. На алтарь категорически не хотелось. Во-первых, я там уже лежал и мне не понравилось. Камень слишком холодный и твердый, на таком болячки зарабатываются на раз-два. А во-вторых, есть вероятность, что я с него не встану. И тогда мне будет все равно, помрут ли те, кто устраивает это тупое жертвоприношение. Но умру не один. Вместе со мной умрет и Шарик. Возможно, — Серхио, который для интриганистых чародеев представляет опасность, как источник ненужной информации. И точно — картофельная клумба, которая ни для кого, кроме меня, интереса не представляет. А ведь я так ее берег… Выходит, зря? Если выберусь, первым делом выкопаю куст или два и нажарю полную сковородку. Не если, а когда. Когда выберусь. Да, позитивный настрой — наше все. Как только окажусь в замке, нужно будет сразу рвануть на выход. В крайнем случае, если пойму, что не успеваю, можно будет в боковой коридор. Хода туда никому нет, так что однозначно спасусь. Только выдам, что у замка появился хозяин, что не есть хорошо…
Раздался глухой удар, и покачивание прекратилось. Значит, прибыли. В подтверждение этого предположения люк опять открылся и кто-то начал спускаться. Я заморгал, заново приноравливаясь к свету и осматриваясь. Находился я в грузовом трюме, полной копии того, что был на сгоревшем мибийском корабле. Только в этот раз трюм был заполнен жертвами. Дама, приглушенный всхлип которой я расслышал, тоже нашлась. Разглядеть ее я не успел, потому что ее отцепили от стены первой и поволокли к трапу.
— Мой отец вам отомстит! — бросила она, упираясь каблуками в пол.
Конвоиры болтать и тратить время впустую не собирались. Прилетело ей в солнечное сплетение, после чего задыхающуюся от боли девушку грубо потащили наверх.
— Это ломать вам ничего нельзя, — глумливо бросил один из конвоиров, — а все остальное можно.
— Прояви уважение к донне, — раздался наверху властный голос.
— Мой отец вам этого никогда не простит, — выдохнула девица уже с ненавистью по вполне конкретному адресу — хозяина властного голоса.
— Исабель, душа моя, за то, что вы сейчас здесь, можете благодарить только своего отца. И немного моего брата, который позволил вашему отцу вовлечь себя в политические интриги. Да и не узнает ваш отец ничего… Что встали, ведите ее на место. Но со всем уважением.
— Красивая… — протянул один с явным намеком. — Ваше Величество, может?..
— Нет, — отрезал гравидийский принц.
— Жалко, если уйдет в мир иной, Ваше Величество, не познав плотских радостей.
— Разве что сама захочет и попросит, пока остальных будем раскладывать, — скучающе сказал принц.
— Чтоб ты сдох прямо на том алтаре. Лопнул от моей чародейской энергии, — совсем неаристократично выразилась донна Исабель и ойкнула. Наверняка из-за того, что ей опять прилетело в солнечное сплетение. Плотских радостей похоже, ей познавать не хотелось.
— Шарик, что-то я не понимаю. Зачем такую молодую отправлять на алтарь? Она же не подтверждающей жертвой идет?
— Политика. Младший принц снюхался с герцогом Болуарте. Тот планировал совершить маленький переворот и посадить на трон зятя. В результате принца прибили, а несостоявшуюся невесту отправили на алтарь вместо одного чародея, который был запланирован в жертвы, но умер самостоятельно от старости.
Болуарте? Фамилия показалась знакомой.
— Постой, в газетах же писали, что принц с этой девушкой сбежали, чтобы тайно обвенчаться?
— Хандро, ты взрослый человек, а до сих пор веришь тому, что пишут в газетах? И вообще, не о том ты думаешь. Нужно думать, как нас спасать.
— Рвану на выход. За мной в Сангрелар не сунутся. А кто сунется, того твоя подруга встретит.
— Идея хорошая, но камию предупредить надо. И найти…
— Найди, пока время есть.
— Далеко уйду, ты меня перестанешь слышать, — предупредил Шарик.
— Потерплю временное отсутствие твоей моральной поддержки. Беги давай. Но осторожно чтобы тебя не прибили.
И почти тут же наверху заорали: «Ками!» и кто-то даже шибанул в него молнией, отсвет которой проявился и в дыре люка. Замок вздрогнул и шибанул молнией в ответ.
— Сдурели? — заорал еще один властный голос. — Нельзя тут ни чарами, ни оружием. Быстрее всех вытаскивайте. Проведем ритуал — и отчалим.
Но вытаскивали следующего не раньше, чем спускали предыдущего. Длину лестницы от причальной площадки до ритуального зала я заценил еще в прошлый раз, так что только мог восхититься тренированности конвоиров. Занимались этим четверо: пара тащила, пара отдыхала. Никто никуда не торопился. Каждая жертва, вышедшая из трюма, считала своим долгом что-то сказать принцу. И это что-то было отнюдь не уверения в преданности трону, а пожелания сдохнуть как можно более извращенным способом. Некоторые орали и когда их спускали по лестнице. Недолго орали, успокаивали их быстро.
До меня очередь дошла нескоро, но я и до этого понял, что наспех выработанный план развалился полностью: каждую жертву отстегивали от стены, но пристегивали к конвоирам. Был бы при мне Шарик, можно было бы его уговорить цапнуть двоих, а потом аккуратно отцепиться от трупов их же саблями. Но теперь, даже если я рвану вниз, двух мужиков на себе не утащу. Не столь я силен, чтобы, стукнув их между собой, раздробить головы.
Когда наружу вытащили меня, я сразу уткнулся взглядом в труп у спуска в башню, который никто не подумал оттащить подальше. В груди у него зияла впечатляющих размеров дырка. Настолько впечатляющих, что я не сразу заметил принца Гравидии, а когда заметил, подумал, нельзя ли как-нибудь и в нем проделать такую же дыру, активизировав возможности замка. Потому что такая дыра идеально сочеталась бы с его нагло лыбящейся харей.
— Молчите, дон Контрерас? — усмехнулся принц. — Не будете ругаться или спрашивать, что вы тут делаете?
— Я? Несу предсказание Всевышнего.
Мне тут же прилетело по затылку от одного из конвоиров, который прошипел:
— Ваше Величество.
Я повернулся к нему и с улыбкой заметил:
— А не торопитесь ли вы назначать меня гравидийским принцем? Ваш пока еще жив.
Принц расхохотался, ничуть не обиженный моими словами. Собственно, делить ему со мной было нечего — не страну же? Если я на что и мог претендовать, то только на трон Мибии, о чем он и не догадывался. Если бы судьба повернулась чуть иначе, были бы коллегами. Как там короли обращаются друг к другу? «Мой августейший брат»?
— Не трогай его, Педро. Ему не так много осталось, — бросил принц. — Какое же предсказание Всевышнего вы несете, дон Алехандро? — с ленивым интересом уточнил принц и сказал прохлаждающейся парочке конвоиров: — Тащите последнего. Ритуал — дело небыстрое. И да, труп уберите наконец.
— Предсказание? Простое. Всевышний против проведения подобных ритуалов и наказывает всех, кто в них участвует. Кроме жертв, разумеется.
Мы начали спуск. Принц шел впереди. Меня и последнюю жертву тащили за ним.
— И как же он наказывает?
— Сурово. Вам не понравится. Ни вам, ни вашим сопровождающим.
— Мы переживем. Верите ли, нет, дон Алехандро, не за себя радею, за страну, — с показной печалью сказал гравидийский принц.
Можно было намекнуть, что не переживут, но в лучшем случае гравидийцы бы заржали, а в худшем — добились истинных причин моей уверенности.
— Те, кто радеют за страну, не уничтожают в ней лучших.
— Видите ли, дон Алехандро, у них есть знания и умения, которые мне нужнее. Как, например, те, что у вас.
— Знания, полученные естественным путем, всегда ценнее.
— Знания — да. Но силу так не получишь, увы.
Мы проходили один из коридоров, куда я мог бы свернуть, не будь прикован к спутникам. Принц же задержался у проема и с восхищением сказал: