Страница 40 из 59
Я даже подумал было, что с Энеридой Мозг перестраховался не по делу, но Кубик встал на защиту компа. Поднял Дракончика на пять километров, сделал панорамный снимок в ЭМ-спектре и прислал мне этот бредовый абстракционизм. Понять, где там корабль, а где ратоморф — чёрта с два удастся, да и есть ли они в творящемся безумии ЭМ-шторма вообще.
Сутки отлетали, никаких гадостей при нас не приключилось, стали думать: летать двадцатичасовой местный день (с тридцатишестичасовыми сутками, уж чёрт знает, с чего у местных так, но точно не «день-ночь», у Ниблума и Нибулы был «вечный день» как понятно) банально… скучно. И стали думать, подключили Мозга, намудрили зонды-наблюдатели на тросе. Трос, как понятно, полимерный, как и сам дрон — для местных молний ни черта не проводник.
— И, если всё сработает, а местные просто не выявят полимер своими радарами с гарантией, можно будет подумать над автономной системой слежения. Дрон-наблюдатель и дрон с двигателем и передатчиком повыше, — радовался я.
— Есть у меня подозрения, Николай, что ни черта не сработает, — выдал вдруг Андрей. — Впрочем — увидим. Я пока просто предполагаю, — пояснил он на вопросительные взгляды и хмыки.
И оказался прав, хотя и не полностью: картинку полимерные дроны давали вполне удобоваримую. И местные корабельщики их не видели, но… Местная живность. Мы вот сконцентрировалась на громадных тварях, которые поражали воображение, да и не только мы: в проспектах, описаниях, энциклопедиях были описаны, в основном, они. Но была и мелочь, которой беззащитный кусок полимера оказался очень по вкусу. И ещё неделю мы метались, пока Мозг, загруженный образцами местной живности, не подобрал материал или условия, позволяющие нам спокойно наблюдать, а не прикармливать живность. Правда, с автономными дронами выходил затык: до определённого уровня энергонасыщенности эти дроны были бы лишены наблюдательной системы. А после него — местные твари жрать бы наблюдатель не стали. А вот разрядами их бы сожгло к чертям, максимум час жизни, как определил Мозг. То есть, для надёжного наблюдателя надо было воспроизводить часть функционала ховера и доспеха, что, мягко говоря, перебор.
Но наше дежурство стало «полегче», даже таймеры приходилось ставить, чтобы направиться к другой точке. Дело в том, что зрелище охот на тварей оказалось… Ну в общем, гораздо круче, чем на ознакомительных видео. Такое, пробирающее зрелище, как округлая, многометровая тварь с щупальцами садит молниями в еле заметные громоотводы, хреначит щупальцами, и, наконец, замирает. Да и просто грозы — совершенно невероятное зрелище, когда дирижабль оказывается окутан плазменной рубашкой раза в два побольше его величиной, а через секунду — как ни в чём не бывало, продолжает полёт.
При этом — никаких тварей, щупольцастых или двуногих, мы не нашли. Более того — корабли не пропадали. А мы скоро третью неделю мотаемся, что начинало немного поддоставать. Отряду я не говорил, но через месяц намеревался «закрывать» контракт. Да, пропажа шести корыт сразу — подозрительна, смешно говорить. Но вероятность естественных причин — была. А даже если какая-то лютая тварь, то она либо умерла, то ли откочевала хрен знает куда. Может, и вернётся, но нам торчать годами на Ниблуме в ожидании никакого желания. Особенно при учёте того, что тварь может вообще не вернуться или быть уже дохлой.
Но через три дня пропадает корабль. Вне зоны нашего патрулирования, а Кубик, отогнавший Дракончика после переговоров закрытом каналом с диспетчерами Ниблума — ни хрена не обнаружил. Временное окно выходило в четверть часа, а на месте — ни следов, ни каких-то лютых погодных проявлений.
— Неприятно, — констатировал я на совещании с отрядом. — Но одно хорошо: мы точно установили, что это тварь.
— Сроки, — понимающе покивал Андрей.
— Угу. Если бы местные пиратили — просто не успели бы, никак…
— Это если они ищут прибыль, — уточнила Ирка. — Могли просто уничтожить конкурентов.
— Крайне маловероятно, Ирина, — покачал головой эскулап. — Команда социопатов, неболтливых… Да и выгоды даже от семёрки исчезнувших кораблей мизер. Крайне маловероятно.
— Но возможно!
— Всё возможно, Ир. Но вводные у нас сейчас таковы: ищем тварь. И, наверное, увеличим охват, из расчёта десяти минут.
Составили новые маршруты, стали мотаться. И опять — пропажа, вне нашего поля зрения. И я — не местные, я — экстерминатор. И пусть, вероятнее всего, тварь, но мне ни черта не понравилось то, что корабли пропадали там, где мы даже теоретически не могли успеть. Варианты пиратства оставались, как и просачивания информации. Но вот где? Девчонка Клемента? Она была на подозрении в первую очередь, но Мозг исправно наблюдал за всем отрядом. И хотя парень часто излишне трепался (за что я его не могу осудить), но никаких «стратегических» данных своей любовнице не выдавал. Разве что сроки отлёта, как, впрочем, и она сама, на тему «когда бы пересечься».
И оставались два варианта: либо наши переговоры слушают, вероятность чего Мозг выдавал в миллионные процента, либо нас сдают те, кому мы говорим, где мы. А именно — операторы Ниблума, точнее, кто-то один из них.
— Коль, это ЕСЛИ нас кто-то «сдаёт», — уточнила Колючка на «закрытом совещании».
— Я это понимаю, Ир, выборка так себе. Но ждать гибели пары-тройки кораблей нет никакого желания. Так что операторам мы будем давать…
— Недостоверные сведения о своих перемещениях. Всё равно ИМ знать о них и не надо, это так, наша добрая воля.
— Именно, — кивнул я.
Через пару дней лечу я кораблём, поглядываю. И тут вижу: антенна просто исчезает. Вот была — и нет, хотя это скорее из-за невысокого качества передающего изображение полимера и постоянной «светомузыки» Ниблума.
— Тревога, срочный сбор, — скинул я на Дракончик с координатами, сам пока не спускаясь.
Потому что ни черта нападающего не видно: может — пират, может — тварь, которая 'нашла способ охоты. Вряд ли, конечно, но…
И тут из облачного покрова Ниблума, СНИЗУ, стал подниматься корабль-дирижабль. А я чуть себе по шлему ладонью не зарядил: понятно, с хрена Дракончик ничего не нашёл. И да, пиратский корабль был явно ниже привычного, а у местных просто фобия на «потерю высоты». Оправданная, нужно отметить, тут даже проклятия: «чтоб ты не всплыл», такого типа, причём очень грубые, погрубее мата и подобного. Но вот какой-то деятель решил поживиться. И, кстати, «сословная» система и тут ему помогала: понятно, что оборудование на этом пиратском корыте специфическое, но никто об этом не знает: тайна корабля и капитана. Местные не подумали, ну а я протупил, положился на «все знают», даже не думал в этом направлении. Ну точнее, тварь «с глубины» — это само собой. Но вот чтобы люди…
А эти «люди», тем временем, весьма точно и эффективно лишили дирижабль-жертву хода, выстрелили и окутали его тросом-сетью и стали тянуть вниз. А у меня встала дилемма: дожидаться отряд и Дракончика, что вроде как логично… Но вероятность, что «уйдут», довольно велика. И, похоже, грабимым кирдык: судя по динамике спуска и пробоинам, вряд ли пираты возятся с «абордажем». Видимо, спускаются на пару километров на своём форсированнам движке, а на жертве через пару минут только трупы.
Хм… а, хрен с ним, решился я, рванув на ховере вниз. То, что на дирижабль навесили нестандартное оборудование — никак не делает ни его, ни экипаж крутыми вояками. И как-то наблюдать за не самой приятной смертью, имея возможность помочь с минимальным риском — глупо. Меня точно не заметили до первого выстрела, а потом — было уже неважно. Бластер ховера сжёг турель с тау-метателем, но что самое главное — разгерметизировал пирата. Что, судя по остановившемуся спуску, до пирата дошло. Ну а я, чтоб не терять времени, просто влетел в дыру от турели на ховере, благо размеры почти позволяли.
— Блин, как бы тут всё не порушить к чертям, — сам себе сообщил я, оказавшись в явном техотсеке с кучей рабочих механизмов. — Ну да ладно, прорвёмся. Погнали!
И, пробив ещё одну дыру (не затрагивая механизмов), я на ионниках проник на палубу. И… пара трупов. Не успели загерметизировать скафандры. Впрочем, туда и дорога. Броня тем временем анализировала данные, да и ассистент подключился, выстраивая карту пиратского дирижабля. И я тяжело потопал по коридору к рубке: мало ли, может, у пиратов суицидные идеи сыграют. Сам я выбраться успею, но будет обидно за народ на жертве.