Вторжение

— Зубами грызть надо гадов — зашипел я, ломая руками руль. — Суки. Детей и стариков, как пыль стряхнули.

Бестолково палил бензин ещё примерно час, но потом опомнился, его у меня тоже почти не осталось. Забыв про продукты, про поздний обед, резко вырулил на дворовую дорогу, лихо пробрался между домами, так чтобы больше не видеть проклятый ЗИЛ, выскочил на трассу и вдавив педаль газа до отказа, в бешеном темпе понёсся по ледяному шоссе. Место расположение ближайшей, известной мне, заправки, находится за кольцевой. Плевать, всё равно туда поеду. Какая мне разница, далеко или близко, домой так и так возвращаться не хочу. Часа три могу там не появляться.

С каждой поездкой, управлять машиной у меня получается всё лучше и лучше. Сейчас я, даже девяносто километров в час могу с лёгкостью показать. Наверняка и сотню сумел бы осилить, если бы не гололёд и транспорт рядом, немного медленнее гонял. А скорости на дороге, порой достигают запредельных значений. Вот, что с людьми стало, когда телефон работать прекратил. Представляю, чего в городе начнёт твориться после прекращения поставок электричества в него.

Километра через два, примерно, за показаниями спидометра я не следил, мне наглядно показали, чем отличаются заранее продуманные действия, от поступков, совершаемых впопыхах. Давно ли я проезжал по этой трассе? Недавно, вот только позавчера, ну может на несколько часов позже, а поглядите, какие изменения вокруг. В двухстах метрах от заправки, уже пост стоит и если я не ошибаюсь, принадлежащий одному из секторов вновь образованного периметра. Уж больно состав дежуривших на нём лиц, военной техники и автомобилей, стоящих на импровизированной штраф стоянке, напоминает мне зону ответственности «товарища» Катукова. Разворачиваться и сматываться обратно, всё равно не стану, настроение сегодня у меня не то. Сбросив скорость до минимально возможной, крадучись, словно голодный кот, медленно двигался к парню в милицейской форме и с полосатой палкой в правой руке, но остановился лишь по его команде, однако автомобиль покидать не пожелал. Теперь я знаю цену этим внезапным остановкам, ещё помню, что происходит после них.

— Немедленно выйти из машины! — приближаясь ко мне, во всё горло гаркнул, наверняка, «прирученный» ГАИшник.

Ну что ж, могу и выйти. Я не особо гордый, мне не в лом и стоя говорить. Открываю дверь, так, чтобы были руки видны, медленно выбираюсь из Нивы, выпрямляюсь во весь свой, не побоюсь этого слова, богатырский рост, приветливо улыбаюсь и мысленно говорю, низкорослому служителю инопланетного закона: — Фр-хш-щь-мч.

Голова милиционера нервно дёргается, он делает короткий приставной шаг, молниеносно опускает руки по швам, чуть было не выронив свою замечательную палку и застывает на месте, как будто всю жизнь так и стоял.

— Старшего пригласи — говорю я тихо и незаметно озираюсь по сторонам.

Знание мной пароля, ещё ни о чём не говорит. Вот, когда смогу наглядно убедиться, что действует он постоянно и безотказно, тогда и буду без опаски его применять, а пока не помешает подстраховаться, видел уже, как пятеро валят одного. Служивый кивает головой, резво разворачивается и вприпрыжку скачет к одной из машин, почти такой же, в которой я, ещё совсем недавно, лежал мордой на грязном полу. Вроде сработало, но руку из кармана не вынимаю, мало ли что — погожу. Уже через минуту ко мне несётся высокий военный. Я и его обрабатываю, прямо на ходу. Армейца корёжит ещё смешнее, чем мента. Скорее всего потому, что скорость бега у этого, слишком высокая. Терпеливо жду, чем закончится его странное движение, очень похожее на куриный полёт. Справился, и вот только теперь я к нему подхожу.

— Мне нужен координатор сектора — произношу я жёстко, с нажимом, так, чтобы у стоящего передо мной человека, даже сомнений не возникло в том, с кем он говорит.

— Пройдёмте к машине, сейчас я вас отвезу — отвечает он вежливо, конкретно и делая движение правой рукой в сторону одного из легковых автомобилей.

— Я на своей поеду — тоном хозяина положения, говорю ему я. — Показывайте, куда.

Дорога, в общей сложности, заняла минут сорок. Около трёх километров неслись по шоссе. Потом, с горем пополам, пробирались по недавно расчищенной грунтовке, а в конце пути, минут пять, я стоял у ворот, ожидая пока провожатый доложит о госте и обратно вернётся. Связь в этом месте, тоже отсутствовала.

Приданный мне, предыдущим соглядатаем, солдат, сев на сидение моего автомобиля, тремя плавными движениями левой руки, указывающими маршрут движения за забором, доставил нас прямиком в штаб подразделения, захваченный пришельцами. Затем он же, проводил меня к дверям кабинета майора Журавлёва В.С. и там, приложив ладонь к помятой с боку шапке, скромно предложил: — «Заходите, вас ожидают». Открываю дверь, захожу и снова: «Здрасте». Из-за стола выходит точная копия подполковника «Катукова». Нет, лицо другое, а остальное точь в точь, как у него. Секунду медлит, меня изучая. По истечении её, не открывая рта, бросает мне набор шипящих букв, я говорю в ответ свои, киваю, сажусь на стул и слушаю доклад. Периметр такой то, сектор — номер, координатор: пятнадцать тысяч двадцать семь, инструкция, заброска, дата у него другая, отгрузка… Короче прежняя, ничего для меня незначащая, ерунда. А вот это уже интересно. До начала первой отгрузки осталось тринадцать часов, тридцать восемь минут, шестнадцать секунд. В наличии триста восемьдесят пять особей мужского пола — тоже очень важная информация. Представляюсь сам и тут же интересуюсь состоянием здоровья настоящего майора Журавлёва В.С. Интересная мысль приходит практически на ходу.

— Он и командиры служб здесь, в штабе. Приказ им отдан: — «Отдыхать» — чеканит «длинный номер».

— Отдыхать? Зачем? Они устали?

— Режим субординации, мной не отменён…

— А почему? — перебиваю я, не понимая.

— Считаю его рано отменять.

О, как. Мне попался думающий робот. Это уже, что то новенькое. За Катуковым такого не наблюдалось, тот действовал строго в рамках инструкции. Что это, отклонение? Или, какое то нововведение?

— Хорошо. Не принципиально — стараясь не переигрывать, говорю я и задаю главный, на сегодняшний день, вопрос. — Вывоз особей, как будет производиться?

— Как и предусмотрено инструкцией — вернулся в рамки, говоривший. — Воздушным путём.

Новый владелец кабинета подходит к карте и продолжает доклад возле неё. Он информирует меня о том, какая территория находится под его контролем, где расположены посты, сколько человек в обработанной им роте патрульной службы милиции, озвучивает списочный состав зенитно ракетного дивизиона, в одном из зданий которого мы сидим, сообщает о ста пятидесяти местных особях, отправленных в помощь милиционерам и сославшись на инструкцию двадцать три дробь пятнадцать, заканчивает говорить. Я снова, молча киваю головой, выдерживаю паузу, будто всё услышанное перивариваю, делаю вид, что о чём то вспоминаю и прошу координатора, срочно доставить сюда командира дивизиона, имеющего в своём названии очень интригующие слова.

— Значит, говорите зенитно ракетный? — произношу я в слух, глядя в упор, на вернувшегося из коридора «коллегу».

— Да. Его место расположение более всего подходило, под набор поставленных передо мной задач.

— И все, сто двадцать шесть человек, его списочного состава, у вас под рукой?

— Нет. На момент захвата, мне удалось собрать лишь сто два.

— Тоже не плохо — вставая со стула, говорю я.

— Разрешите? — сбивает меня с мысли, моложавый офицер, с огромной, золотистой звездой на пагоне.

— Заходите — разрешает пятнадцать тысяч двадцать семь и в этот же самый момент, получает пулю в лоб, как сказал Герман, калибром в девять миллиметров.

Журавлёв, закрывая за собой двери собственного кабинета, округляет глаза, медленно опускает нижнюю челюсть, наверное чего то хочет сказать, но не успевает. Я затыкаю ему рот собственным, шипящим посланием, сработавшим безукоризненно, тем самым перехватывая инициативу и замыкая военного на себя, как того и требует одна из инструкций.