Имперец. Том 5

— Будешь тут в духе, — буркнул парень.

— Не гневи бога, Максим, — строго проговорила Мария. — Знаешь же, что в Калуге случилось с ребятами.

— Знаю, — вздохнул Меншиков, бросив попытки побороть хаос на столе. — Ты говорила с Василисой? Как они?

— Сейчас — хорошо. Но нам не удалось нормально пообщаться, они там на каком-то заводе были, все ужасно грохотало.

Максим знал, что Калуга — невероятно жирный кусок, и инспектировать там можно было до морковного заговенья. Примерно столько же, сколько ему — пытаться наладить брошенные как попало отцом дела.

— Мария, а какие у тебя сегодня планы? — спросил Максим неожиданно для самого себя.

— Да… Никаких, в общем-то, — растерянно ответила девушка.

— А поехали погуляем? — предложил Меншиков, чувствуя физическую потребность проветрить голову.

— Поехали! — согласилась девушка, и Максим даже через телефонную трубку почувствовал ее радость.

— Отлично. Будь готова через час, — скомандовал глава рода Меншиковых и повесил трубку.

Максимилиан потянулся в кресле, хрустнув суставами, решил, что за оставшееся время он просто выберет ресторан для ужина с невестой, когда телефон снова зажужжал.

— Да, — сухо произнес он, откинувшись на спинку кресла.

— Князь, транзакции в крупном размере по личной карте Павла Андреевича были зафиксированы в рейхе.

— Дай угадаю, он там не по музеям ходит? — нехорошо прищурился парень.

— Оплата найма частной военной компании. Заявлено, что для личной охраны, — рапортовала трубка.

— Я понял. Продолжай наблюдать и сообщать мне обо всех подозрительных денежных движениях с его счетами.

— Слушаюсь, князь.

Максим повесил трубку и на секунду прикрыл глаза. В том, что Павел Андреевич еще попортит сыну жизнь, юноша не сомневался. Вопрос только в том, сколько крови при этом придется пролить.

Глава 4

Княжество Калужское, металлургический и машиностроительный завод оборонного комплекса, Александр Мирный

По старой доброй традиции, актуальной для любого мира, любое высокое начальство положено встречать хлебом-солью, бухлишком, а дальше по стандартной программе: экскурсия — и к актрисам в номер. Там еще где-то между бухлишком и актрисами, как правило, подписывались важные документы, которые на трезвую голову заказчик бы ни за что не согласился подмахивать не глядя.

Так вот.

В принципе, с восемнадцатилетним пацаном оно все могло сработать, но им не повезло, и вместо пацана был я.

Завод занимался производством полного цикла — от сталелитейки до сборки оборонных изделий. Так что когда я попросил сначала посмотреть жемчужину промышленности моего княжества, директор завода, он же боярин Лисьев, сильно удивился, но быстро сориентировался.

Нас на очень раздолбанном микроавтобусе типа «буханка» повезли по территории завода — прибеднялись как могли. В принципе, оно бы и сработало, но ехали мы днем, а тачки сотрудников с внутренней стоянки никто убрать не догадался. Наверняка не рассчитывали, что придется мне что-то на трезвую голову да при свете белого дня показывать.

И судя по местному автопарку, сотрудники жили неплохо.

Вообще, у местных аристократов была интересная конструкция. Существовали бояре, князья, великие князья и императорская семья. Великие князья — это родственники и те, кто вошел в клан Романовых. Дальше шли просто князья, поменьше. У них были большие территории и большая собственность. Бизнесы, производства. А в конце пищевой цепочки стояли бояре. Они были как бы, конечно, самостоятельные, но немножко в зависимости.

То есть вот Лисьев имел землю в моем княжестве, завод, которым управляла его семья вот уже несколько поколений, и еще что-то там по мелочи типа газет и речных трамвайчиков. Но если мне вожжа под хвост попадет, я могу лишить его боярства и выгнать к чертовой бабушке ссаными тряпками, потому что земля — моя, и все на ней — мое.

Получается как с многоэтажкой. Земля — городская, квартира — частная, а холл — управляющей компании. И двор в итоге от снега чистить некому. Можно, конечно, пожаловаться на князя императору, но это как жаловаться в городскую управу: результат может оказаться внезапный.

В общем, приехали мы в сталелитейный цех, где посмотрели на работу доменной печи. Очень красиво и зрелищно было, Василиса прижимала ладошки к груди и восхищенно ахала. Я же больше смотрел на фон — рабочие, оборудование ну и все прочее, что, как правило, меркнет за красивой картинкой.

Лисьев заливался соловьем, как бы это забавно ни звучало, и я его почти не слушал, пока краем уха не уловил потрясающее: боярин вдохновленно рассказывая, что их уникальная доменная печь никогда не останавливается.

— Да? — негромко удивился я. — А мне всегда казалось, что доменные печи в принципе не останавливаются из-за особенности технологического процесса.

— Какого? — оживилась Василиса.

— Когда доменная печь остынет, то шлак там встанет намертво. Можно будет выкидывать эту и покупать новую. Я же прав? — спросил я, обернувшись на боярина.

— Э-э-э, — немного растерянно протянул Лисьев. — Да, э-э-э в целом князь совершенно прав.

На этом трель в сталелитейном цехе закончилась, и мы перешли в машиностроительный цех, а затем в оружейку и напоследок заглянули в испытательный центр, где при минус полтиннике морозилась машинка с ракетной установкой вместо кузова.

По ходу экскурсии по заводу я почти молчал, а вот Василиса задавала все приходящие ей в голову вопросы. А также несколько тех, которые я еще перед поездкой попросил ее задать. Хорошенькая девушка с горящими глазами спрашивала и спрашивала боярина, охала, ахала, пока я рассматривал имущество.

В целом, все было неплохо. Цеха в хорошем состоянии, оборудование — тоже, сотрудники…

Вот как понять, насколько хорошо предприятие относится к своим рабочим? Пойти спросить? Так правду в любом случае не скажут. Или побоятся, или преувеличат.

— Ну, а сейчас у нас как раз время обеда, — начал сворачивать обратно к банкету Лисьев, — предлагаю подкрепиться и продолжить беседу.

— Прекрасная идея, — широко улыбнулся я. — Как раз Василиса хотела посмотреть столовую.

— Э? — опешил боярин.

Да что там боярин, вся его группа сопровождения выпала в осадок от такой идеи.

— Давайте сначала заглянем в конференц-зал, там уже для нас все приготовили, а потом и в столовую… — попробовал сделать еще один подход к снаряду Лисьев.

— Но мне хочется сначала в столовую! — капризно надула губки Корсакова.

— Вот видите, Прокофий Константинович, невеста желает приобщиться к поданным. Как я могу ей в этом отказать? — я посмотрел на боярина так, как смотрел на подчиненных на плацу, когда у тех вдруг возникала амнезия на субординацию.

Мужик нервно поправил галстук, но спорить со мной было бесполезно. Я все-таки князь, причем не какой-то залетный, а его непосредственный.

Итак, столовая завода.

Я зашел и сразу уловил этот до боли знакомый запах дешевого общепита. М-м-м, рыгаловка! Василисе это было в новинку, и она уже не изображала щенячий восторг, но дружелюбно улыбалась сотрудникам.

Рабочие косились на нас ошарашенно, не совсем понимая, чего ждать от явившегося начальства в компании каких-то малолеток. Еще больший шок у публики случился, когда я подошел к линии раздачи, взял плохо помытый поднос и попросил положить мне всего по порции.

Женщины на раздаче не испытали ко мне никакого трепета, да и перед начальством тоже не робели. Все-таки кухарки — это особенные представители любой экосистемы, их вообще нельзя смутить или шугануть. В принципе, стояние целый день у огромных чанов и раскаленных плит закаляет не меньше работы у доменной печи, так что…

Я взял свой поднос и, окинув зал, выбрал столик, за которым было всего одно место. Туда и сел.

— Александр Владимирович, так вот же целый стол… — промямлил мужик, но я отмахнулся.

— Ну и садитесь, кто вам мешает.