Сосед на Камри

— А ты причем? — она не обращает внимания на последние слова и со спокойной душой садится рядом, прижимая к себе.

— Так из-за меня им запретили общаться. Собака, которая оставила шрамы, — выразительно указываю на ногу. — Была его семьи.

— Батюшки-светы! — она восклицает простодушно. — И что делать?

— Самой хотелось бы знать. Стоит обсудить ситуацию с Владом, вдруг для него дружба с Игорем дороже. Тогда уже ничего не делать, вернуться к просмотру слезливых дорам, есть мороженое и плакать от несчастной любви.

— Только не это! Я больше не выдержу твоего бледного и изможденного вида. С другой стороны, если парню важнее друг, а не понравившаяся девушка, то и не нужен нам такой! Вон, сегодняшний очень даже неплох. На худой конец, есть Костик.

— Опять ты за свое! Не будем гадать, позвоню ему, — поражаюсь собственной решительности, неизвестно откуда взявшейся.

— Давай-давай, а я пока разведаю обстановку внизу.

Почему мама не такая? Не чуткая, заботливая, внимательная...

Все же пригодился номер телефона, так как Влад лично еще не успел мне его дать. Кое-как справившись с волнением, слушаю медленные гудки в трубке, отчего ожидание кажется бесконечным. Вся храбрость мигом испаряется, и я подумываю отключиться, как в трубке раздается запыхавшийся голос Влада:

— Да, слушаю, — и заставляет вытянуться по струнке.

— Э, привет, — снова начинаю тупить, не зная, что сказать.

— Привет, я уже опасался, что ты приняла решение не в мою пользу.

— Прости, занята была, — запоздало вспоминаю, что он не сразу ответил. — Не отвлекаю?

— Ты — нет.

Его краткий ответ переходит в обоюдное молчание.

— Влад, такое дело... Только ответь честно, я пойму, — сбивчиво перескакиваю с одной мысли на другую. — Да блин, в общем, я не пытаюсь ставить тебя перед выбором, не пойми вопрос в таком свете, но... насколько важен для тебя Игорь?

— Он мой лучший друг, который рядом каждый раз, когда это необходимо.

— Понятно, — все очевидно, есть ли смысл спрашивать дальше.

— Причем здесь твой брат? Я бы хотел узнать твое мнение.

— В том и проблема, что Игорь настроен категорически против любого общения между нами, — нехотя вываливаю правду и кажусь самой себе стукачом. — Мы с ним поругались из-за этого.

— Хм...

Сейчас он сообщит, что выбирает друга. Конечно, кто я, а кто Игорь.

— Я и раньше знал.

Что?!

— И это ничего не меняет. Я же не выбираю между двумя друзьями или девушками. У вас априори разные роли.

Его признание становится сюрпризом, неужели Влада не смущает текущий расклад?

— Тебе не кажется, что нам даже не стоит что-то начинать? — минувшие два дня просто сломили меня. Он действительно нравится мне, но не уверена, что готова к таким трудностям.

— Так, не надо принимать поспешных решений. — Влад немного повышает голос. — Давай сначала встретимся и поговорим лично, слышишь меня?

— Да, — получается не очень убедительно. — Только сегодня я не смогу.

— Честно говоря, я тоже. Как насчет завтра?

— У тебя получится днем?

— Да, ты вечером занята?

А вот и главная загвоздка. Мы даже не сможем нормально проводить вместе время: у него работа, у меня комендантский час.

— Не совсем. Как бы...

— Что?

— Я должна в восемь быть дома, — успеваю треснуть себя по лбу и скоропостижно сгореть со стыда.

— Родители? С Игорем было так же, пока он не съехал.

Точно, но он вел себя как пай-мальчик, ни разу не высказал недовольства. Мама постоянно ставила брата в пример и резко перестала, когда он молча переехал в съемную квартиру и практически оборвал общение. Скорее всего, Игорь задолго все решил для себя.

— Постой, а как ты в клуб ходила?

— Изредка меня отпускают к Милке с ночевкой, тогда-то мы с ней и сбегаем, соблюдая кучу всяких мер предосторожности.

— Значит, я подстроюсь под тебя.

Окончательно определившись со временем, заканчиваем разговор. Осталось дождаться, когда гости уйдут и Феечка оповестит меня об этом.

Ее сообщение не заставляет себя долго ждать. Успокоившись, спускаюсь и иду на кухню. Слишком напряженным и энергозатратным выдался день, хочу успокоить себя пирожными, что Ириночка Владимировна приберегла для меня после ужина. У нас давненько действует уговор из-за мамы, которая считает, что леди должна питаться скромно, и ругается, если по ее мнению это было не так. Налив душистого чая с кусочками сушеных фруктов, усаживаюсь за стол с тарелкой вкусностей, чтобы насладиться нежным бисквитом в сочетании с клубникой и воздушным кремом, ммм.

— Я даже не удивлена застать тебя здесь, — словно гром среди ясного неба раздается недовольство приближающейся родительницы.

— Мам? — это конец, она серьезно настроена пропесочить меня по полной программе.

— Разве можно так подставлять нас перед нужными людьми!

Смиренно готовлюсь «получать люлей» и опускаю взгляд вниз.

— С чего у тебя вдруг голова закружилась? — она впивается в мои плечи острыми ногтями, встряхивая и вынуждая посмотреть вверх. — Ты беременна?! Только этого не хватало!

— Мама, остановись, ты что? — робко пытаюсь заговорить, пока она делает мне больно.

— Ты хочешь все испортить?! Как те девки, что залетают от первого встречного алкоголика, а потом сидят на шее родителей? Я не позволю! — она яростно брызжет слюной, и презрение сменяется неконтролируемым безумством. Ее ноздри раздуваются, а дыхание тяжелеет.

Вспышка агрессии повергает в шок, мне на самом деле страшно. Как бы сильно она не ворчала или критиковала прежде, такого не было.

— Я не беременна, хватит меня мучить, — невольно выступают слезы.

— Не ври!

— Я ни разу не спала с парнем! — теперь страх смешивается с неловкостью.

— Так и знала, что все твои опоздания, ночевки у Милы до добра не доведут! — мама будто не слышит, продолжая выглядеть пугающе.

Она прежде никогда меня не била, достаточно было суровых слов, холодного взгляда, обиженного молчания. Сейчас все иначе, поэтому выкручиваюсь из цепкой хватки, создавая хоть какую-то дистанцию между нами.

— Мои шрамы отличное противозачаточное средство, способное отпугнуть любого.

Лицо мамы становится вовсе не читаемым, похоже, я сделала только хуже.

— С этого момента никаких ночей вне дома.

— Нет! — тело сковывает от горькой обиды и осознания того факта, что я теряю последнюю капельку свободы.

— Мы были непозволительно добры к тебе! Хватит! — мама по-прежнему взвинчена и пышет злобой.

— Добры?! — впервые меня прорывает, — Ты так это называешь? Да мне практически ничего нельзя, контролируешь каждый шаг! Пока мои однокурсники наслаждаются жизнью, я вечера просиживаю дома. Ты одеваешь меня старомодно, лишь иногда позволяя хоть что-то выбрать на собственный вкус, и то после одобрения. Спасибо, что дышать разрешили.

— Лучше пуститься во все тяжкие?! — она пытается приблизиться, но я успеваю отскочить к холодильнику. — Была у меня эта хваленая свобода, пока сосед чуть не изнасиловал. Или с твоим отцом свобода сделала меня счастливее?

— Я не вторая ты!

— Ты хуже, умом не блещешь, — наконец, ей удается взять себя в руки.

— Что? — в отличие от меня. Я ожидала чего угодно, но только не второго за день удара в спину.

— Я надеялась, что ты возьмешь от нас только лучшее. В итоге ни красоты, ни ума. Еще придется искать жениха приличного, да приданое обещать.

Не верю своим ушам, это не правда, она так не думает, просто злится. Чертовы слезы катятся по щекам, показывая мою слабость.

— Распустила тут нюни, хватит!

— Мама... — всхлипываю от отчаяния.

— Завтра пойдем к гинекологу, а потом ты отправишься к Зольниковым, извиняться за свое поведение. Плохо ей стало, поглядите-ка, неженка какая. Даже если у тебя температура под сорок, все болит, ты должна присутствовать и улыбаться, — она собирается уходить, добавив напоследок:

— Теперь ты возвращаешься домой к шести.