Вторжение

— Ну что подруга, вот и пришёл тебе конец — пробормотал я в тряпку и ещё сильнее заулыбался.

Настроение у меня боевое, если не удастся вскрыть дверь за пять минут, я её в клочья разнесу и не посмотрю, что в доме после этого, навряд ли кому удастся поселиться. Сунул лезвие в зазор между замком и коробкой, с силой на топорище нажал, дверь жалобно скрипнула, но открываться не пожелала. Ещё надавил, опять ничего, но расстояние между дверью и коробкой стало шире. Тогда зафиксировав полученный результат, крепко держа в левой руке резиновое топорище, в правую взял лом и затолкал его в образовавшийся просвет. С огромным трудом, но у меня это получилось. Убрал топор, теперь он здесь не нужен. Долго не размышляя, куда его деть, вогнал лезвие в обналичку, с дуру чуть ли не расколов её пополам и уже двумя руками взялся за торчащую в дверях железку. Выдохнул, собрался с силами, нажал покрепче и всё, замок не выдержал и высунул язык наружу.

— Ну вот, а ты боялась, даже ничего не поломалось — бросив лом на порог и вновь взявшись за топорище, огласил я приведённый в действие приговор.

Сразу заходить в помещение не рискнул. Перед этим достал пистолет, как учили, передёрнул затвор и только после этого сделал первый шаг на неокрашенную половицу. Бережёного бог бережёт. А вдруг тут засада? Знаю, что зря нагнетаю, никого тут нет, но с пистолетом в руке, мне почему то спокойнее. Внутри вижу две двери, по внешнему виду точно такие же, как и на входе в дом. Одна прямо передо мной, вторая справа. Иду прямо. Резко дёргаю за деревянную ручку и… Перестарался, чуть было не вырвал полотно с петель. Дверь открывается легко, да и не могло быть по другому, замка же не видно.

— Спокойнее — говорю я себе и приступаю к осмотру.

Тамбур, метра четыре в длину и шириной… Да, так сразу и не скажешь сколько конкретно, но не меньше, чем полтора. Слева дрова, прямо у входа, а справа симпатичная мебель стоит и, кое где висит, крепко прибитая к стенке. Дрова сухие, это и по внешнему виду определить можно, но я их всё равно трогаю рукой. Деревяшек немного. Примерно дня на три хватит, если топить точно так же, как делаю это я, в обжитой мной бочке. Снова бросаю взгляд направо. Здесь, от пола до потолка шкафы и полки. Шкафы аккуратные, закрыты. Ближе ко мне полки, длинные, но узкие и заставлены разнообразным барахлом. Вижу стеклянные банки разного размера, посылочные ящики с чем то мелким внутри, внизу инструменты: топор, молоток, две пилы, одна из них очень большая, на самой нижней ящик металлический стоит, открытый. Разглядываю его содержимое. Видны гвозди, шурупы, болты, штук пять стамесок. Если я не ошибаюсь, то вроде бы так называется этот инструмент. Есть свёрла, разной длины и диаметра, тиски, струбцины и много мелочёвки, торчащей из под них. Что находится в шкафах мне конечно интересно, но сейчас не до того, чтобы содержимым интересоваться, есть ещё и другая дверь, с которой тоже необходимо пообщаться. Берусь за её ручку левой рукой, так как в правой держу пистолет и открываю, ласково и очень нежно. Даже не скрипит и я спокойно смотрю, что там — за ней. Обнаруживаю ещё три двери. Две слева, а одна почти напротив меня и, как раз посередине дальней стены, достаточно просторного помещения. У одинокого окна небольшой стол, четыре табуретки, между окном и запертой дверью стоит добротный диван, похоже раздвижной, в левом углу печка, размеры которой впечатляют, ну а конструкция наводит грусть. Но об этом чуть позже. Вхожу. Смотрю, что находится справа, за приоткрытой мной дерью и снова вижу полки, прибитые к стене. На этот раз они пошире, в два ряда и по три штуки в высоту. За ними деревянная тумба, покрашенная белой краской, с обычной фаянсовой раковиной вверху и медным краником над ней, торчащим из небольшого шкафа белой расцветки, намертво закреплённого на той же самой стенке.

— Ну, ничего себе. Зажиточно живут — любуясь красотой консервных банок, стоящих вразнобой на полках, произношу я вслух, но очень тихо.

— Ладно и с этим тоже, буду чуть позже разбираться — даю я мысленно команду себе и делаю шаги к очередной двери.

Начинаю, как и прежде, с края. Аккуратно открываю и смотрю внутрь крохотной, тёмной комнатки из которой тянет сыростью, берёзовым листом, прелыми дровами и ещё чем то странным, и необъяснимым.

— Ни хрена себе! Тут у них и баня есть, и прямо в доме — громко восклицаю я, через несколько секунд молчания и откровенного удивления.

На этот раз решаю осмотреть всё сразу, уж больно диковинная штука попалась мне на глаза. Никогда не видел такого, чтобы прямо в доме, баня была. Не душ, не ванная, а настоящая баня с печкой, вениками, тазиками и ковшиками на лавке.

— Вот им для чего, оказывается, окошко под потолком понадобилось — «догоняю» я. — Для проветривания и выхода излишков пара.

Осмотр начинаю, как и положено, от печки. Конструкция у неё не совсем понятная. Создаётся такое впечатление, что какой то умелец из двух разных, одну сумел смастерить.

Нет, печь не криворукая. Всё у неё по уму, но не ясно, почему часть этого шедевра делали из блестящей нержавейки, а часть непонятно из какой железной ерунды. Расстёгиваю тулуп, сажусь на корточки, открываю дверцу и заглядываю внутрь странноватого изделия. Конструктивно она почти ничем не отличается от моей буржуйки, а вот размерами превосходит, минимум раза в полтора. На плите справа, также как и у меня, три металлических колечка, как их называют я не в курсе, но чайник, если убрать одно или два из них, кипеть быстрее начинает. Занимают они, примерно, четверть объёма, остальное приходится на округлый бак, с проходящей по его середине трубой. Встаю, присматриваюсь и вижу в баке лёд. Тут же давлю на него рукой, он ломается и пропускает наверх обычную, но очень холодную воду. Это хорошо, что окончательно не промёрзло. Иначе вполне можно было бы, где нибудь обнаружить дырку, что лишило бы меня возможности здесь полноценно помыться. Облегчённо выдыхаю и осматриваю помещение дальше. Чуть выше, на трубе, видна обычная заслонка. На стене красуются: симпатичный, матовый плафон, провод, в резиновой оболочке, выключатель. Вот они то мне сейчас совсем не нужны, но я всё равно нажимаю на прибор, разрешающий свету пробиться наружу.

— Экономьте электричество, а уходя гасите свет — говорю я вслух и покидаю баню, естественно на время.

С помывочной разобрался, поверхностно конечно, но ничего, успею ещё здесь побывать и повеселиться. Иду к следующей двери и более спокойно, толкаю её внутрь. Окно в этой комнате выходит туда, где была бочка с огромным сугробом. Хорошо, что я не решился его расколотить, так как здесь стоит аж три деревянных кровати, по одной у каждой из стен, имеется часть огромной печки, а также полки с книжками, какими то журналами и даже фотками в рамках, стоящими на них. Такую бы идиллию испортил.

— Всё? — спрашиваю я себя и тут же смотрю направо, за дверь.

Да нет, не всё. Есть ещё встроенный шкаф, пускай и узкий, но трёхдверный и о чудо, имеющий зеркало на одной из створок. Подхожу к нему. Снимаю с морды футболку и глядя на своё отражение, глупо улыбаюсь.

— Ну и рожа у тебя Шарапов — говорю я ему фразу из кинофильма, слышанную мной много раз и добавляю. — Особенно щека, которую ты сдуру отморозил.

Сильно страшного на ней ничего нет, но выглядит не эстетично. Красная, кожа шелушится, опухоль присутствует, но надеюсь это не критично и очень верю, что максимум за неделю всё у меня пройдёт. Наглядевшись на себя, пытаюсь открыть среднюю дверку шкафа, ну любознательный я очень, но вовремя вспоминаю про последнюю, комнатную дверь, резко одёргиваю руку и снова выхожу в гостиную, видимо так правильнее будет эту комнату называть. Огибаю печку и резко толкаю дверное полотно. Понятно же, в доме пусто и никто не ждёт меня за очередным шкафом. Осматриваюсь. Всё тоже самое: печки маленькая часть, кровати две, окно стандартного размера, почти такой же шкафчик, зеркальце на нём, но чуть меньше, те же полки. На одной вижу часы, с нерусской надписью чуть ниже крепления стрелок. Делаю шаг, затем ещё один, беру в руки прекративший работать агрегат. Смотрю внимательно на блестящий корпус, на ручки с тыльной стороны, глажу овальный колокольчик сверху и выношу, вполне заслуженный вердикт: — «Вещь». Потом включаю мозги, ставлю будильник на место и выхожу из крохотной комнатки. Наши часы не хуже, а как бы ещё не лучше будут, не зря же мы с Вахидом толкали их за границу.