Страница 3 из 38
Иногда казалось, что бенго[7], словно живые, летают в воздухе самостоятельно, но они повиновались плавным стремительным движениям рук и резким рывкам плетеных ремней. Короткие лезвия порхали, создавая сферу, сквозь которую не смог бы пробиться и длинный клинок.
Ременной повод то натягивался втугую, не давая клинкам сорваться в полет, то расслабленно змеился следом, описывая идеальную петлю.
Чуть в стороне, под смыкающимися кронами, отбрасывающими полосатые тени, сидели мальчишки. Тонкие, жилистые, словно витые канаты, смуглокожие и темноволосые, они, щуря раскосые глаза, внимательно наблюдали за танцем мужчины. Не бросая, впрочем, свои дела. Кто-то умасливал тонкие кожаные полоски, кто-то сплетал пестрые косицы. Мальчик постарше, сосредоточенно поджав губы, полировал тусклое лезвие короткого кериса. Перед ним, сидевшим, скрестив ноги, с краю платформы, рядком были выложены еще несколько поеденных ржой лезвий.
Он сидел с другого края платформы, нависающего над водой, выщипывая из пришпиленной к кауи рыбины крупные перламутровые чешуи. И искоса смотрел на мужчину, танцующего с клинками танец смерти, впитывая каждое движение. Поворот запястья, заставляющий бенго взлетать, рывок плеча и резкий поворот, после которого изогнутые рукояти ложатся в ладони. Гудение кожаных ремней, режущих воздух не хуже лезвий, подчиняющихся точным движениям рук. Плавный перекат, пока бенго состригают кончики листьев с деревьев, и мужчина застывает, раскинувшись, словно птица над морем. А крыльями ему стали клинки.
— Малыш, — раздается за спиной глубокий плавный голос. Ласковые руки касаются плеча, и он оборачивается.
И смотрит, смотрит в золотые глаза матери.
Она прекрасна. По длинным темным волосам стекает вода, оставляя на темной, словно кора, коже словно следы жемчужной капели, запах моря кружит вокруг, в лежащих на груди прядях танцует прозрачное лиловое марево.
— Мой малыш растет и скоро станет мужчиной, раз заинтересовался новой игрушкой?
Он кивнул, ластясь к матери, но краем глаза продолжая коситься на мужчину, севшего на помост и натирающего чем-то лезвия бенго.
— Ну что же, малыш, держи, владей, мой мужчина, — и в испачканную рыбьей кровью ладошку лег словно возникший из ниоткуда тонкий полупрозрачный клинок с рукоятью из выбеленного позвонка морского эхли. — Твой первый керис…
Дорога тянулась неровной, каменистой лентой. Земля словно легонько покачивалась и пружинила при каждом шаге, норовя сбить с ног, опрокинуть. Серая пыль облачками вздымалась вверх и оседала на сапогах.
Он шел вниз с холма к пестрому скопищу Менджубы, стиснув зубы и едва не теряя сознание. Цепенящий холод, стоило только отвлечься от контроля над телом, собирался внутри, в пустом очаге, большим комком и оплетал тело. Чтобы не проиграть льду внутри, приходилось заставлять себя двигаться. И сил, чтобы смотреть вперед уже не хватало.
Край сознания захватил панораму из множества пестрых навесов, шесты с вымпелами.
Медленно приближаясь к первым рядам шатром, он мысленно перебирает аргументы. О том, стоит ли все же присоединяться к наемникам.
Это самая дешевая, самая беспорядочная и самая бессмысленная военная сила страны Рё. Но самая сильная.
Она вечно в движении. Она гибнет во множестве стычек Кесэт и провинций. Она готова в любой момент раствориться в лесах или вновь собраться, воссоздавая на первом же попавшемся клочке земли Менджубу, город наемников. Она — хаос.
Идеальное место, чтобы скрыться, потеряться, пропасть для простого, обычного человека. Но он маг. Был. Для него это место, это сообщество еще более идеально.
Маги не любят наемников, наемники не любят магов и по возможности их избегают. Держатся особняком, хотя и сражаются на стороне то одной, то другой Кесэт. А маги в ответ пренебрежительно игнорируют серую массу, небрежно пуская ее в расход, используя как примитивный щит.
И самое главное, маги не единственные, кто использует наемников.
Представитель любой касты, от правящей, до низшей, может нанять отряд изгоев, если хватит золота или серебра.
Это удачная идея — затеряться в толпе тех, кого принципиально не замечают и отличают только по эмблеме на вымпеле, трепещущем на ветру у шатра.
Почему бы не переждать, спрятаться где-то в одиночку? Кто-то здесь, в кастовом непримиримом Рё обязательно таким одиночкой заинтересуется. Кто-то узнает в нем мага, кто-то мага Кесэт Саитэ, кто-то сына и наследника Главы.
Он не обольщается. Одиночек не любят, магов опасаются и боятся, бывших магов убивают, и довольно быстро. Те же наемники, пожалуй, не побрезговали обобрать бессознательное тело на болотной дороге и выкинуть в болото. Есть и другие маги, что с удовольствием выловят бывшего коллегу ради секретов Кесэт. Он знает. Его отец и Глава не брезговал таким промыслом.
Одиночки не выживают. Помощь от этих путешественников была маленьким чудом. Не воры, не шпионы, просто любопытные… Интересно, много таких еще по дорогам Рё путешествует? Пожалуй, не особенно. Такие не проживают достаточно долго, чтобы кому-то помочь. Не иначе как помыслом Небожителей ни под один удар не попали эти странные путешественники.
Кто их прикроет в следующий раз?
Да и не обольщается Кехан, не сможет выжить сам по себе. Бывший маг, полностью полагавшийся на силу и слуг, что он знает хотя бы о приготовлении еды, простом быте обычных людей?
Вот об оружии, убийстве разумных и неразумных, охоте на тварей и зверей, о том, как презрительно цедить слова перед низшими кастами, он знает достаточно. Надо только вспомнить полезное.
Так что — наемники. Отряд, где есть кашевар, ютама[8], крыша над головой. А сражения… это просто сражения.
Ему нужно время, потому что в душе тлела надежда, что пепел, покрывающийся внутри корочкой льда, скрывает не пустой очаг, но угли, которые, дай только время, разгорятся вновь.
Ему нужно время и место.
Вот этот отряд подойдет. Самый крайний, под потертым серым пологом, над которым на кривоватом шесте дергается на легком ветерке вымпел с когда-то темно-синим, а сейчас выцветшим до бледно-голубого затмением.
Вымпел знаком и в память намекающе стучится короткое видение. Кехан отталкивает его, шагая вперед.
Ютама Джихан Беру[9] — теперь на него нужно обратить пристальное внимание — в ответ формальное приветствие младшего старшему и почтеннейшую просьбу, изреченную им, опустившимся на колени, коротко кивнул и сунул в руки контракт.
Рядом с седым, загорелым, словно головешка стариком, рассевшимся на столь же обгорелой и старой колоде, возвышался наемник помоложе. И он, кривясь, быстро и неразборчиво зачитал весь список условий контракта, на который Кехан смотрел очень задумчиво, выискивая знакомые слова.
Смысл контракта немного ускользал. Застывающий в истекающем изнутри холоде разум подводил, и слова не складывались в ясные фразы.
Нужно двигаться.
И Кехан немеющими пальцами ставит короткий знак нового имени внизу, не вслушиваясь в недовольный бубнеж кеду[10], прикладывает испачканный в саже палец внизу исписанного пергаментного листа, делает пару шагов в сторону и облегченно опускается на циновку, начиная изучать окружение более подробно.
Ах, вот и оружие.
Рядом свалена довольно большая гора неухоженного железа, видно, добавленного в общий котел пая после последнего отработанного контракта.
Радом крутятся несколько таких же новичков, периодически вытаскивая из кучи подходящие под их руку клинки. Кехан не обращает на них внимания, отстраненно погружаясь в холодное созерцание тусклого металла. И среди нелепого количества ржавого, покрытого сколами металла замечает знакомые силуэты.
7
Бенго — короткий изогнутый меч, прообразом послужил малайский педанг, и да, я знаю, что так они не делают.
8
Ютама — глава отряда наемников.
9
Джихан Беру — отряд наемников Голубое затмение.
10
Кеду — заместитель главы отряда наемников.