Предел прочности

23:00

Агенты из специальной группы захвата уже выехали на место. Машины разных марок, цветов, дополнительно пущено потоковое движение, чтобы затеряться в общей массе.

23:15

— Я запрещаю тебе умирать. Ни пуха, ни пера, — сказала я Нику, крепко сжимая его ладонь.

Он выезжает к амазон-складам. За два квартала до места встречи он выйдет и пойдет пешком. Его микронаушник подсоединен к группе разведки, которая контролирует ситуацию и сообщает о подозрительной активности около мечта сбора.

23:23

Мое сердце остановилось. Время тоже. Ни единой мысли в голове. Я дышу только через рот, чувствуя как моя грудь опускается и поднимается. Мы сидим около компьютеров Сэма, наблюдая, как красная пульсирующая точка на карте — Ник приближается к месту встречи.

Два покашливания. Он увидел поток людей.

— На месте, — прозвучало в рации от разведчиков. Это значит, что первый шаг операции прошел успешно.

— Группа захвата приготовиться, — Кристиан отдал команду шести агентам. Теперь они тоже следят за обстановкой и в случае чего начинают штурм всей местности.

23:30

Из микронаушника Ника послышался скрип двери, а затем мужские голоса.

— Не понимаю сколько их там, — сказала я почему-то шепотом, — как будто… не больше десяти?

— Сложно понять. Но вроде бы да…

— Кто-то сбивает сигнал, — Сэм быстро начал открывать какие-то программы на своем ноутбуке, — посторонний пытается глушить. Это не так страшно, возможно нашу линию связи просто кто-то поймал. Сейчас я сменю шифрование.

Мысленно я просто умоляла, чтобы все прошло хорошо. Не знаю кому именно я возносила молитвы, но надеюсь, что хоть кто-то их услышал.

— Му… передал, чтобы сегодня мы закончили быстро и не марали руки, — звук был с шипением и перебоями, некоторые слова просто съедались, но цельную фразу можно было понять, правда с трудом, — какие вести на блоках?

Последующие фразы разобрать было практически нереально, но мы вели запись разговора, чтобы потом спокойно его прогнать и проанализировать. Речь шла о каком-то ресторане на юге города, потом говорили о продаже девочек — мое лицо здесь скривилось с новой силой. Я впервые слышала, чтобы о девушках говорили настолько мерзко и унизительно, словно они просроченный товар на полках в супермаркете.

Так продолжалось добрых полтора часа.

Мы сидели в полной тишине, стараясь разобрать каждое слово. Никакой конкретики пока что не было. Однотипные фразы, обсуждение одного и того же. Вся сосредоточенность и серьезность медленно улетучивалась, сидеть было все сложнее и по лицам остальных я видела точно такие же эмоции.

— Складывается ощущение, что они морочат нам голову, — сказала я, — про Лию и ее развратный ротик я точно уже слышу четвертый раз.

— Я тоже не понимаю что происходит. Как будто они там в карты играют и сплетничают, — Кристиан взял рацию, — прием, как слышно. Какие новости?

— Прием. Все чисто, — ленивый голос откликнулся сразу же и отключился так же быстро.

В своей голове я представляла более живую картину: куча несмолкаемых обсуждений, имена лидеров, убийства, наркотики, поджоги… а на деле мои уши уже вянут от обилия мата и противного шипения из-за плохой связи.

Уже ближе к рассвету, когда я практически засыпала, облокотившись на свою руку, мы услышали, что привычные помехи превратились в звуки, которые были мне знакомы.

Это был тот самый непонятный язык, который я слышала из трубки в аппаратной. Мелодичный, плывучий и очень непривычный для ушей. Я тут же вскочила со стула и растормошила Кристиана, который спал на диване с открытым ртом. Сэм увеличил громкость.

— Ты все еще считаешь себя самой умной, сука? — хриплый запыхавшийся голос разнесся на весь кабинет, — думаешь, что можешь играть с нами?

— Твою мать… Прием, группа захвата, прием! — тишина в рации была ответом Кристиану, — Сэм, сделай что-нибудь! Прием, группа захвата, прием!

— Запомни одно, тупая мелкая тварь, мы дали тебе шанс отступить, но ты его проигнорировала, — я стояла как вкопанная и тупо пялилась в экран, — теперь тебе некуда бежать. Мы съедим тебя и даже не подавимся. До встречи в аду, сука.

Сэм агрессивно открывал программу за программой, вводя какие-то коды, обновляя страницы и перезагружая доступ. Кристиан в это время вырвал мою рацию из-за пояса штанов и пытался достучаться до всех агентов, которые находятся там. Я же продолжала смотреть в экран своими красными глазами. Все было как в замедленной съемке. Общая паника просто проходила сквозь меня. Я словно нырнула под воду и медленно погружалась все ближе ко дну, даже не пытаясь спастись.

Из ноутбука послышался отвратительный ор, рев, плачь… я не знаю, что именно, но это было настолько больно, что у меня подкосились ноги и я упала на задницу. Звуки ударов, крики о помощи… это был Ник. Его срывающийся, утробный вой обволакивал мое тело, сжимая и расширяя его даже на дистанции.

— Простите меня…. Я прошу, простите меня, пожалуйста… Я н-никому не скажу, отпустите меня, я прошу отпустите меня… — он умолял. Он орал. Он рыдал и просил пощады. Это продолжалось так долго, словно целую вечность. Его как будто разрывали на части дикие звери. В полной тишине, без ехидства и злорадства. Был слышен только его крик.

— Кристиан, не пытайся… они… видимо они уничтожили рации. Сигнал просто исчез, — сказал Сэм сквозь слезы, роняя руки себе на колени, — их просто нет.

— Как нет, твою мать⁈ Куда они делись? Делай хоть что-нибудь! — Кристиан вмазал ему пощечину и подкатил стул обратно к столу, — я сказал тебе делать хоть что-то! — срывающийся голос, переходящий в истерику.

А я так и продолжала сидеть, смотря в одну точку. Тишина и пустота. Я не понимала, что сейчас происходит что-то плохое, не понимала, что все идет не по плану. Я просто отключилась от этого мира.

— Они все мертвы, — раздалось из компьютера, — все до единого. Их тела облиты кислотой. Доброй ночи, Джулари Кларк.

Писк разнесся по всему кабинету. Он был похож на звук больничного аппарата, который свидетельствует об остановке сердца. Вот и мое сердце остановилось, зато неведомая сила, темная и абсолютно необузданная, проснулась и начала выливаться из меня рекой.

Послышался адский крик — его издавала я, но казалось, что это происходит через несколько кварталов от нас. Я вскочила и рывком перевернула стол со всем оборудованием, и начала топтаться на нем. Я прыгала на компьютере и ноутбуке, топтала все телефоны и рации. Я плевалась, пинала, давила пяткой все, что было подо мной. Поврежденную ногу окутало пламя, но мне было так плевать — это чувство наоборот еще сильнее подстегнуло мою истерику.

Я начала хватать куски запчастей, поломанной клавиатуры и компьютерных мышек и кидать их в стены. Следом полетели стаканы с кофе, чаем и прочий мусор, который лежал на кофейном столике. Я орала и кидала предметы, разбивала настольные лампы, топталась по диванным подушкам… Я даже не чувствовала крупные, обжигающие капли слез, которые застилали мое лицо плотной стенкой.

— Успокойся! Успокойся, слышишь? — Кристиан пытался взять меня за плечи и потрясти, но я вывернулась и дала ему звонкую пощечину. Потом еще одну. И еще. Я начала лупить его по лицу, все также крича, как раненый зверь.

И тут я почувствовала, как меня подняли в воздух и кинули через бедро. Я упала на пол тяжелым пластом, ударяясь затылком и копчиком о мраморный пол. Голова закружилась вместе с комнатой и казалось, что я не чувствую ни единый орган своего тела — все ощущалось таким неестественно тяжелым, тучным и инородным.

— Это из-за меня их убили. Это я их убила. Они умерли все там. Это из-за меня их убили, — свой собственный непрекращающийся шепот я еле слышала. В ушах все еще звучал писк и шуршание, а еще крики о помощи, — он умолял не убивать его, а я убила. Это я их убила.

Я продолжала и продолжала говорить это, как мантру, тихо и жалко. Я смотрела в потолок на яркий свет и поток слез хлынул из глаз с новой силой. Но на этот раз это ощущалось не так агрессивно — стало больно. Мои плечи начали содрогаться от рыданий, а в горле словно встал огромный ком, который отказывался пропускать звуки. Рот открылся в немом крике — орала моя душа и сердце, которое разлетелось на тысячи мелких осколков, подобно компьютеру, который я разбила. Я свернулась на полу калачиком, поджав колени к груди. Обняла себя за плечи и продолжила рыдать, словно маленькая девочка.