Шиноби

Гори всё оно огнём…

– Давай!

Он просиял и, потерев ладони, бодро воскликнул:

– Тогда набирай еду! Я схожу за выпивкой!

Шисуи скрылся в соседнем зале, а я стал молча накладывать на тарелки вкусности. Набрал, отвернулся от людей, запечатал. Взял новую посуду, повторил. К тому моменту, когда появился Учиха, скрывающий под форменной мантией Хокаге бутылки, закуска была обеспечена.

Осторожно, не привлекая внимания, мы, как истинные шиноби, осторожно приступили к отступлению.

– Стоять! – перехватил нас на выходе Джирайя.

Шисуи рефлекторно дёрнулся, звякнув стеклом, а по лицу беловолосого шиноби расползлась ухмылка.

– Вот значит как! Отмечать рождение моего сына у вас нет времени, а тут вдруг нашлось?

– Ну, Джирайя-сан… – виновато отвёл взгляд Хокаге.

– Ничего не знаю! Отметим заодно и это! Пойдём!

Подхватив нас под локти, мужчина бронепоездом потащил нас за собой. По пути только остановившись у магазина, захватив ещё три литровых бутылки.

– Что там пить, вы точно много не взяли! – отмахнулся наставник на мой косой взгляд.

Завалившись в знакомую беседку, я распечатал утащенную еду, а мужики разлили саке.

– Ну, за маленького Рью! – поднял пиалу Джирайя.

Я усмехнулся, имя они с Цунаде выбрали претенциозное. С учётом того, что Цунаде не выдержала и воскресила своего брата Наваки, а также первого парня – Дана, у них весело. Удивительно, но она осталась с наставником. Всё же, разница в возрасте с возлюбленным уже большая набралась, а боль потери выжгла чувства.

А тут свой и понятный Джирайя, с которым съеден пуд соли. Учитель ревнует, конечно, но как-то без души. Несмотря на то, что Цунаде он, без дураков, любит, своего он уже добился. Успокоился. Впрочем, может и притворяться, а в душу к нему лезть совсем не было возможности…

Выпили. Закусили. Повторили ещё по одной. Первая бутылка ушла под стол, в голове приятно зашумело, потянуло на разговоры…

– С мёртвыми пусть Ясуо разбирается, мы ничего не сделаем. Нам бы войну вытянуть без участия Узумаки, – размахивая руками, вещал Учиха.

– В Камне психи, – лихо опрокинув пиалу, беловолосый вытер губы тыльной стороной ладони и продолжил: – Войну надо заканчивать. Никто с неё ничего не получит. Зачем активы мертвецам?

– Как будто они готовы отступить, – буркнул я, язвительно протянув: – Это же признать себя слабее. Урон чести!

– Шиноби, – развёл руками Шисуи, задев бутылку.

Я успел подхватить её, не допустив разлива продукта, и укоризненно посмотрел на друга. А тот, виновато хмыкнув, наполнил наши пиалы. А следом ещё, и ещё.

Джирайя начал рассказывать сюжет своей следующей книги, мы советовали и потихоньку косели всё сильнее. С книги перешли на обсуждение женщин и Шисуи в очередной раз мне попенял:

– Я-с-у-о Узумаки. Так когда ты приударишь за беловолосой цыпочкой?

– Отстань, – отмахнулся я.

– Серьёзная женщина, – пьяно кивнул Джирайя. – Внушает. Тебе самое то будет.

– У неё двое взрослых детей! Она старше чакры!

Шисуи фыркнул, наливая ещё:

– Нам-то не загоняй, Узумаки. Тебе же наплевать! Уверен, ты считаешь это скорее плюсом.

– Согласен, Шисуи-кун, – и наставник довольно похоже спародировал мой голос и тон: – «Зато мозги на место встали, надёжная и умная!»

– Вот-вот, – согласно кивал Учиха.

– Вы за меня уже всё решили, да?

– Не жди, хватай удачу за хвост! Не жди непонятно чего, не будь, как я, – изогнулись в горькой усмешке губы Джирайи. – Не теряй время на счастье!

– Тут непонятно, что завтра будет, а вы...

– Тем более, – кивнул беловолосый. – И давайте ещё выпьем!

Мы выпили. И ещё по одной. А потом Учиха поднял на нас осоловелые глаза и тихо прошептал:

– Мужики, а давайте остановим войну? Вот просто возьмём и остановим. Сами.

– Как ты э-э-это видишь? – протянул Джирайя.

– А вот прямо сейчас возьму и отправлюсь к внучке Ооноки. – Убьют так убьют, оживите. Хотя можете и не оживлять, если такой дурак не понадобится…

– А меня к Облаку? – прищурился Джирайя. – Не, не выйдет…

– Я могу пойти к ним, – фыркнул я.

– Тебе нельзя, – пьяно отмахнулся Учиха. – Слишком жирная цель! Они на всё готовы, дабы тебя убить.

Я развёл руками:

– Нужен жест доверия. Иначе ничего не получится…

Вторя моим словам, на стол таки упала задетая ладонью бутылка, но Учиха успел её закупорить пальцем, гордо воскликнув, глотая звуки:

– Таква сла Шарингна!

– Воистину! И раз тара у тебя, наливай! Выпьем и погнали.

Пьяному море по колено. Мы выпили. И я, подхватив со стола начатую бутылку и оторвав от рулона салфеток большую полосу, ушёл Крыльями.

Коррекция, Ещё одна. Вроде где-то там должно быть… Мерцание и я над их Деревней, очень медленно опускаясь перед резиденцией Каге.

Попутно не забывая махать салфетками и кричать:

– Я пар-что-то-там тёр! Пер-р-реговоры! Дипломатия. Лечу с миром! Дайте мне Даруи!

Опустившись на землю, сделал глоток из бутылки. Пошатнулся. Кажется, я набрался сильнее, чем думал…

Шиноби вокруг суетились, однако дверь распахнулась и на меня посмотрели суровые глаза беловолосого мулата.

– Узумаки? Не клон?

Оценив салфетки в руках и бутылку, он недоверчиво воскликнул:

– Ты пьян?!

– В стельку, – жизнерадостно кивнул я. – Миру жопа. Надо встретить её весело!

Он прищурился и осторожно спросил:

– И что ты хочешь от нас, раз явился сам?

– Мы там с Пятым устроили посиделки. Они должны сейчас уговаривать Куроцучи. Присоединяйся!

– Ты предлагаешь мне, Четвёртому Райкаге, отправиться с тобой во враждебную Деревню? – недоверчиво поднял бровь Даруи. – Просто так, без гарантий и протокола?

Покачнувшись, я сделал глоток и совершенно трезво, глядя ему в глаза, произнёс:

– Я же пришёл. Хватит. Давай остановим это всё.

Он оглядел своих товарищей, и Югито воскликнула:

– Нельзя же, Каге! Он опасен!

А тот, глядя мне в глаза, медленно склонил голову.

Я же улыбнулся и, посмотрев на бутылку в своей руке, попросил:

– Ещё возьми, мы выпили почти всё.

Мулат усмехнулся и махнул ладонью одному из своих людей. Тот пулей метнулся наверх и принёс богато выглядящую бутылку. После чего я взял его за руку и активировал Крылья. Мы появились рядом с Конохой, откуда я нас доставил Мерцанием прямиком к беседке.

Даруи оглядел заставленный стол, пустые бутылки и хмыкнул:

– Не так я себе представлял переговоры между великими селениями…

Я молча уселся за стол, наполнил пиалу саке и протянул ему:

– Пей. Иначе слишком много разных мыслей. Не договоримся.

Он взял посуду, внимательно смотря на неё. Покачал головой и залпом выпил. А я подвинул ему тарелку с рулетиками и налил ещё.

Когда появилась Куроцучи, мы уже открыли новую бутылку. Вкусная штука оказалась. Сморщив носик, Цучикаге оглядела стол и чинно уселась с краю. А я налил стакан и подвинул ей.

– Даруи хорошую вещь принёс, попробуй! Уважь коллег.

Скептически посмотрев на меня, на Райкаге и Хокаге, она поджала губы, но, махнув рукой, лихо опрокинула в себя предложенную посуду. Отставила стакан и с интересом посмотрела на бутылку.

– Действительно, вкусная вещь.

Хмыкнув, я поставил возле неё бутылку, а сам открыл алкоголь проще, разливая всем остальным.

– Предлагаю сначала нормально выпить и закусить, потом будем разговаривать.

Возражений не последовало. Три рюмки мы опрокинули в полной тишине и лишь тогда Куроцучи спросила:

– Узумаки, ты можешь помочь и нам? Люди на грани бунта, готовы резать ниндзя, невзирая на жертвы. Если восстание начнётся у нас, то просто вопрос времени, когда гражданские Страны Огня обвинят во всех своих бедах шиноби по нашему сценарию.

– Мы поможем, Цучикаге. Но наш способ не панацея. Мы запечатываем души, это затянется на годы.

– Хоть какое-то решение, – бледно улыбнулся Райкаге. – У нас нет и такого.

– Не надейтесь на многое. Хотя станет немного проще, – вздохнул Шисуи.