Убийства в тумане

— Садись, сейчас принесу обед, — в животе радостно заурчало. Еще на лестнице я отметила витавшие в воздухе ароматы и потому только обрадовалась, когда палач поставил передо мной тарелку густого наваристого мясного супа, кувшин гранатового сока и нарезанное дольками манго на десерт. Проглотив все предложенное под пристальным надзором Тома, я наконец-то почувствовала себя живой и счастливой.

— Теперь займешься смертями лордов? — поинтересовалась я, все еще не до конца веря, что безумный план сработал.

— Нет, греза моя, сначала избавлюсь от преследующего тебя психа, — удивил меня палач.

— Ты нашел его?

— Скорее, ты нашла. Помнишь, я попросил тебя больше не приходить в Дознание? — я кивнула. С одной стороны, в тот момент я удивилась, что Томас решил продолжить расследование в одиночку, с другой — наша совместная работа и правда привлекла ко мне слишком много лишнего внимания. — После твоих слов о том, что Аарон меня боится, я решил перестать ограничивать себя рамками закона, наплевал на поиски мотива и попросил Нара выяснить о моем помощнике все, что сможет. Ловчий в тот же день проник к нему в дом и нашел пару тайников, в том числе и с твоим зельем. Я подумал, тебе ни к чему рисковать, мелькая перед убийцей, а сам продолжил следить за Аароном. Во время следующего тумана я собирался застать его на месте преступления и убить при задержании. Да, мы не узнали бы, почему он тебя ненавидит, зато он не выдал бы никому твой секрет.

— Все-таки Аарон? Но почему? — я же его почти не знала!

— Обязательно у него спрошу, — зловеще оскалился Томас, и я даже немного посочувствовала его помощнику. Я-то знала — то, что враг находился настолько близко, задело палача куда больше, чем он показывал. Аарону Том доверял, иначе не сделал бы его своей правой рукой. А за предательство Томас мстил жестоко… — Теперь, без печати, я легко смогу соврать Совету, что не имею никакого отношения к исчезновению Аарона Йерна, поэтому можно не стараться придать его смерти законный вид. Дай мне сутки, свет мой, приду в себя и решу твою проблему, а смертями лордов займемся чуть позже и вместе, как в старые добрые времена.

На лице палача расцветала многообещающая усмешка, клыки чуть удлинились, выдавая проснувшийся охотничий азарт, и мне не нужно было заглядывать к Томасу в голову, чтобы понять, о чем он думает. Это выражение лица я отлично знала.

Бледный Ужас предвкушал расправу над своими врагами.

Глава 17

— Дайе, скажи мне, когда Хосс отстанет от моего отдела? — вместо приветствия поинтересовался Освальдсон, как только я шагнула к нему в кабинет. Я запнулась.

— Не знаю…

— Плохо, Катарина, что не знаешь, — вопреки обыкновению полугном не кричал, а просто ворчал. — Я начинаю подозревать, что у вас роман, а не расследование, потому что на тебя опять пришел вызов из Дознания, а результатов я до сих пор не увидел!

Я промолчала, не желая лгать. Да, роман есть, но и расследованием мы занимаемся! Том обещал разобраться с Аароном, и раз он меня вызывает, может, хочет сообщить результат лично? Пользуется предлогом, чтобы пригласить меня к себе и провести время вместе?

— Что с рукой? — не дождавшись ответа, заметил мои бинты начальник. Я как можно беспечнее пожала плечами.

— Подстригала кусты роз у дома и неудачно упала в самую гущу, — легенду я продумала заранее. В неаккуратность с ножом никто бы не поверил, в Управлении знают, что с острыми предметами я обращаться умею. А вот споткнуться и упасть на ровном месте я иногда могла, и это, к сожалению, в Управлении тоже все знали. Лечебные мази, способные мгновенно заживить укус вампира, я приготовить была не в состоянии — сила не та, поэтому оставалось надеяться на Томаса и его связи. Уж баночку мощного ранозаживляющего эликсира он мне точно достанет без уведомления целителей.

Освальдсон мрачно посопел, но поняв, что больше ничего не добьется, велел мне катиться к палачам. Страшный посыл, если только тебя там не ждут. Хотя, — я хихикнула, закрепляя в волосах шляпку — если ждут, становится еще страшнее. Но только не мне.

Место помощника главы Дознания выглядело пустым и безжизненным. Стол был абсолютно чистым, шкафы пустыми — ни одной бумажки, ни одной личной вещи. Будто Аарона никогда не существовало. Томас ждал меня у себя, забрал плащ, сумочку и поинтересовался:

— Надеюсь, ты еще не обедала?

— Собираешься меня угостить? — именно на это я и рассчитывала после разговора с Освальдсоном.

— Если только чуть позже, — разочаровал меня Том. — Собираюсь предложить тебе поработать по основному профилю. Мне не удалось разговорить Аарона. Прости, греза, но он явно твой клиент.

Все ясно, я сегодня голодная. После контакта с сознанием психопатов мне кусок в горло не лез. Вздохнув, я покосилась на Томаса.

— Скажи, почему всех своих бесчисленных любовниц ты приглашал на выставки и балы, и только меня — в пыточную? — в шутку поинтересовалась я, но сердце все равно болезненно сжалось.

Палач, собиравшийся что-то сказать, поперхнулся воздухом, затем прищурился, рассматривая меня, как будто в первый раз видел, и только потом заявил:

— Я бы сказал — радуйся, все самое лучшее лишь для тебя, но у меня вопрос. О каких любовницах речь?!

Пришла моя очередь хлопать глазами. Он что, Смуту вообще не помнит?

— О тех самых, с которыми ты ходил на все приемы, менял, как перчатки, насмехался над ними, унижал и издевался.

Томас задумался, вспоминая.

— Ты о пиявках, что ли? — на лице палача отразилось понимание. — Думаешь, хоть одна из них любила меня, или хотя бы хотела? Они все меня боялись, Катари. До трясущихся коленок, до истерики, до успокоительных зелий. Они тряслись от ужаса, и все равно приходили, чтобы получить то, что им нужно. Кто-то жаждал власти, кто-то защиты, денег, острых ощущений — этим-то я делился сполна. Они пытались использовать меня, а я пользовался ими. Единственным развлечением в то время было наблюдать, как долго прилипала, возомнившая себя акулой, сможет скрывать свое истинное ко мне отношение.

Я выдохнула и поняла, что все это время не дышала.

— И что, кто-нибудь продержался достойный уважения срок? — выпалила, не удержавшись.

— И какой бы я тогда был палач? — самодовольно усмехнулся Том, но почти сразу его взгляд изменился, стал мягче, и Томас шагнул ко мне, заключая в объятья. — Ты поэтому так старательно скрывала свои чувства, греза? — ласково поинтересовался он. Я отвернулась.

— Я знала, что не переживу, если окажусь на их месте.

— Никогда. Ты — моя, Катари, и я скорее вены себе перегрызу, чем обижу тебя.

Я думала, что давно отпустила те ревность и отчаяние, что испытывала столько лет назад, но нет, оказывается, эта боль продолжала отравлять мою жизнь несмотря на все признания Томаса. И сейчас, когда наконец-то удалось избавиться от застарелой занозы в сердце, я чувствовала небывалое облегчение.

— Надеюсь, ты… — я притормозила перед входом в камеру. Том привел меня в один из закрытых коридоров, войти в которые можно было лишь с его позволения. Мало кто из заключенных отсюда возвращался.

— Привел его в порядок, — не стал дожидаться моего вопроса палач. — Я помню, ты не любишь грязь. Но с Аароном я не усердствовал, практически с самого начала было понятно, что в его бреде без тебя не разобраться. Стоит произнести твое имя, как ему словно мозги переклинивает, хотя во всем остальном он производит впечатление нормального человека.

Я глубоко вздохнула, прежде чем открыть дверь. Томас накрыл мою руку своей.

— Три вопроса, сладкая. Почему он на тебя охотился, помогал ли ему кто-то, и кто знал о его делах. На остальное плевать, не мучай себя.

Я кивнула и наконец-то вошла в камеру. Мысленно поблагодарила Тома — как он и сказал, ничего здесь не напоминало о любимых методах работы палача. Ни инструментов, ни пятен, даже неподвижный узник сидел на стуле в темной и почти чистой рубашке. От Аарона меня отделял массивный стол, скрывавший большую часть картины, и стул — куда более удобный, чем тот, на котором сидел пленник.