Страница 67 из 71
Друг папы прижал меня сильнее к себе, дав возможность наплакаться вдоволь в его объятьях.
Утирая последние слёзы, я задала ему вопрос, который мучил бы любую девушку в моём положении. Не каждый мужчина готов дать своё имя опозоренной невесте, да ещё и носящей под сердцем дитя от другого мужчины.
— Скажите, неужели ваша дружба с папой была так крепка, что вы готовы жениться на мне. Я самая неподходящая партия для такого жениха, как вы.
Его губы растянулись в самой добродушной улыбке, какую только мне доводилось видеть в своей жизни. Взгляд губернатора уже наполнен-208 ный теплотой, пробежался по мне. Лорд Солсбери не хотел меня, как мужчина женщину. Я внушала ему не плотские желания, а желание защитить от жестокого мира.
— Лилия. Я могу вас так называть?
Я, качнув головой, дала своё согласие. Ведь лорд Солсбери собирается на мне жениться, и мы давно помолвлены.
— У меня долг перед Эдмундом. И этот долг дороже жизни, Лили. Много лет назад, — начал он свою историю, — ваш отец спас мою жизнь це-ною собственной чести и доброго имени. Моя сестра была опозорена одним джентльменом. Жениться на ней он сам не собирался, но и заставить его я не мог. Мало того, призвать к ответу наглеца тоже. Он был в родстве с герцогом Депширо. Очень влиятельным человеком в Англии. Понимая, что дуэль равносильна смертельному приговору независимо от исхода, я напал на наглеца под покровом ночи, когда тот, возвращался из борделя.
Хоть свидетелей не было, но меня арестовали на следующее утро. Больше месяца я провёл в лондонской тюрьме и когда уже приготовился к позор-ной казни, на суде Эдмунд поклялся на библии, что мы пили всю ночь, и я никуда не уходил. К тому же он обличил в убийстве должника совратителя моей сестры. Меня отпустили, а невиновного человека повесили. Слова
Эдмунда, сказанные под присягой на суде, стали решающими в вынесении приговора. Так что, Лили, — он печально улыбнулся, — жертва твоего отца намного больше, чем моя. Он поступился своей честью и совестью ради дружбы, а я всего лишь женюсь на красивой девушке.
Я была ошеломлена рассказом губернатора. Отец пошёл на ложь ради друга. Помня, как Эдмунд Дарлингтон относился к своему честному имени, я с трудом верила в слова лорда Солсбери. Будучи очень религиозным, мой отец осознано пошёл на это, ведь он знал, что ждёт тех, кто лжёт, при-крываясь именем господа. Дорого же заплатил папа за счастье своей дочери. Он променял райские кущи, на огонь в аду.
— Жениться на вас, Лилия, это меньшее, чем я могу отплатить вашему отцу за его бессмертную душу, — с сожалением сказал губернатор.
Не о нашей свадьбе он сожалел, а о жертве своего единственного и самого преданного друга.
— Я стану для вас лучшим супругом, — и поднеся мою руку к своим губам, поцеловал её. — Вы будете счастливы со мной.
— А если нет? Если моё счастье не зависит от вас, милорд? — сомневалась я в уверенных обещаниях жениха.
— Полковник Монтгомери не сможет оправдать ваших надежд на счастливую семейную жизнь, — словно прочитав мои мысли, сказал губернатор.
Спорить с ним я не стала, понимая, что он прав. Если бы я была нужна
Ричарду, то он уже штурмовал гостиную особняка губернатора. Но, видно, не судьба нам быть вместе. Смиренно опустив глаза, я сослалась на резко ухудшившиеся самочувствие, и ушла к себе в спальню. Там зарывшись ли-209 цом в подушки, дала волю слезам.
— Не быть мне счастливой по любви, — лёжа на кровати, тихо причитала я.
Хуже переносил разлуку с Ричардом наш воспитанник. За год полковник Монтгомери стал для сироты настоящим героем и эталоном для под-ражания. И вот больше недели добрый дядя Ричард не появлялся. Мне пришлось соврать мальчику, что полковник сейчас очень занят. Но когда освободиться, то обязательно придёт за ним. Натан верил и ждал своего воспитателя часами стоя у окна. Время шло, а Ричард не появлялся на горизонте.
Я, вздыхая, успокаивала Натана, гладя по густым волосам.
— Он придёт, — шептала я, внушая мальчику ложные надежды.
И однажды Натан сам сказал, скидывая мою ладонь с себя:
— Не придёт! Вы обидели его, тётя Лили! Вы виноваты, что он бросил нас!
Натан убежал, оставив меня наедине с собой. Как легко дети находят виновных в своих несчастьях. Я винила леди Джейн в своих страхах. Отца в смерти матери. И только повзрослев, я поняла: жизнь наших близких, как и наша, не зависит от степени вины окружающих нас людей. Когда я перестала бояться леди Джейн, то стала испытывать к ней жалость. Ни-чтожная, зависимая и малодушная женщина. Она сама жила в постоянном страхе остаться без пени в кармане. Отношения моей матери и отца осно-вывались на любви. Он сам говорил мне об этом. И глаза мамы загора-лись, когда она смотрела в сторону своего хозяина. Она рожала детей по своему желанию, а могла, как и я, избавится от плода и ублажать масу без последствий. Её выбор. Её решение. И вины отца в смерти мамы нет. Всё это я стала понимать, только пережив невзгоды, выпавшие мне.
Есть обстоятельства, заставляющие взрослых принимать решения, которые даются тяжело, но другого выхода у них нет.
За день до суда в мою спальню вошла горничная и сообщила:
— Мисс Дарлингтон, к вам посетитель и…
Она не успела договорить, как я выбежала в коридор. Посетитель!
Ричард! Больше некому. Он всё-таки пришёл.
Я бежала по коридору сломя голову и только перед лестницей остановилась перевести дух. Восстановив сбившиеся дыхание, я спустилась в гостиную.
В свете полуденных лучей на меня смотрела мисс Ричмонд. Она улыбнулась и раскрыла передо мной свои объятья. Я бросилась в них и чуть не зарыдала от разочарования, нахлынувшего на меня. Конечно, я была рада мисс Ричмонд, но Ричарду я бы обрадовалась намного больше.
— Дитя моё, — шептала она, обнимая меня, — всё позади. Всё горести и страхи. Теперь тебя ждёт только счастье, милая моя. Лорд Солсбери очень хороший человек. Как много он сделал, чтобы справедливость вос-торжествовала. Завтра все виновные понесут заслуженное наказание.
210
Она говорила так, словно приговор Гарри и Кристоферу уже вынесли независимо от решения суда, а завтра просто объявят его.
Отстранившись, я посмотрела на некогда возлюбленную моего отца.
В её добрых глазах мелькали огоньки торжества. Судебное заседание принесёт мисс Ричмонд завтра уйму удовольствия. Она с наслаждением будет слушать вынесение приговора. Жаль, во мне больше не было той жажды мести, как у моей подруги. Я просто выступлю свидетелем, и удовольствия не испытаю. Может, я должна была радоваться оттого, что убийца отца и мой насильник на скамье подсудимых, но почему-то чувство опустошён-ности терзало меня изнутри.
Освободившись из её рук, я отошла к окну. Уже привычный вид главной улицы Сент-Огастина тоже угнетал. Я была свободна, и я была скована цепями одиночества. Хотелось убежать из этой клетки. Но как? Как убежишь от самой себя? После суда должна была состояться свадьба. День назначен. И мне казалось, что это замужество равносильно пожизненному заключению в тюрьме собственных воспоминаний. Выйдя замуж, я буду жить прошлым, где была счастливой. Брак без любви, как медленная мучительная смерть. Пусть лорд Солсбери хороший человек, но я его не люблю и никогда не смогу полюбить.
— Лили, с тобой всё в порядке? — взволнованно спросила мисс Ричмонд.
— Нет, — отрешённо отозвалась я, рассматривая прохожих на улице. —
Я не хочу замуж за него и в то же время понимаю, что другого выбора у меня нет. Я беременна, мисс Ричмонд.
Подруга подошла ближе и обняла меня за плечи, прося рассказать, что со мной произошло в Ред-Ривер. Впервые после возвращения, я смогла без слёз поведать о своих приключениях в форте. Она внимательно слушала и под конец сама разрыдалась.
— О! — воскликнула мисс Ричмонд, всплеснув руками. — Как я тебя понимаю, Лили. Когда-то и мне довелось пережить потерю любимого. Но, мой любимый не умер и не бросил меня. Он женился на другой.