Шиноби

Тем не менее, копии Зецу, один за другим, исчезали, пока лес не опустел. Лишь в полусотне метров пыталась отдышаться команда шиноби из Травы.

Надо же, а ведь я знаю их лидера. Он один из пациентов матери, когда мы ещё жили там, из нормальных людей, тех, кому не лень было занести немного денег или продуктов в качестве благодарности.

В километре западнее ощущались сигнатуры чакры шиноби Камня, но стоило мне сдвинуться в их сторону, ушли эвакуационными печатями. Умирать никто не хочет. Или, что хуже, попасть в плен.

Глава команды из Травы поклонился, а я с улыбкой махнул рукой и телепортировался, переносясь обратно к родному острову. Сегодня уже второй вызов и опять на клонов. Нехорошо. Найти бы Орочимару и уничтожить его цех по выращиванию тварей.

Позавчера Минато сумел на одного метку поставить перед перемещением, отследил точку выхода эвакуационной печати. Но на месте мы нашли только свежевырытый подземный бункер, клона Орочимару и полсотни копий Зецу. Один свиток оставил там оплавленный кратер, но, как видно, ничего не изменилось.

– Опять клоны? – зевнув, лениво поинтересовался брат, когда я зашёл в радиовышку.

– Угу, – задумчиво согласился я и попросил: – Додежуришь сегодня? Уже дважды ходил помогать…

– Само собой, аники!

Я кивнул и неспешно вышел на улицу, где, пройдя на тренировочный полигон, уселся на траву в тени под деревом. Сорвав травинку, сжал её в зубах и откинулся назад, подложив под голову руки.

Не понимаю я эту войну. И совсем не вижу ей конца. Таким макаром, как сейчас, она на годы. До тех пор, пока все вражеские шиноби многократно не умрут, упав, по итогу, в силе до уровня старого генина. А с учётом небольшого количества смертей, займёт такое десятилетия.

Шиноби сложно убить. Особенно при наличии эвакуационных печатей и Режима Мудреца. Да и медицинские свитки помогают. Плюс, в плен взять несравнимо выгоднее и многие специально не бьют насмерть. Орочимару, наверное, рад: искусство ниндзюцу развивается семимильными шагами, как и общий уровень шиноби.

Если бы судьба сложилась иначе и он познакомился с Кагуей до меня, то они прекрасно сошлись бы на необходимости подготовить мир шиноби к прибытию её соклановцев. Создать и обучить армию. Впрочем, Орочимару этим и сам занимается.

Тяжело вздохнув, поднялся и дошёл до мастерской, подхватив очередной мешок пустых свитков. Сегодня, кроме текучки, необходимо сделать печать, ломающую запрет перемещения. С неё, пожалуй, и начну.

Кисточку в руку, создать десяток клонов-помощников, и большой свиток стал покрываться кандзи. Дело движется довольно быстро, зачастую контуры создаются волей и чакрой, не требуя работы кисточкой.

Вообще, я смогу создать печать одним волевым усилием. Но расход энергии будет больше почти в два раза, потрачу почти всю чакру. А это очень-очень много. Моя энергетика до сих пор приспосабливается к тому, сколько я могу создать силы.

На самом деле, на данный момент я скорее ближе к биджу, чем к человеку. Чакры у меня сейчас больше, чем у брата и Нагато вместе взятых. Больше только у Кагуи. Впрочем, контроль у меня намного лучше, чем у неё. Покров она создать пока не может, не получается.

Свою семью смогу защитить, а решать проблемы всего мира я не подписывался. Хотят шиноби воевать? И ладно, их проблема. Узумаки станут лишь сильнее на военных заказах и от применения Аватара. Главное, дабы потом они не решили уничтожить нас все вместе. А для этого стоит поддерживать хорошие отношения хотя бы с Конохой.

Работу прервала появившаяся в проёме мастерской Юмико, воскликнув:

– Ясуо, ужинать!

– Иду, мама!

Война войной, а обед по расписанию!

Насвистывая песенку, я вернулся в дом, где вся семья собралась за столом. Прибыл даже Хиаши, захватив с собой Ханаби.

– О, вредная еда! – воскликнула сестра Хинаты, плюхнувшись на своё место. – Люблю у вас обедать!

– Дочь! – строго посмотрел на неё Хиаши.

– Да ладно тебе, папа. Дома одна традиционная еда маленькими порциями. А смотри, какое раздолье тут! Не удивительно, что Хината-тян стала такой сильной!

Ну да, свежий хлеб, много исходящего божественным ароматами мяса, суп, очередная, вполне удачная попытка приготовить солянку, огромный казан белоснежного риса, тарелки с закусками и соусами. Моё тлетворное влияние. Традиционная кухня, конечно, вкусная, но я с детства готовил, что умею, и это отнюдь не мисо-суп. Часть рецептов прицепилось и к Юмико с детьми.

– Она много тренировалась! – бросился защищать свою девушку Наруто.

– С такой едой не тренироваться – вызвать божественную кару. И наесть пузо, – мудро покивала Ханаби. – Хотя, кое-что-другое она себе таки наела…

Хината залилась краской, на мгновение опустив глаза на свою грудь.

Карин завистливо буркнула, проследив её взгляд:

– Они не от еды зависят…

– Как будто ты не можешь сделать себе такие же, – фыркнула мама, удобнее устраивая маленького Хизаши на коленях.

– Но они же неудобные!

– Так ты бы определилась, дочь. Тебе удобства хочется или привлекать мужские взгляды? К тому же, тебе ещё рано!

– Наруто можно, а мне нет?

Теперь пришло время блондина краснеть.

– Это другое!

– Чем же, мама?

Юмико замялась, но, в итоге, просто отмахнулась со словами:

– Он мальчик!

Я хмыкнул. Не в этом ведь дело, а в настойчивости Хинаты, её воспитании и порядках в семье белоглазых. В их с Наруто случае, у всех есть железобетонная уверенность в дальнейшем образовании крепкой ячейки общества. А вот Карин довольно ветреная. Раньше ей Саске нравился, но она слишком переросла его в мощи. Вот и мечется теперь.

Чем выше находишься на пирамиде силы, тем меньше выбор. Мужчинам проще, чем женщинам, в этом плане. Особенно в довольно патриархальном и консервативном мире шиноби. И кстати о пирамиде силы и отношениях…

– Принесите ещё посуду и стул, пожалуйста.

Поднявшись, вышел на улицу и дошёл до гостевого домика. Я едва собрался постучать, как дверь распахнулась и на меня посмотрели удивлённые глаза Ооцуцуки.

– Ты не против составить нам компанию за ужином?

Женщина задумчиво прищурилась. Она ведь не умеет готовить. Как с улыбкой рассказывает мама, «богиня чакры» подсматривает Бьякуганом, когда кто-то из нас готовит пищу, а потом пробует повторить...

Получается не очень хорошо, поэтому она довольно часто исчезает с острова, обедая в ресторанах на континенте. Можно сказать, нарушает условия содержания «под стражей». Впрочем, это всё условно. Держит её здесь только данное слово и то, что ей больше некуда идти.

Конечно, её с распростёртыми объятиями примут в любой Деревне. Однако сейчас она в лучшем случае заменит шило на мыло. Нет ни репутации, ни знания политических раскладов. Вообще, про неё мало кто в курсе. Знают, как очень сильную союзницу Узумаки, имя и фамилию. И всё.

В чём я уверен, так в том, что ей скучно и она завидует жизни нашей семьи. Сама она была лишена подобного, даже когда росли её дети. Не удивительно, обладание такой силой всегда оставляло её в полном одиночестве. И до того, как она съела Плод Чакры с Древа, всё было примерно также.

Она ведь росла среди прислуги и таких же Ооцуцуки. И из мельком ею упомянутого это сложно было назвать хорошим детством и юностью. Да о чём говорить, если ей суждена была роль жертвы? К которой её и готовили, в полном подчинении своему партнёру.

Поэтому совсем не вызвало удивления, когда она величественно кивнула:

– Я почту ваш клан своим вниманием.

Я насмешливо фыркнул и повёл рукой, приглашая следовать за собой. Разговор за столом на мгновение прервался, когда она села рядом со мной, но после возобновился, как будто так и надо. Спасибо моей семье за доверие.

Не Ооцуцуки. Мне.

Она молчала весь ужин, слушая, о чём говорят остальные, неспешно перекусывая салатом. И даже пару раз улыбнулась на перепалку Ханаби с Карин. И хорошо. Ведь как бы ты не был силён, всегда должен быть кто-то рядом. Хотя бы, чтобы не сойти с ума! Особенно если единственное, что видел в жизни ранее – предательство и страх.