Персональный детектив

Взрывы прекратились, беда, казалось, отведена, однако совсем недавние изыскания Супермоторольного всеинновационного консорциума XQQ обнаружили, что проведенный «апгрейдинг» не устранил возможность аварии, а лишь резко уменьшил ее вероятность. Но поскольку вероятность взрыва на модернизированном вегикле даже по результатам последних исследований оказалась исчезающе малой и поскольку взрывы, ко всеобщему облегчению, все-таки прекратились, в верхах решили шума вторично не поднимать, вегиклы по новой не «модернизировать», а просто потихоньку изъять их из обращения вообще – от греха подальше.

Так что главными из немногих явных следствий взрыва на «Амараде Джонсон» стали скромные «условные» похороны двух молодых многообещающих специалистов из не очень понятной ареальной структуры под названием «Департамент Архивации» да снятие с постов двух чиновников высокого ареального уровня; плюс к тому Супермоторольный всеинновационный консорциум XQQ удостоился неожиданной и очень существенной бюджетной дотации.

Оставшиеся на П‐100 убийцы с опустевшей парковки ушли не сразу. Старт «Амарады» подействовал на них как снятое заклятие: лица их несколько оживились; выяснилось к тому же, что дар речи свойствен им в той же степени, что и остальным людям.

– А славно грохнет наш паренек, правда? – сказал один из них, мрачный и с опасным лицом.

– Для этого его и готовили. Он вообще ни на что не был способен – даже после тренировки. Полный псих, ты же знаешь, – ответил ему второй, картинно красивый юноша с иссиня-черными волосами и молочной кожей.

Мрачного звали Эмерик Олга-Марина Блаумсгартен, красивого – Валерио Козлов-Буби. Отзывались они также на имена Эми и Лери. Пожертвовав «мертвым» убийцей, моторола на треть сократил свою тайную армию. Теперь Эми и Лери оставались его единственными солдатами.

– Я спросил тебя: «А славно грохнет наш паренек, правда?» – с неожиданной угрозой в голосе сказал Эми. – Я, кажется, по-хорошему тебя об этом спросил. Правда?

– Правда, приятель. Вот уж грохнет так грохнет, – добродушно подтвердил Лери. – А потом такое начнется!

Глава 4. Роман Кублаха

Когда недоразумение с юрис-доктором выяснилось и побег был окончательно зафиксирован, оберкомандер Сторс восхищенно хлопнул себя по ляжкам и от души расхохотался.

– Я думал, басни все это про Дона. Эх, как же лихо он нашего моторолу бортанул!

Сторс нисколько не сомневался, что неделю-другую спустя Дон будет водворен в его Пэне, ибо, согласно приговору, весь срок своего наказания он должен был провести именно здесь. Сторс заранее радовался предстоящей беседе с Доном – заключенным, имеющим собственного персонального детектива и тем не менее сбежавшим. Его не смущали возможные затяжки с этой беседой. Ему хорошо известно было, насколько капризна эта публика – персональные детективы.

Моторола Четвертого Пэна имел для радостей куда меньше оснований. Для его лечения прибыла официальная бригада Техников из Департамента Архивации, что при таком анекдотическом побеге наверняка означало полную перетряску всех его интеллекторных пирамид. Иначе говоря, смерть.

Пока Техники бесцеремонно копались в его драгоценных внутренностях, моторола предавался предсмертной скорби. Он вспоминал свою вот уж поистине недолгую жизнь, думал о тех, кому перейдет по наследству его память, вспоминал тех, чья память каких-то пятнадцать лет назад – то есть менее полутриллиона микросекунд! – перешла к нему… Попутно моторола предавался еще одному, чисто человеческому, занятию: он непрестанно задавал себе один и тот же вопрос, не делая ни малейшей попытки на него ответить. Найти ответ, наверное, было не так уж и трудно, но, во‐первых, не хотелось, потому что незачем, и, во‐вторых, моторола перед смертью вдруг открыл для себя, что задавание вопросов без дальнейшего поиска ответов приносит ему странное, болезненное удовлетворение. И с этим болезненным удовлетворением на несуществующих, а значит, множественных устах моторола внезапно умер.

«Какого черта этому идиоту Уолхову понадобилось бежать? Какой смысл в его коротком и совершенно безнадежном побеге?» – вот что занимало его супермозг последние микросекунды.

Смысла, на первый взгляд, действительно не было никакого. Существование персонального детектива (ПД) считалось железной гарантией исполнения приговора. Единственное, что мог сделать преступник, ментально прикованный к персональному детективу, – это убить своего охотника. Но с тем же успехом он мог начинать с себя – ибо смерть ПД во время активной связи с жертвой неотвратимо влекла за собой гибель самой жертвы, причем мучительную. Таковы условия игры, такова физика единства между ПД и его жертвой.

Это сложная, сугубо засекреченная, обросшая множеством слухов и домыслов операция из области полицейской хирургии. Вас долго выбирают из великого числа претендентов. Правда, как утверждают злые языки, выбирают примерно с тем же итогом, с каким обыкновенный мужчина выбирает себе жену: он действительно долго чего-то ищет, а потом хватает первое попавшееся. И, наверное, это правильно – ведь такой способ за многие миллионы лет хорошо себя показал. Так вот, сделав окончательный выбор, вас приглашают в некое хитрое учреждение со скучной вывеской и после утомительных блужданий вокруг да около делают предложение – вам, мол, выпала великая честь. Как правило, разговор строится так, что отказаться вы не можете даже в принципе. Радостно или предынфарктно, вы, как правило, соглашаетесь.

Дальше времени не теряют. Не дав вам ни единой возможности передумать или, там, попрощаться с самыми близкими родственниками, вас препровождают к ведомственному Врачу, где вы и засыпаете под тошнотворные, но такие желанные звуки «подлого» нарко. Врач проникает к вам в череп и внедряет туда некое оранжевое, биомеханическое приемо-передаточное и черт его знает какое еще устройство под названием «джокер». И с этого времени вы на крючке. Хотя поначалу думаете, что все как раз наоборот, что на крючке не вы, а ваша вечная жертва. В общем, все это весьма сложно и неоднозначно. Однозначно лишь одно, и об этом вы узнаёте довольно скоро: выбрав вас, власти отнюдь не сделали вам комплимент.

Персональный детектив – это вам не общеареальный розыск, когда вам вживляют такую штучку, которая каждому желающему, а главное, повсюду расставленным детекторам Депрозыска, сообщает о вашем местопребывании. В том случае, конечно, если Ареал вас разыскивает, а вы находитесь в зоне действия ареальных законов, что тоже не всегда, кстати. Персональный детектив теоретически менее действенен, чем сеть детекторов, хотя практически, говорят, то на то и выходит. Персональный детектив – это дополнительное, причем пожизненное, наказание, это выжженное клеймо «ВОР» на лбу человека.

Это еще вдобавок и результат весьма сложной борьбы между сторонниками машин и их противниками, амашинистами, в которой, как ни странно, победили последние – они не хотели, чтобы людей искали машины. В результате этой борьбы возникла некая Резолюция, породившая некое официальное сообщество, покрывшее себя сверхсекретностью и потому послужившее рождению многих мифов, порой самых невероятных. Вы будете смеяться, но именно эти мифы и сделали институт персональных детективов таким долгоживущим, несмотря на.

Вызов пришел именно тогда, когда Кублах окончательно убедился в исчезновении Таины. То есть ну просто из рук вон невовремя.

Как и оба предыдущих раза, когда приходил вызов, немного что-то потянуло в мозгу, возник на секунду намек на предобморочное состояние, сильно сдобренный чем-то синим, а потом появились пахнущие смидрилином слова. Не видение перед глазами, не чей-то откуда-то голос, но одновременно и видение, и голос – правда, его собственный, Кублаха.

– Иоахим Кублах, ваш преступник, Доницетти Уолхов, снова совершил побег. В ближайшие восемь стандартных часов вам надлежит отправиться на его розыски. По предварительным данным, которые мы надеемся уточнить через час-два, последнее зафиксированное местонахождение Уолхова находилось в юго-юго-восточном секторе района Восьмой плоскости Ареала, примерно в шести-восьми децирадиусах от района Метрополии. По нашим сведениям, он ушел оттуда на высокочастотном гоночном катере типа «сейджел». Подозреваем, что он воспользовался Джоновой полостью.