Страница 2 из 57
Ее большие голубые глаза наполнились пониманием и принятием, но я четко видела в них азарт и желание изменить мои планы. Она была одета во всеоружии: короткое черное платье с открытой спиной и разрезом на ноге, ботфорты и изумительный макияж. Не очень-то удобно для посиделок в гостиной. Моя сумасшедшая подруга работала моделью и, сказать честно, я не могу понять, как мы с ней стали практически сестрами.
Она любит фото и публичность, я же появляюсь в социальных сетях два раза за год. Она может сорваться в любой момент и отправиться в путешествие или устроить спонтанную вечеринку, а я заложница своей работы и иногда не могу выйти в магазин, потому что меня могут вызвать. Она рыжая и страстная, я шатенка и мой уровень флирта — подкалывать понравившегося мужчину по любому поводу. Мы не дополняем друг друга, просто потому что в нас обеих есть и сила, и слабость. Мы смогли подружить наших тараканов в голове и найти общие темы для обсуждений и разговоров. Иногда она меня бесит до хруста зубов, но я не представляю свою жизнь без этой бестии.
Спустя две бутылки вина и половины джина — откуда он взялся? — мы ехали в ночной клуб. Конечно же, Эйвери победила — я, кстати, была без лифчика. Именно этот аргумент меня и добил. Завтра я изобью себя за такую беспечность, но сегодня пришло смирение и осознание, что мне только двадцать пять лет и я имею право оторваться и напиться.
Мы без проблем преодолели контроль, показав свои документы, и получили дурацкую печать на запястье. Сразу же направились в самый центр танцпола, миновав бар с завышенными ценами на сомнительный алкоголь. Его точно разбавляют дешевым спиртом и лимонным соком. Я не танцевала, а выгоняла из себя всех бесов: прыгала, крутила бедрами, орала песни. Мне было так хорошо и легко. Я чувствовала, как мокрые волосы прилипают ко лбу, но даже не пыталась их убрать. Мне было плевать на то, как я выгляжу и не смотрюсь ли глупо со стороны.
Казалось, что я совершенно одна. Не замечала людей вокруг, не чувствовала, как кто-то из толпы толкал меня локтями, не слышала мужчин, которые хотели угостить меня коктейлем. Мне просто было весело, и я наконец-то смогла расслабиться и выплеснуть весь стресс и усталость, которые копились во мне целую вечность. На моей работе выходные — подарок судьбы, поэтому я ценила момент. Вряд ли смогу повторить это снова в ближайшее время.
Мы вышли из клуба только после того, как музыка выключилась и диджей объявил о закрытии. Отпихивая людей, чтобы не зажариться в толпе, мы одни из первых вывалились на улицу и наконец вдохнули опьяняющий прохладный воздух. Я залюбовалась малиновым рассветом, который отбрасывал розовые тени на пьяных людей. Кто-то ждал такси, кто-то задумывался о продолжении вечеринки, несмотря на пять часов утра. Я устало села на бордюр и закурила свои любимые вишневые сигареты. Ноги гудели от нескольких часов беспрерывных танцев на высоком каблуке. В ушах все еще гремел бит, сопровождающийся противным писком. Голова начинала болеть — явный признак похмелья. Я завязала волосы в небрежный хвост, подставляя шею прохладному ветру.
— Чувствую себя подростком, который впервые пошел на вечеринку, — сказала я, делая очередную затяжку. — И как после такого жизнь не любить?
— А я говорила, что тебе просто необходимо вырваться из адского круговорота «работа-дом». Как ты смотришь на то, чтобы поехать ко мне, выпить пиво и лечь спать под убогий фильм?
— Через пять часов мне нужно быть на стрельбище, — практически простонала я, глядя в телефон. — Так что еду к себе экстренно трезветь и пытаться выспаться.
— Ты совсем себя не бережешь, Джул. Неужели нельзя перенести эти игрушки в тире на будний день? — В тоне Эйвери прослеживалось недовольство и усталость. Я сдерживалась, чтобы не закатить глаза.
— Как будто я сама выставляю этот график.
Все вокруг недовольны моей работой и занятостью. Они думают, что я просто выживаю с таким адским режимом. Я правда уже устала объяснять, что сама выбрала такой титанический труд. Я знала, на что шла, и искренне наслаждаюсь стрельбой, бесконечными силовыми тренировками и нескончаемыми расследованиями убийств. Я фанатка своей работы и не знаю ни одного человека, который был бы также предан своему делу, как и я.
От очередной словесной драки из-за моей занятости меня спасло подъезжающее такси. Мы быстро обнялись, и Эйвери взяла с меня обещание не пропадать неделями и находить время на совместные ужины.
Я приземлилась на мягкое кожаное кресло и разрешила себе прикрыть глаза на несколько минут. В итоге водитель будил меня всеми возможными способами, стоя около дома.
Я надела специальные наушники и отставила правую ногу назад, занимая стойку. Немного потоптавшись на месте, чтобы увереннее чувствовать опору, потянулась к подсумку бронежилета и достала оттуда магазин с десятью пулями. На всякий случай я пересчитала их — потеря хотя бы одной приравнивается к преступлению, даже на тренировках. Вставив магазин в пистолет, я вытянула руки и прицелилась по железной мишени, которая была среднего человеческого роста. Прозвучал сигнал инструктора — я пустила стройный ряд пуль, целясь в красную голову и грудь.
Я преображаюсь, когда в моих руках оказывается оружие. Я превращаюсь в робота, чьи движения четкие, быстрые и последовательные. В моей голове пустота, я буквально не думаю. Отключаюсь от мира. Вижу перед собой только цель, которую обязана поразить. Все, что я чувствую, — свое тело и отдачу оружия.
Только кажется, что стрелять — значит прицелиться и успевать нажимать на курок. Это заблуждение, и когда-то я тоже на него попалась. На самом же деле стрельба, как и другие виды спорта, обязывает работать над своим телом. Прямо сейчас я ярко чувствую каждую мышцу. Мои ноги, спина и пресс напряжены, чтобы отдача минимально отражалась на теле. Шея, плечи и руки тоже работают на износ. Пистолет весит не так много, но предплечья и даже пальцы затекают так, будто я держу в руках целую тонну.
По завершению стрельбы я быстро достаю магазин и кладу его на стол, снимаю очки и наушники. Наконец-то я могу выдохнуть и вернуть себя в реальность. В голове тут же просыпаются голоса, мысли — в поле в моего зрения возвращается вся комната, а не только мишень.
— Под конец ты снова дергаешься. Смотри: семь пуль точно в цель, а вот тут ты явно потеряла концентрацию. Левее почти на три дюйма, а последняя вообще по касательной прошла. — Инструктор обводил маркером отверстия, которые я оставила на манекене. — Нужно поработать над скоростью и вниманием. Ты теряешь фокус, пуская пули на самотек.
— Семь из десяти — не такой плохой результат, — сказала я с полуулыбкой.
Конечно, в реальной жизни преступник уже бы корчился на земле от количества пуль. Но если их было бы несколько, то последнего я бы даже не ранила. Такое я себе позволить не могу.
— Ты должна делать одиннадцать из десяти. А еще я заметил, как тебя отбрасывает назад, особенно первая пуля. И ты просела под весом жилета, плечи сутулишь. Давай ко второму столу, еще одна мишень тебя ждет.
Я пригладила пряди, выбившиеся из хвоста, и кивнула. Руки немного потрясывало, а рот невыносимо сушило. Чертовы последствия алкоголя. Но это не мешает мне быть максимально собранной в привычном образе сучки-командирши.
Я никогда не была отличницей, но на службе моя цель — сделать все идеально, без изъянов. Я готова упражняться днями напролет, жертвуя выходными и праздниками, чтобы каждое задержание проходило как по маслу.
Магазин вновь зарядили, и на этот раз я должна была стрелять по движущейся мишени. Эта задача требует большей концентрации и сосредоточенности. Важно думать на опережение: целиться не в саму мишень, а в ее движение. Нужно мысленно просчитать, когда цель будет в точке, в которую ты пускаешь пулю. В спорте это называется упреждение — я называю это жопой. Но на самом деле такое упражнение гораздо полезнее, чем предыдущее: зачастую приходится целиться в человека, который убегает, а не стоит на месте и ждет задержания.