Вторжение

Сегодня у нас отдых от рыбалки и другая задача на повестке стоит. Снасти и удочки дома лежат, а мы идем к новому магазину. Халонен обещал меня сильно удивить. Посмотрим, насколько это ему удастся. Пока катим до места, я на лыжах, а Пекка на фирменных санях, ещё раз прокручиваю в голове его слезливые воспоминания о том, как он один остался на стройке и, как он там всё это время выживал.

Отдел кадров ГОКа, как рассказывал мне бывший претендент на свободную вакансию данного предприятия, принял моего знакомца на должность обычного крановщика. И если верить его версии событий, то на своём рабочем месте этот товарищ и оказался, когда внизу шёл поголовный аврал. Точно известно, что в тот день сидел он в кабине башенного агрегата, как и положено, сначала смены, то есть с самого утра. Долго сидел, намного дольше, чем стройка ждала очередного подвоза красных кирпичей. Лазить без особой надобности, в мороз, туда и обратно по железной стремянке, Пекка, по складу характера, не очень хотел, вот и задремал под монотонный шорох ветра и скрипучий вой тугих проводов, да так крепко это у него получилось, что проспал, почти до самой темноты. Ну, а когда проснулся, то обнаружил, что прожекторы отчего то не светят, вокруг тихо, как в музее, где картины висят и видимость, с каждой минутой откатывается назад. Как достойный сын своего народа, спускаться в темень с верхотуры, парень не рискнул, но поорать, конечно поорал. Естественно, как смог и, как получилось. Всё таки настрой и плохая погода, не очень способствовали нервным крикам в темноту. Ответа он, само собой, ни от кого не дождался и продолжил в своей каморке дальше бедовать. Грелся, завернувшись в промасленную тряпку, намного чаще, чем обычно, «бегал» в туалет, жевал жевачку, благо та была в кармане и воду холодную, из старого чайника пил. Утро никуда не делось и пришло на стройку, как и ожидалось, в отличии от работников интернациональных бригад. Оно и показало, напуганному до предела работнику ГОКа, что бульдозеры на месте стоят, грузовики никуда не ездят, хотя раньше могли и по ночам что нибудь необходимое возить. Спустился гражданин Суоми вниз, побегал по округе, пытаясь отыскать кого нибудь из своих знакомых, ну или хотя бы просто из коллег. Все домики облазил, раздевалки просмотрел, прорабские, во всех концах стройки глазами прощупал, всё тщетно, пусто везде. Решил тогда он подождать, когда народ вернётся, может у него праздик образовался какой. Кто поймёт этих русских, почему они вдруг на работу, среди недели перестали ходить. Сутки ждал, вторые, подъедая всевозможные пищевые остатки, а потом не выдержал и в сторону города пошёл. Через час бестолковой ходьбы повернул обратно, замёрз сильно, ну и два дня впроголодь дополнительных сил ему не принесли. Дальше больше. Искал любые крошки, отходы в столовой жрал, попутно печь сумел поставить и начал, на постоянной основе, добывать в ней кипяток, а когда совсем припёрло смотался на близлежащий водоём, где вторая смена иногда окуней ловила и там поймал две крохотных рыбки, на большее, в тот день, замахнуться не смог. Так и жил до моего появления, рыбу ловил и потихоньку скатывался в низ, на самое дно грязного болота, из которого и выход искать перестал. А сейчас орёл. Едет вон, впереди и мне рукой машет, где в очередной раз надо будет повернуть. Тащит он меня на одну из окраин, если быть точным, то на юго-восток. В той стороне стоят одни многоэтажки, достроенные и не совсем, а по поводу магазинов, не знаю, лично я там ничего такого не нашёл.

Остановились у самой заурядной пятиэтажки, таких здесь почти десяток стоит. Подошли ко второму подъезду, снег от дверей ногами убрали и по хозяйски забрались внутрь. Я молчу. Смотрю, что будет дальше. Пекка тоже ничего не говорит. Он действует. Подходит к одной из квартир, что находится на первом этаже и без ложной скромности, взяв в руки обычный топор, начинает вполне профессионально ломать врезной замок, самой заурядной двери. Мужик он рукастый, это фин не раз уже доказал. Вот и сейчас, немного скрипа, скрежета металла о металл и всё, «приходи кума любоваться».

— Ловко ты его — не поскупился я на дешёвую похвалу, кивнув в сторону покорёженной железки.

— Хм — скривив губы в блатной улыбке, небрежно бросил Халонен в ответ.

— Ну и чего мы здесь забыли? Ты же, вроде, обещал магазин показать? — решаю я прояснить ситуацию, прежде чем войти незнамо куда.

— А ты зайди и посмотри — предлагает фин и сунув рукоять топора за пояс, смело шагает за дверь.

Захожу. Может я действительно чего то недопонимаю или товарищ мне не обо всём говорит.

— Картина Репина… — добравшись до одной из комнат, делаю я новое заявление, глазея на висевший, стоявший и лежащий в квартире товар.

Видел я уже такое и не раз. Такие места у «фарци» называются базой, с той лишь разницей, что здесь кроме обуви и тряпок, ещё и продукты разные стоят.

— Тут что, была подпольная торговля? — спрашиваю я, не подобрав более нужных слов, на финском языке.

— Подпольная? Это, что значит? — спрашивает меня взломщик чужих квартир.

— Это, когда торгуют из под полы — разъясняю я, кивая на упакованные вещи.

— Из под полы? Я не знаю — пожав плечами, неуверенно отвечает фин. — Мы сюда за пивом ходили и так, если чего то финского хотелось поесть. Здесь можно было заказ сделать и его через пару дней через границу везли. Наши приходили, забирали, а вот это твоё — из под полы…Вроде говорили, что русские здесь тоже что то брали, а как… Из под полы или нет, мне о том ничего не известно.

— Понятно — решаю я закончить, бесполезный разговор.

Некоторое время развлекались по интересам. Я разглядывал банки с пивом, тот самый, пресловутый, ананасовый компот, ещё какие то консервы, с красочными картинками и надписями со всех сторон, а Пекка вытаскивал из пакетов вещи и пробовал их прикинуть на себя. Наверное, попади я сюда на пару месяцев раньше, тоже хватал бы всё, до чего бы дотянулась рука, а сейчас… Ну какая мне разница, в чём бродить по улицам пустынного города или какими штанами белок пугать. Да никакой, главное чтобы удобно было, зад не мёрз и одежда не очень маркой была.

— Всё заберем сейчас или что то оставим, а потом приедем за ним — закончив с примеркой очередной футболки, спросил меня Пекка и попробовал напялить сверху, на мой взгляд, не очень симпатичный свитерок.

— Продукты сразу заберём, а с остальным, как хочешь. Хотя, я думаю, одним заходом здесь мы не обойдёмся.

— Ладно. Тогда я сейчас, кое что себе отложу и можем начинать грузиться — согласился с моим предложением Халонен и шумно зашуршал прозрачной обёрткой.

Глядя на него и я заразился «вещизмом». Скинул обувь, портянки, снял давно не стиранное галифе, выбрал джинсы по росту и по размеру, а затем подобрал носки и самые простые сапоги. А что? На лыжах и так можно ездить. Это когда пешком, в лесу, по снегу, тогда да, на ногах желательно иметь чего нибудь другое, а в городе и так сойдёт. Посмотрелся в зеркало, оценил обновки, затем засунул старые вещи в затасканный мешок, подождал пока закончит возиться со своим барахлом Пекка и приступил к загрузке, наших универсальных саней. Под сумки и прочую, не эстетичную тару, иностранный умелец давно изготовил, из толстой проволки, крючки, вот с помощью их мы и возим грузы, прикреплённые к спинке финских саней. Однако в этот раз, как не старались, а пиво, консервы, «жевачку», какие то сладости и разный мармелад, не смогли сходу пристроить на санках. Что ж, делать нечего, придётся возвращаться ещё несколько раз.

К дому с интересной квартирой, катались почти до темна. Пока я занимался фасовкой товаров по сумкам, финский грабитель ещё три двери сломал. Две по соседству, а одну на втором этаже. В первой он нашёл два трупа, во второй только один и лишь третья оказалась свободной, там мы кухню и обнесли, чтобы в последний рейс полупустыми домой не возвращаться. Ничего особенного она не содержала, но нам и это в радость, пока. Когда найду ангар… Или даже не так, если найду, приоритеты могут резко измениться, а сейчас берём всё, что в руки попадёт.