Игра с судьбой

Просидев на месте с десяток минут, за которые в бункер успело спуститься ещё несколько членов Синдиката, центральный разводящий поднял-таки отяжелевшую голову и отжал кнопку на гарнитуре рядом с ухом.

- Всем группам: отставить поиски. Возвращаемся на базу. – Глухо и абсолютно пусто проговорил мужчина.

По его интонации без объяснений можно было понять, что дело плохо, но тишину эфира разбавил осторожный обеспокоенный вопрос Лады:

- Нашли?

- Двухсотый. – Ответил ей Физик и отключил сеанс.

***

Мёртвый город никогда не был слишком шумный местом, но сейчас молчал по-особенному. Словно осиротевши. Дома глазели в пространство скорбной темнотой пустых оконных проёмов, носящийся всюду ветер подвывал им печальную песню.

Вернувшись на базу и успокоившись, Фенек пыталась понять, почему ей оказалось настолько больно потерять этого человека. Опустошённый горем рассудок не мог разобраться сама ли шатунша успела так привязаться к наёмнику, или убивающее чувство досталось ей по наследству от оригинала, но сил прийти к какому-то выводу у девушки пока не было.

Не было сил и сидеть за длинным командирским столом в компании разводящих и втесавшегося в их команду Морфея. Мужчина казался самым трезво мыслящим из всех присутствующих, что было не мудрено: терять знакомого - не то же самое, что терять близкого друга.

- Если бы мы задержались, то рисковали и сами там остаться. Шло подкрепление с «Янова» и возвращалась группа с границы Радара. – Рассуждал сталкер, словно стараясь вытянуть остальных из горестной ямы.

Физик на его слова вяло кивнул. Бледный, что больной, разводящий казался осунувшимся и потерянным, едва притронувшись к налитой в гранёный стакан водке. Минор допивал второй такой, сидя с непривычно серьезным лицом и неслышно что-то произнося одними губами.

- Нужно доложить в главок. – Осторожно озвучила и без того ясный курс действий Лада, сидящая на ближайшем от Физика месте. Тот угрюмо отрицательно закивал, стиснув ладонь девушки своей, словно та была опорной.

- Позже.

Силы на обсуждения дел были у единиц.

Фенек с нетерпением дожидалась ночи, когда большая часть группировки уснёт, чтобы лишних глаз и ушей осталось меньше. Наплевав на чей-то вялый запрет, девушка устроилась в комнате на третьем этаже «Коопторга», где приходил в себя после комы Вермут, и планировала прорыдать всю ночь, чего не произошло. Опустошенный разум не дал проронить ни слезинки, но и уснуть не позволил, заставляя шатуншу беспокойно возиться на койке. И когда, казалось, она начала немного проваливаться в сон, отвернувшись к холодной стене и свернувшись в калач, услышала, как пружины койки скрипнули, прогнувшись под весом у подножья. Вяло обернувшись, девушка с удивлением увидела местного разводящего; спустя минуту молчания, та перевернулась и присела на койке рядом, свесив с неё ноги.

Мужчина молчал, всего единожды обернувшись на сталкершу, а та, в свою очередь, не спешила разговорить его. Казалось, что только они двое понимали, что чувствует сейчас каждый, и искали утешения в компании.

- Ты ведь не веришь, что он правда мёртв? – Чуть ли не шепотом спросил мерх, смерив Фенек пьяными глазами, за пеленой алкоголя в которых блеснула больная надежда.

- Нет. – Ответила шёпотом девушка и судорожно вдохнула ртом прохладный воздух, почувствовав приближение казалось закончившихся слёз. Шумно вздохнув, Физик подытожил:

- Вот и я – нет.

На следующий день, практически с самого утра жизнь в Мёртвом городе начала оживать, постепенно пытаясь войти в нормальное русло. На краденом вертолёте было решено доставить на Больную землю девушек из борделя, кто изъявил желание уйти, а вместе с ними и гостей. Подозрительно деятельный центральный разводящий предложил Морфею остаться и примкнуть к Синдикату, на что тот с энтузиазмом согласился и пообещал вернуться в ближайшее время – как только решит накопившиеся дела за Периметром. Роза стремлений своего супруга явно не разделяла, но противится не стала. Их пара казалась шатунше странной, а раз ученая так легко согласилась оставить Морфа здесь – значит, на то есть причины.

После отбытия вертолёта, народа на базе поубавилось, и Фенек почувствовала острее, чем раньше, что здесь ей не место. Прибыв в Мертвый город сознательно в первый раз, она тревожилась от воспоминаний о пытках и долго не могла прижиться на базе; сейчас девушку дополнительно терзала горечь потери, и та была уверена, что теперь наверняка не сможет здесь существовать.

Физик отпустил её спокойно, попросив, однако, оставаться на связи. По его деятельной суете было понятно, что мужчина что-то задумал, но о планах своих пока умалчивал, и выпытывать их сталкерша не собиралась. Сам скажет, когда сочтет нужным.

Распрощавшись с остальными, Фенек не тратя времени, отправилась на Армейские склады, решив принять приглашение Лукаша о возвращении в «Свободу» в надежде вернуть жизнь на круги своя.

20

Юрд

Идущие впереди стражи почти никогда не оставляют за собой живых неверных. Лишь их кровь, смерть и эхо их затихающих предсмертных криков. Неверные иногда говорят: «Я не боюсь!», но Юрд знал, что это ложь. Ибо так говорил Отец, а он не умеет лгать.

Они боятся, все до единого. Страшатся смерти, через которую несёт справедливость Отец, и правильно делают. Неверные должны бояться и с трепетом ждать, когда справедливость Отца наконец их настигнет.

Сначала – кара, и только потом прощение. Редкие выжившие неверные – его работа. Их заволоченные ложью души, требующие пристанища и знания о верном пути. Выжил при истреблении – значит, нужен великому Монолиту, и Юрдова жатва поможет найти верный путь.

Он знал, что не так высок и силён, как другие некоторые братья, но чувствовал, что Отец даёт ему такую физическую и моральную силу, которая встречается не часто. Они нужны для исполнения Отцовской воли, хоть он и не ходит в рядах первых, когда происходит истребление. Жатва – процесс не маловажный, ведь чем больше Монолит обретет детей, тем сильнее он будет; тем громче и дальше будет слышна его воля.

Юрд знал, что наступившие морозы должны сопровождаться снегом, священным белым дождём, и мысленно просил Отца послать его – как знак благословления на будущую жатву.

Неверные редко первыми целенаправленно били в сторону Радара, поэтому сегодняшняя канонада оказалась сюрпризом. Более того - они ступили на их земли, словно в слепом бесстрашии пробиваясь дальше, к северу. Неизвестно чего они хотели, но воля Отца была такова, что посягнувших на его территорию неверных следовало убить.

Они пронеслись через блокпост, забрав жизни нескольких братьев. И чёрно-красные, и зелёные… Ударив их в спины, и одному Монолиту известно, что заставило почивших братьев отвернуться от вражеской стороны. Группа была крупной и разделилась на несколько небольших отрядов, когда приблизилась к лесистой местности у окраин подъездной дороги к заводу. Братья ждали, когда неверные подойдут достаточно близко и позволят прихлопнуть себя одним крепким ударом. Но выглядели те странно. В отличие от редких нападений, направленных именно на зачистку детей Монолита, сейчас слепцы вели себя более взбалмошно. Метались в деревьях и камнях, словно пытающиеся что-то унюхать ищейки; посматривали по сторонам, явно не готовясь нападать. Скорее - готовясь к обороне.

Неверные стали снова объединяться в одну группу, когда один из отрядов остановился, скрывшись чуть ли не в самом центре радиоактивной лысой чащи. Юрд всегда представлял себе деревья этого места гигантскими костлявыми руками, которые указывали своим стражам на опасность острыми перстами, или сцепляли пальца смертельной ловушкой, если кто-то из пришлых по собственной глупости умудрялся среди них заблудиться.

Обычно разрозненные, чёрно-красные и зелёные в этот раз работали сплоченно, но вся их тактика и сила были ничем перед величием Отца и его волей. Если он возжелал чьей-то смерти, то так оно и случиться, будь ты хоть трижды силён и опытен.