Страница 11 из 17
Жить, стараясь быть исключительно нужным, необходимым, словно любимая вещь, – значит, идти к разочарованию.
Именно это сейчас и происходило. Паркер не смогла полюбить его так, чтобы согласиться стать женой, а он… А что он? Бейну нужна девушка, рядом с которой почувствует себя мужчиной, а не сыном. Какие надежды она возлагала на молодого, талантливого писателя?
Кэт усмехнулась. Пора взглянуть правде в лицо. Вот именно, что никаких… Удобно, уютно – и ничего более. Если уж не решилась на совместное проживание в первый год, то не сделала бы этого и после… Выходит, надеялся он, а она лишь пользовалась им по мере надобности?
Паркер встряхнула головой. Вечный бег по кругу, одни и те же мысли… Пора прекращать друг друга жалеть и отпустить. Сможет ли она рядом с ним позволить себе быть беззащитной? Нет, никогда! Сумеет ли он защитить? Как выяснилось, не всегда…Может быть, это подло, но с каждой минутой на сердце становилось спокойнее, и крепло чувство свободы.
Короткий смешок Кэтлин ввёл сопровождающую женщину-полицейского в немалое недоумение. Если бы та знала, от чего освобождает арестованную, снимая с её рук наручники.
Паркер помассировала запястья и, глубоко вздохнув, широко улыбнулась, совершенно не обращая внимания на бурчание одетой в форму высокой рыжеволосой женщины. Раздражённой, что такие вот дамочки гуляют на воле в своё удовольствие. Потом, неудачно подставив кому-то подножку или ткнув вилкой, попадают сюда. А она должна ради них отрываться от обеда.
– Ненормальная. Лыбится, как блаженная, словно не в камеру, а в номер люкса её проводили. Ну, ничего, посиди одна, подумай…
Напряжение последних недель отпустило Кэтлин. И радовала вовсе не возможность оказаться одной, а освобождение от оков долга перед собственной совестью, перед Бейном. Не могут никакие обязательства заменить любовь, тем более что и обязанной больше быть не за что. На душе сделалось легко. Она испытывала похожее на эйфорию чувство, словно тяжкий груз перестал давить на хрупкие плечи, сделав отныне способной летать.
Женщина повторила заданный несколько минут ранее вопрос:
– Так вы хотите сделать звонок? Вы имеете на это право.
– Нет, спасибо. Все, кому хотела бы позвонить, и так рядом со мной, – Кэт улыбнулась покосившейся на неё представительнице закона. – Я тут ненадолго?
– Не знаю, как решит судья.
Офицер полиции быстро закрыла замок и, свободно вздохнув, отправилась доедать гамбургер, подумав, что зря заказала коктейль. Похоже, ночка выдастся ещё та, и ей стоит побольше пить кофе.
Паркер кивнула, словно получила утвердительный ответ.
– Ненадолго. Зачем мне звонить сейчас? Сделаю это позже. Меня встретят на выходе из зала суда.
Последние слова она произносила в пустоту.
Кэтлин проснулась очень рано. Тесная, выкрашенная серой краской камера не располагала к долгому сну. Да и само сновидение слишком живое, ощутимое; то, что видела тысячи раз, просыпаясь в испарине. Удивительно, сколько эмоций может вызвать имя другой женщины, произнесённое в момент наивысшего счастья. Любимым мужчиной выдохнуто в лицо в пик наслаждения, полученного от твоего тела…
Протерев глаза, направилась к расположенному в углу умывальнику. Она даже не заметила, как дверь камеры отворилась. Кэт вздрогнула, услышав за спиной громкий голос:
– Мисс Паркер, пройдёмте за мной. К вам посетитель. Извините, – женщина-офицер качнула головой в угол, – но у вас нет на это времени. На девять утра назначено слушание вашего дела. Судья не будет ждать.
– Но у меня есть по крайней мере пара часов, если я не ошибаюсь. – Кэтлин посмотрела на зарешеченное окно, сквозь которое сочился слабый свет.
Слегка полноватая женщина негроидной расы вздохнула, наморщив высокий лоб, но не стала повышать голос, а спокойно повторила первую фразу, буравя непонятливую арестованную взглядом блестящих чёрных глаз:
– К вам посетитель. Ваш адвокат, мистер Лебовски, намерен переговорить с клиенткой до начала слушания.
– Мой адвокат? – Кэт в недоумении приподняла брови. – В это время?
– Сама удивляюсь, каким образом он получил разрешение на посещение в такую рань, но я не отдаю приказы, а только выполняю их, – представительница закона шагнула за железную решётку и, подтолкнув Кэтлин к выходу, проворчала: – Идёмте, у меня без ваших расспросов хватает дел.
Напротив окна небольшой комнаты сидел невысокий, плотный мужчина, одетый в тёмно-серый костюм. Крупную голову крепыша обрамляла густая шевелюра с проблесками седины в тёмных волосах и намечающимися по обе стороны от высокого лба залысинами. Взгляд спрятанных за толстым стеклом очков умных серых глаз с любопытством следил за ней. Большой, с горбинкой нос был слегка загнут вниз. На удивление яркий рот и квадратный, поделённый ямочкой, волевой подбородок.
Части лица мужчины совершенно не сочетались между собой. Как будто лепивший его небесный скульптор был слегка пьян и перепутал составляющие разных людей. Определить характер этого человека с первого взгляда не представлялось возможным.
Кэт улыбнулась, пытаясь сгладить неловкость слегка затянувшегося молчания. Мужчина прокашлялся в кулак и представился:
– Давайте знакомиться: Самуэль Лебовски, адвокат. Я буду защищать в суде ваши интересы.
Темноволосая красавица кивнула и ответила:
– Кэтлин Паркер.
Она поспешила добавить, заметив, как юрист протянул руку к лежащему на широком выступе кейсу:
– Не понимаю, зачем мне нужен адвокат? Я просила Бейна нанять защитника для Мэттью Вуда. И он назвал ваше имя, заверив, что вы лучший в своём деле, по крайней мере, в штате Аризона.
Лебовски вовсе не смутила похвала красивой женщины. Он открыл кейс и, достав тонкую стопку бумаги и ручку, расположил их перед собой, ответив невозмутимым голосом:
– Он совершенно прав, и не только в Аризоне, но перейдём к делу. Обмениваться любезностями у нас с вами, простите, совершенно нет времени. Единственное моё условие – это полное доверие. Я буду выступать на вашей стороне в любом случае, поэтому прошу быть со мной полностью откровенной.
Адвокат взглянул на Кэт.
– А нанял меня сегодня утром мистер Вуд, Харрис Вуд. Вернее, сначала для его сына Мэттью, но узнав о вашем аресте, решил, что дела объединят в одно, и я могу представлять в суде интересы вас обоих. Так будет проще, – Лебовски смерил арестованную насмешливым взглядом, – если, конечно, вы не возражаете.
В груди Кэтлин сделалось тепло. Значит, Мэтту удалось дозвониться отцу, а тот факт, что Харрис заботится о ней, говорил о многом. Вуды простили её обман и, как когда-то давно, снова считают членом семьи.
– Нет, не возражаю, но Мэттью…
Самуэль не дал договорить:
– Вот и славно! Мэттью я займусь сразу после вас.
Он сложил пальцы в замок и сжал до треска хрящей, не сводя при этом взгляда с подзащитной. Кэтлин вздрогнула, желание спорить отпало. Этот странный человек умел привлечь к себе полное внимание.
– Скажу сразу, я не понимаю, почему вас задержали. Для ареста у капитана Хаски совершенно не было ни причин, ни полномочий, – он прикусил колпачок ручки и несколько секунд не мигая вглядывался в карие глаза брюнетки, а увидев то, что ожидал, довольно хмыкнул, добавив: – В параграфе три тысячи сто сорок четвёртом, главы двести семь, части второй, раздела восемнадцатого «Свода законов США» сказано, что задержание и содержание под стражей основных свидетелей обвинения уместно в тех случаях, когда рассматриваются уголовные дела, связанные с организованной преступностью. И делается это при обязательном наличии ордера на арест.
Лебовски несколько раз легонько хлопнул ладонью по выступу.
– Мисс Паркер, вы не состоите в какой-либо преступной группировке?
Челюсть Кэт поехала вниз; услышать такое от собственного защитника она не ожидала, а тот продолжал допрашивать глубоким, чуть надтреснутым голосом: