Сосед на Камри

— Крис, не надо, — доносится мучительный стон. — Это неправильно.

Именно это и будет правильным. Наконец, откидываю мокрую тряпку и выпрямляюсь, оказываясь прижатой к обнаженной груди. С легкостью можно почувствовать и то, что топорщится ниже.

Мокрые губы скользят по моей шее и замирают возле ключицы, руки исследуют тело и задерживаются на ягодицах, чуть сжимая их. Дыхание перехватывает от близости Влада и возбуждения. Теперь я стараюсь удержаться и повисаю на его плечах. Никто из нас не решается на следующий шаг. Невыносимо жарко снаружи и внутри, но я буду терпеть ради него.

В итоге Влад выключает воду, обматывает полотенце вокруг бедер, а меня закутывает в махровый халат и уносит в спальню.

— Что случилось? — бесстыдно рассматриваю обнаженного парня, пока он вытирается и, к сожалению, натягивает домашние шорты. — Это из-за наших отцов?

— Нет, — он смотрит через большое зеркало. — Все оказалось куда банальнее: разошлись на почве бизнеса. Я не стал вдаваться в подробности.

— А твое состояние? — не получается подобрать подходящих слов.

— Чуть не столкнулся со встречкой при обгоне, — он дергано поворачивается, грустная улыбка будто что-то скрывает.

— А-а-ах! — ошарашено восклицаю, прижимая ладони к лицу.

— Полежи со мной?

— Угу, — натягиваю его белую майку и забираюсь под одеяло. Шутливо двигаю бровями и похлопываю по матрасу рядом в попытке разрядить обстановку.

В ответ раздается задорный смех, такой родной и любимый. Наверное, мы выглядим странно, но огромный парень, который был моей защитой, сейчас сам нуждается в поддержке и жмется ближе. Его голова лежит на моей груди.

— Влад, поговори со мной. Ты же сказал, что удалось избежать аварии, почему же тебе так плохо? — глажу по волосам.

— Я испугался, что с Камри что-то случится. А это все, что осталось от мамы, — вздыхает особенно тяжко. Его дыхание отпечатывается на моей коже.

— Как ты?

— Уже лучше. Спасибо, что позволила… Прости, я не должен был, но мне было так паршиво, что я хотел… В общем, мне нужна была ты, — сбивчиво оправдывается. — Крис, я так сильно люблю тебя. Пожалуйста, никогда не обманывай меня. Если что-то беспокоит или не устраивает, лучше расскажи сразу. Вместе попробуем решить проблему.

— О чем ты?

В голове всплывают сомнения относительно моей свободы. Не уверена, что подходящий момент, лучше промолчать.

— Ну мало ли. Просто не скрывай свои тревоги.

— Х-хорошо.

Несмотря на эмоциональные переживания, наши тела реагируют естественным образом на близкое нахождение. Влад действует на меня как печка, распаляя желание. Съезжаю с подушки, чтобы быть на одном уровне, и касаюсь пальцами его скул, рта, обвожу брови, мочку уха. Парень одобрительно опускает веки. Прохожусь ладонью по напряженному торсу и несмело оттягиваю резинку трусов.

— Кристин, не надо. Я слишком подавлен, чтобы твой первый раз сделать максимально безболезненным.

— Сначала возбудил, а после даешь заднюю. Ну уж нет!

— Я не шучу.

— Я тоже. Я хочу тебя, Влад.

Он садится и аккуратно, чтобы не зажать поврежденную ногу, перетягивает меня к себе на колени. Уверенным движением снимает майку. Я мгновенно смущаюсь под пристальным взглядом и с трудом сдерживаю порыв прикрыться. В темноте было гораздо проще. Будто смакуя, Влад исследует, трогает. Он неуловимо меняется, подобно хищнику поймавшему жертву. Жертву, которая ощущает промежностью сквозь ткань возбужденную плоть и радостно несется в раскрытую пасть. Нетерпеливо ерзаю, проявляя дурацкое неумение ждать.

— Не торопись, Крис, дай насладиться тобой. Долгое ожидание определенно стоило того.

Не могу отрицать, почтительное и трепетное отношение очень льстит. Влад подбирается к изнывающей, набухшей груди и сжимает ее, одновременно с тем посасывая кожу на шее. Низ живота сводит в предвкушении.

— Нет, я переоценил свою выдержку, — снова укладывает нас.

Горячие губы находят мои, заставляя раскрыться. Постанываю от удовольствия, которое приносят сумасшедшие, напористые поцелуи и вездесущий язык.

Нахальные руки бесстыдно раздвигают складочки и потирают клитор.

— Вла-а-ад, — всхлипываю, вонзаясь ногтями в широкую спину.

Парень сменяет тактику и погружает палец во влагалище, медленно двигает им, затем добавляет второй. Выгибаюсь навстречу.

— Давай, детка, — еле различаю хриплый голос через дымку удовольствия.

Он возвращает внимание к пульсирующей точке, чередуя легкие поглаживания с надавливаниями. Словно по команде, волна тепла и эйфории растекается по всему организму. Кажется, будто задыхаюсь, мне решительно не хватает воздуха, кожа пылает. Сквозь пелену плохо понимаю, что происходит вокруг: под ягодицами оказывается подушка, правая нога обнимает Влада, что-то шуршит. Первый же толчок возвращает в реальность. Ещё вчера, оценив его размер, я догадалась, что просто не будет, но чтоб настолько! Оба застываем, но эта передышка не облегчает мучений. Каждое следующее движение сильнее отдает нестерпимой болью, отчего в уголках глаз скапливаются слезы. Я пытаюсь их спрятать, но проигрываю бой. Одна за другой капли скатываются по вискам.

— Прости, Крис.

Я чувствую, что он еще сдерживается, чтобы не сорваться на быстрый темп, а я стараюсь не вздрагивать.

— Какая же ты тесная, я умру, — носом зарывается в беспорядочно разметавшиеся волосы. — Потерпи чуть-чуть.

Устремляю взор в белый потолок. Время словно остановилось. Не хочу ни думать, ни испытывать. Влад переплетает наши пальцы и, наконец, замирает. Если бы не адская боль, возможно, я бы почувствовала, как он кончает. Спустя минуту слезает с меня, избавляется от презерватива и выходит из комнаты. Неплохо бы посетить душ, но тело отказывается шевелиться. Возвращается он с теплым влажным полотенцем, которым промакивает между моих бедер. Бросив на пол ненужную тряпку, ложится рядом и обнимает.

— Прости, что твой первый раз получился такой. Не надо было доводить до конца, но я не смог остановиться.

— Я не питала иллюзий и не ждала феерическое шоу, — хотя надеялась на меньшую жесть.

Он грустно усмехается.

— Чего-то «вау» я намереваюсь получить в будущем, — откуда-то берутся силы шутить.

— Поверь, я не разочарую, — крепче прижимает к себе. В его тоне проскальзывает шутливое нахальство.

— Влад, что теперь будет?

— Когда у тебя все заживет, мы будем сношаться как кролики.

Кто бы сомневался.

— Да я про родителей!

— Черт, а я надеялся.

Легонько ударяю по его твердой груди.

— Все нормально будет, — вновь становится серьезным. — Я доходчиво объяснил дяде Коле нынешнее положение дел. Через несколько дней он переварит информацию, и встретишься с ним. Ты по-прежнему живешь со мной, в Англию не едешь и ждешь нового учебного года. Или хочешь вернуться домой?

— Пожалуй, нет, — тут же представляю перекошенное злобой лицо мамы, бесконечные упреки, нравоучения, дикие правила.

— Вот и славненько. Я бы тоже не хотел.

Под непрерывные поглаживания проваливаюсь в сон до поздней ночи. Просыпаюсь одна в темноте, на часах полдвенадцатого. Очень странный денек сегодня. Встаю с кровати, и сразу появляется тянущее ощущение внизу живота. Надеваю майку и медленно выползаю в коридор. Зачем мы набрали всю ту одежду, если прекрасно обхожусь его? С другой стороны, поначалу я совсем не была готова открывать много кожи, тем более со шрамами. Именно он вселил уверенность простым отношением и влюбленными взглядами.

На кухне горит свет, Влад сидит за компьютером в наушниках. Облокотившись о дверной косяк, наблюдаю за ним. Возникает идея подойти, но прозвучавшая шепотом фраза: «Как же так, мама» останавливает на середине пути. Влад смотрит домашние архивные записи, о чем свидетельствуют знакомые люди и слабое качество картинки на мониторе. Украдкой вытирает слезы с подбородка и щек. Лучше не мешать. Не многие согласны выставлять свои слабости на публику, показываться уязвимыми.