Экстерминатор. Том 3

— А можно ли назвать киборга человеком? — поинтересовался я, будучи, как и весь отряд, и киборгом, и биомодификантом (или химерой, как их называли).

— Не слишком этично, капитан.Но прямо и, в общем-то правильно.

— А у вас по аборигенам никаких данных, профессор? — продолжал интересоваться Андрей.

— Какие-то есть, — хмыкнул проф. — Дело в том, что обитатели Ворвородиса признаны разумными. И исследования их ограничены соответствующими законами и Конфедерации и Регорна. Образец ДНК есть — ну он и у вас есть, я уверен, — на что и я, и Андрей кивнули. — Но там… очень запутанно, куча неактивных признаков, а часть этих признаков невозможно смоделировать, не работая со сформированным существом — просто нет аналогий среди известного в природе. Так что нет, кроме того, что я вам предоставил — данных нет. Возможно, кто-то и имеет, но сам факт обнародования будет автоматически расматриваться как преступление, а огласившему придётся ОЧЕНЬ постараться, доказывая свою невиновность. Погодите… — вдруг нахмурился киборг, благо его «мимические механизмы» прекрасно справлялись с выражениями «лица». — Странно, — констатировал он, поглядывая то на меня, то на Андрея.

— А что такое? — заинтересовался я.

— Наш корабль получил информационную депешу… Много депеш и сообщений. Но одно из них закриптовано неизвестным шифром и адресовано «Капитану-Владельцу КК 'Энерида» от навигационного бортового компьютера «Мозг». «Срочно! Секретно!»

— Срочно? — уже с некоторым беспокойством озвучил я.

— Так в незашифрованном имени закриптованного файла. Сам он небольшой, но судя по первичному анализу… Это стандартная процедура, господа! — уточнил Кси, смотря на наши не слишком добрые физиономии, — Так вот, судя по анализу, кодировка составляет не менее девяноста процентов объёма данных. Скорее всего простой текст, но…

— Будьте любезны его передать, профессор.

— Естественно! Но подождите десяток минут — мне не хотелось бы открывать личный канал, да и проводить сквозь свои, личные банки данных сообщение с неизвестным мне содержимым.

— Кроме того, что бы там не было, Николай, сделать мы ничего не сможем. Так что проще подождать.

Так что десять минут, пока народ ликовал и веселился (даже отплясывал, кто-то из ребят врубил плясовую через динамик доспеха), я старался не дёргаться и ждать. А после стыковки одна из сфер дешифровала полученный файл, а я ОЧЕНЬ серьёзно задумался. Волноваться за Колючку, Клемента и Кубика стал гораздо меньше, но ситуация выходила… Непонятной и откровенно дерьмовой.

Мозг прислал мне отчёт, согласно которому от станции Регорна пришло сообщение, на тему «невмешательства администрации планеты в конфликт гостей, если этот конфликт не связан с однозначным преступлением против законов Регорна и не наносит ущерб гражданам Регорна». После этого веселого сообщения на защитные поля Энериды обрушился просто шквал огня, от некоего неопознанного корабля, класса «тяжёлый крейсер». Вот только Энерида БЕЗ экипажа — гораздо более серьёзный противник, чем с экипажем. Банальная маневренность — перепады гравитации внутри корабля не важны. Так что Мозг просто втопил с места на запредельной скорости, вышел из-под огня (благо те несколько секунд, что он принимал решение и разгонялся — щиты прекрасно держали). И, держась вне дистанции атаки агрессора, за полчаса разнёс его нахрен. «Атакующий корабль полностью уничтожен, функциональных отсеков не осталось, капитан», писалось в послании. То есть — реально ранёс и именно нахрен.

При этом, пропала связь с троицей на Регорне: они пользовались регорнской сетью для связи, и в этой сети они перестали значиться. Но живы, как минимум Ирка и Клем: отклики от имплантов Мозг принимал.

При этом, на запросы Мозга регорнские службы отвечали однообразно: «Навигационный компьютер обеспечивается навигационной информацией, не более того. Для получение запрошенной информации требуется запрос от разумного, имеющего отношение к конфликту». Что, чтоб его, характерно, какого конфликта — ни слова, скоты кибернетические!

Но Ирка и Клем живы. Скорее всего — и Кубик. Он, как бы, «гражданин Регорна», так что неведомые скоты просто ничего бы не сделали — системы безопасности Регорна их на смазку бы переработали. Но не в сети — видимо, скрываются, потому как запрос на «связь с экипажем» получил ответ, что администрация Регорна никоим образом не препятствует гостям планеты вообще, ну и экипажу КК «Энерида» в частности пользоваться общедоступными сетями. И даже расщедрились на пояснение, что «технических ограничений на подключение к сети данные разумные не имеют».

То есть — отключились сами и сознательно. Но почему отключился Кубик? И кто сволочи, напавшие на Энериду и Отряд? Это, блин, не просто «бандиты»: судя по реакции властей Регорна, некие скоты предоставили достаточно убедительные доказательства существования конфликта. И эти «доказательства» эти власти признали достаточным основанием для невмешательства в наши разборки с неведомыми скотами.

— Что там, Николай? — поинтересовался Андрюха.

Интерес-то понятный, а остальные ребята веселились (точнее, пошли в каюты парами — после боя самое оно), поскольку не знали об этом сволочном сообщении.

— Смотри, — перекинул я данные.

— Это… слов нет, один мат.

— Так матерись.

— Ле-е-ень… И не смотри на меня так жутко — они живы. А остальное решаемо.

— Ты, часом, стимулятор не принял?

— Часом принял. Стараюсь не злоупотреблять, но иногда просто «надо». Ты-то, Николай, по какой из возможных причин в ступоре?

— Думаю. И ты тоже подумай. Ребят дёргать пока не буду — пусть отдохнут. Смысла сейчас бегать с воплями, мешая — никакого.

— И увеличивает энтропию вселенной.

— И это тоже. Я вот прикидываю — может, Кси попросить выдвинуться побыстрее?

— Судя по всем имеющимся у меня данным — не имеет смысла. Тринадцатый и так уже лёг на разгонную траекторию, потому что хоть и имеет лаборатории, но Кси не уверен, что создаст «оптимальные условия для функционирования». Так что, — выразительно пожал плечами эскулап.

— Согласен, смысла нет. Кто это, на твой взгляд?

— Понятия не имею. Но есть прекрасный принцип «кому выгодно». И выгода — не только деньги. И бритва Оккама — кто, чисто теоретически, может подобное совершить. Имеет на нас достаточно большой зуб.

— То же думаешь про «привет с Атомиума»?

— Хрен знает, Николай. Выглядит наиболее вероятно. Но смотри: корабля у агрессора нет, остались только наземные силы. На Регорне они ощутимо ограничены в действиях…

— Безопасность планеты и обитателей. Но и наши ограничены!

— Но живы. И я бы рекомендовал тебе, командир, небольшой укольчик.

— Седатив?

— Снотворное. Данных до конца перелёта не будет. Сделать мы ничего не сможем. Отряд я оповещу — у меня нет личной заинтересованности твоего уровня, да и я более психически устойчив.

— Тык… да, — сам себя одёрнул, вдохнул-выдохнул и согласился я. — Разумно, Андрей. Только испсихуюсь зря.

— Что негативно скажется на боеготовности Отряда: психующий командир…

— Первая в списке возможных причин гибели экстерминатора, — хмыкнул я.

— Именно так, — кивнул Андрюха. — Правда, эта боеготовность может и не понадобиться.

— Предполагаешь, наши сами перебьют этих придурков до прибытия в Регорн?

— Твоя Колючка? — с ухмылкой уточнил друг. — Весьма вероятно. Ладно, Николай, пойдём в каюту. Принимать лекарство, — решительно подхватил он меня под руку.

А я, в уже более «живом», хотя ни хрена не спокойном настроении, топал с ним, вслух стеная о «несравненной жестокости» и прочих нехороших качествах медиков вообще. Ну и конкретного эскулапа в частности. А то возможность обоснованно постенать и поныть на Андрюху, отомстив за его вечное экстропийное нытьё, подворачивается крайне редко — просто неправильно упускать.

Правда, медицинский ленивец с доброй улыбкой кивал, даже поддакивал «да, пациент, как скажете, пациент», а в каюте злобно засадил в меня шприц. Тщательно скрывая злобность за добро-равнодушной улыбочкой.