Страница 3 из 61
— Думаю нет, не простит! Только не потому, что вина твоя безмерна, а потому что ежели все подать правильно, то прощать тебя, Великий князь, не за что! Ты клятвы верности своей не нарушал, против хана оружия не поднимал! Ты бился с братом своим Александром, что вопреки ханской воле хотел стол Владимирский у тебя отобрать. У тебя ярлык на Великое княжение, полученный из рук хана Гуюка, есть⁈ Есть! Его хан Менгу своей волей подтвердил⁈ Подтвердил! Так что ты просто обязан был его защищать. — Для пущей убедительности простодушно развожу руками. — А что там за степные тумены пришли с Александром, так то тебе неведомо было. Никто тебе грамот не слал, ничего не приказывал и не просил! Они были слишком самоуверенны, и этой промашкой мы сможем воспользоваться. Тем более что такой выход удовлетворит не только нас, но и Батыя с Сартаком.
Мои слова произвели впечатление, я вижу это по застывшему в замешательстве лицу князя и, не давая ему высказать сомнения, продолжаю.
— На поле под Коломной мы показали свою силу, и она будет залогом твоей безопасности. Как я уже сказал, война Батыю не нужна, а твоя казнь, Великий князь, приведет именно к этому. Твой приезд и внезапная покорность будут очень ценны в глазах хана, так как нивелируют позор поражения и вернут уже потерянный было доход с Русского улуса. И вот здесь мы даже сможем поторговаться. Они были недовольны размером выхода! Хорошо! Мы сами предложим им увеличение ордынской дани, но только при условии, что они уберут всех баскаков с нашей Земли. Сами все соберем и сами привезем. Батыю и Сартаку сейчас до зарезу нужны деньги, а не война! Думаю, если все красиво подать, они согласятся и еще благодарить будут!
Тут я позволяю себе ироничную улыбку, показывая, что с последним я пошутил. Несколько долгих секунд сидим в тишине, и Андрей, размышляя, смотрит куда-то вглубь себя.
Наконец, он поднял на меня взгляд.
— От своих слов, что ты скользкий, я не отказываюсь. С тобой, Фрязин, ухо надо держать востро, но и разумность мыслей твоих отвергнуть не могу. — Он поднялся, давая понять, что разговор окончен. — Я тебя услышал, ответ дам вскорости.
Со следующей главы начинается подписка на четвертую книгу. Спасибо за вашу поддержку!
Часть 1
Глава 2
Начало октября 1252 года
Подняв взгляд на замерших офицеров, я впечатываю кулак в доски стола.
— Это что, мать вашу, такое⁈ — С трудом сдерживаю себя, не позволяя сорваться на крик. — Я вас спрашиваю!
Мой взгляд зло хлещет по мятым лицам всех шестерых комбригов и останавливается на их командире, полковнике Эрике Хансене.
Обойдя стол, подхожу к нему вплотную и впиваюсь глазами. Тот задирает подбородок и, отводя лицо, старается не дышать на меня, но куда там, от него так разит кислым запахом браги, что это не утаить.
— Я дал тебе две недели, Эрик! — Не выдерживая, вновь повышаю голос. — Две недели! И что⁈ Где, датская ты морда, крепость!
Моя ярость понятна, я оставил на этом холме полк Хансена с приказом окружить рвом и валом вершину холма, насыпать площадки под баллисты, а выше по реке начать ставить плотину под будущий завод. Это было две недели назад, когда я отъехал проверить, как справляются с почти такой же задачей Ерш и Рябой. И вот я вернулся, а тут такое ощущение, что они как начали пить после моего отъезда, так и не просыхали. А если начальству дела нет, так и солдата работать не заставишь. Ров выкопан только наполовину, вал и того меньше. Про остальное я и не говорю! Кругом бардак, будто это не кадровый полк стоит, а банда разбойников.
Подавив желание заехать датчанину в морду, на всякий случай вновь отхожу за стол, а то вдруг все-таки не сдержусь.
В наступившей тишине обвожу взглядом виноватые лица.
— В общем так, берите сами лопаты в руки и в ров шагом марш! Хоть сдохните там, но чтобы через день крепость стояла! Вам ясно⁈
Выпучив глаза, они смотрят на меня и кивают, хотя видно, что до конца еще не осознали смысл сказанного.
«Ничего, с лопатой в руке быстрее осознают!» — Язвлю про себя, а вслух ору на них.
— А коли ясно, так чего стоите⁈ Вперед, копать! Не сдадите к сроку, будете копать уже рядовыми стрелками!
Толкаясь в проходе шатра, мои бравые командиры бросились к выходу, и глядя им в спины, я даже чутка пожалел, что не сдержался.
Как только они скрылись за пологом шатра, Калида бросил на меня укоряющий взгляд.
— Не слишком ли сурово ты с ними? Ну расслабились парни! С кем не бывает⁈ Ведь каждый из них жизнь за тебя готов положить!
То, что они герои, я не сомневаюсь, и каждый из них под Коломной это доказал. Все насмерть стояли и ни на шаг не отступили, а Хансен так и вовсе…! Сам впереди всех полк в атаку водил. Я все это знаю, и возможно, Калида в какой-то мере прав, поспокойней надо было бы, но…
Поворачиваюсь к другу и жестко смотрю ему прямо в глаза.
— Не узнаю я тебя что-то! В прежние времена за невыполнение приказа ты бы сам с них три шкуры спустил, а ныне оправдываешь⁈
Калида от такого наезда немного замялся, а я добавил еще тверже.
— То, что они герои, я не забываю ни на мгновение, иначе сейчас бы уже у всех нашивки посрывал! Ныне расслабляться не время, каждый час у нас на счету! Победа в одной битве еще ничего не значит! Любое преимущество легко растерять, если упустить время!
Словно бы одобрительно покивав, Калида вдруг шагнул к выходу.
— Ну, коли так, тоды и я пойду разомнусь!
Подняв лежащую у полога лопату, он бросил на меня многозначительный взгляд и вышел из шатра.
С секунду удивленно смотрю в его удаляющуюся спину, а потом добродушно усмехаюсь.
— Вот же упрямый черт!
Еще один взгляд в проем открытого полога, и я возвращаюсь к столу. Смотрю на разложенную карту и отмеченные по берегу Оки точки: Серпухов, Калуга, и отдельно чуть южнее Тула. Местоположение всех этих новых крепостей весьма приблизительно соответствуют оригиналам, но я решил не заморачиваться с названиями и для удобства дал им имена тех городов, чьи позиции я хотел повторить.
Так выйдя к месту, где южный тракт бродом пересекает Оку, я оставил там полк Ратиши с приказом копать земляную крепость на северном высоком берегу. Она получила название Серпухов. Затем с оставшимися полками я прошел на юго-запад, туда, где Оку пересекает торный путь на Брянск, Чернигов и Киев. Там, выбрав крутой яр над переправой, я приказал Петру Рябому ставить на нем острог. Этот будущий город я назвал Калугой и, не теряя время, с полком Хансена двинулся в район еще не существующей Тулы. Там, между реками Олень и Шиворонь, два моих главных рудознатца Волына и Молчан Радко целый месяц искали железную жилу, а когда нашли, то прямо на ней мы начали строить еще одну земляную крепость. Именно ее я и назвал Тулой, хотя знал, что от настоящей это место километров на сорок южнее.
Едва начали копать ров будущей крепости, как я оставил датчанина руководить работами, а сам поехал назад, дабы проконтролировать как там дела у Ерша и Рябо’ва. Меня не было две недели, и вот…! Знал бы, не уезжал!
«Ну ничего! — Успокаиваю сам себя. — Прав Калида, это все ерунда и суета сует! Главное, железо нашли и три крепости заложили. До зимы успеем здесь закрепиться, а там посмотрим».
В этот момент снаружи доносится шум голосов, и прислушавшись, я узнаю характерный говор и смех Ваньки Соболя.
«Разведка вернулась!» — Вспыхивает в голове радостная мысль, и обрадовавшись, я быстро выхожу из шатра.
Сразу же после битвы под Коломной бригада Соболя вместе с конными княжескими дружинами была брошена на преследование бегущих ордынцев, только у Ваньки был особый приказ. Выйти на границу степи и до самой зимы вести там постоянную разведку. Не люблю, знаете ли, сюрпризов! У меня три полка в разных местах вместо службы копают в поте лица, и любой случайный набег может большой бедой обернуться.
Прищурившись от яркого солнца, смотрю на подъезжающих всадников. Впереди Ванька, за ним два десятка его стрелков, и еще ведут кого-то привязанного к луке седла.