Сосед на Камри

— Влад, я нервничаю, — она садится рядом, ставя кружки.

— Поэтому ничего не ешь?

— Да, — ее грусть и печальные глаза расстраивают. — А вдруг они что-то сделают, и тебе придется меня вернуть?

— Крис, ты не вещь, которую передают туда-сюда. Если не захочешь, никуда не уйдешь. Я никогда не прогоню тебя добровольно, — притягиваю ее к себе, получая в ответ лишь тяжелый вздох. Когда-нибудь она перестанет бояться всего, я уж постараюсь этого добиться.

Перед уходом удается чуточку успокоить Кристину, которая жалобно прижимается и не отпускает. Чем ближе встреча, тем сильнее начинаю нервничать.

Возле мощных ворот припаркована чужая машина: кажется, дядя Коля прибыл первым и, скорее всего, рассказал папе свою историю, где я предстал не в лучшем свете. А как иначе. Паркую Камри и нажимаю кнопку вызова.

— Мог бы и сам открыть, — отец недовольно ворчит, отпирая тяжелую металлическую дверь.

— Это давно не мой дом, — отвожу взгляд. Не помню, когда смотрел ему прямо в глаза. Обида за маму мешает.

— Пойдем-ка поговорим, прежде чем начнем ругаться с Николаем, — к удивлению, голос отца звучит мягко. Успел остыть.

— Думаешь, обязательно поругаемся? — становится немного смешно, мандраж чуть отпускает. Тем не менее сквозь высокую траву пробираюсь за ним к знакомому строению.

— Он уже рвет и мечет. Так что нет сомнений: приехал не для мирного урегулирования ваших разногласий. Его версию я услышал, интересует твоя, — он садится напротив и по-хозяйски кладет сцепленные ладони на деревянный стол. Мы вместе мастерили эту беседку. Много лет прошло, а она до сих пор не развалилась.

— Да особо нечего рассказывать, — нарочито равнодушно пожимаю плечами. — Я люблю его дочь. Недавно дядя Коля узнал, что мы встречаемся, запретил приближаться к Крис, ее наказал. Я предложил Крис уйти ко мне, она согласилась.

— Эх, сынок-сынок, из всех девушек на планете ты не мог выбрать другую? — папа раздосадовано поджимает губы.

— Нет, — отвечаю категорично, удерживая зрительный контакт и с удивлением подмечая значительное количество новых морщин на лице. — Будешь отговаривать, заставишь отказаться от Кристины? — мысленно готовлюсь дать отпор.

— Тебя-то? — он усмехается. — Ты всегда был упрямцем. Если чего захотел, то не отступишься, весь в мать.

Не помню, когда он последний раз вспоминал про нее, это наша запретная тема. Оттого дико слышать подобное замечание.

— Что ж, пойдем.

Поднявшись, папа оказывается практически одного роста со мной. Мама была права, утверждая, что я пошел в его родню и вымахаю под два метра.

В прихожей снова появляется внутреннее волнение. Пересекаем темный холл, держа путь в столовую, и я подмечаю, что практически ничего не изменилось: те же предметы на прежних местах. Безупречный дом, в котором нет жизни, лишь мрачные духи прошлого…

Мужчина вольготно расположился на диване, и я ловлю смачный флешбек, возвращающий в детство: дядя Коля извечно сидел именно тут с чашкой чая или стаканом крепкого алкоголя. Родители провели много времени за душевными беседами и несерьезными спорами с Михайловыми. Почему же все прекратилось?

Его враждебность заметна издалека. При моем появлении дядя Коля дергается, но остается на месте. Чувствую себя не в своей тарелке, поэтому предпочитаю не приближаться. Папа, как ни в чем не бывало, задерживается возле кухонного гарнитура и гремит посудой.

— Николай, мне и в страшном сне не могло привидеться, что ты вновь появишься здесь.

Он выглядит значительно старее дяди Коли, седина прочно осела на волосах. Оно и понятно, папа старше мамы на одиннадцать лет, а отца Кристины на восемь. Влюбляться в молоденьких у нас семейное.

— Если бы не твой сын, Юра, то и сейчас не увидел бы.

— Вас не интересовала Кристина сразу после пропажи, почему вспомнили о ее существовании сейчас? — скрещиваю руки на груди.

— Сначала надеялся, что она просто взбрыкнула, но остынет и вернется. Когда же этого не произошло, пришлось искать другие пути.

— Как же тебя прижало, Николай, что снизошел до звонка мне, — папа выставляет на стол чайный сервис. Поражает его спокойствие, хотя с многолетним опытом в суровом мире бизнеса немудрено.

— И каким видите решение? — неимоверно злит наглое поведение дяди Коли, который возомнил, будто имеет право распоряжаться чужими судьбами.

— Возвращаешь Кристину домой и прекращаешь всякое общение. Нельзя вам быть вместе.

— Исключено. Я люблю вашу дочь и не отступлю.

— Хочешь сказать, что за пару месяцев так сильно влюбился? Она быстро надоест тебе.

— Лет, — пропускаю мимо ушей унизительную реплику о девушке. Крис никогда не надоест мне. — Когда ей было шестнадцать, я сходил с ума на расстоянии, в семнадцать присутствовал на ее выпускном. Даже прошел мимо, а вы и не заметили. Я уехал из страны, чтобы дождаться ее взросления.

— Что?! — дядя Коля переводит внимание с меня на отца и подрывается к нему, хватая за грудки. Резкая вспышка ненависти становится полной неожиданностью. — Так ты специально подселил своего выродка в соседний подъезд, чтобы он совратил мою девочку! Решил таким образом отомстить?!

— Николай, не пори чушь! — отец скидывает руки и чуть отталкивает, их силы практически равны.

— Твой ублюдок испортил мою дочь! — мужчина пышет гневом.

— Закрой свой поганый рот! Еще вопрос кто кого. Может, это твоя малолетняя подстилка крутила перед ним задом? Яблочко от яблони недалеко падает, знаешь ли! — папа срывается. — Ты бы поостерегся бросать такие слова! Мой сын в сто раз лучше твоей девки!

— Если следовать твоей логике, так и он с гнильцой.

— Не смей! Слышишь, не смей! Только ты во всем виноват, влюбил ее в себя, попользовался и выкинул! Она верила, ждала. Да я бы все простил, только бы она забыла тебя! — в отчаянии кричит родитель.

Ощущаю себя участником лютого абсурда. Развернувшаяся сцена вызывает отвращение, если не рвотный рефлекс. Как могут бывшие друзья так яростно поливать грязью друг друга, а самое главное топить в этом дерьме нас?

— Заткнитесь оба! — стряхиваю замешательство. Я не в состоянии дальше наблюдать это. — Что вы несете? Поносите непричастных к случившемуся детей друг друга! Мы ничего не сделали постыдного! Кристина не держит на меня зла за шрамы, так почему же вы до сих пор враждуете?

— Какая связь с ними?

— Вы же после ситуации с собакой перестали общаться?

Папа обессилено вздыхает и садится, потупив взгляд. Все-таки налив чай, он делает глоток.

— Я ни черта не понимаю! Кто-нибудь объяснит, что происходит?

— Ты этого хотел, Коля? — куда-то пропадает подчеркнуто официальное обращение отца. Он как будто еще постарел за эти минуты. — Расскажешь моему сыну правду, или, как обычно, струсишь?

— Я, я… — ему нечего ответить.

— Папа?

— Коля и Вера были любовниками.

— Что? — бестолково хватаю ртом воздух. — Мама?

— Влад, в тот день вас отправили гулять, чтобы обсудить вскрывшуюся проблему.

— Это не правда!

Наступает гнетущая тишина. Тупо считаю секунды вслед за настенными часами, пытаясь сохранить крупицы сознания. Мне душно. Чтобы не задохнуться, открываю настежь огромные окна, но и тут разочарование: уличный воздух накалился до предела. Дядя Коля, словно тень, бесшумно оседает на край дивана. Он словно уменьшился в размерах, пытаясь стать максимально незаметным.

— О какой мести постоянно твердит дядя Коля?

— Почему-то он возомнил, что я буду мстить за разрушенную семью. Видать, чувствует вину-то. После того как правда открылась, Вера намеревалась уйти к этому, — отцу не удается скрыть презрение. — А он испугался, отрекся от нее. Я бы закрыл глаза на их интрижку, только бы она прекратила его любить.

Нет, нет, нет. Я стараюсь мыслить трезво, как взрослый человек. Но потухший взгляд отца ломает еще сильнее. Не позволю их прошлому повлиять на наши отношения с Крис!

— Какими вы были мужем и женой, должно остаться между вами. Я не вправе судить, ведь для меня вы в первую очередь мама и папа, предпочитаю воспринимать и оценивать вас как родителей.