Контракт

Повиснув на карнизе, Вермут осторожно спустился на балкон пятого этажа. Предположил, что будет много крика, если здесь кто-нибудь проживает, но ничего не происходило, и наёмник не стал задерживаться. Перед вторым спуском, он выглянул вниз, на балкон, чтобы удостовериться, что тот пуст, и тут же скрылся обратно – дверь в квартиру была открыта. Если там затаились другие наёмники, ищущие его и остальных, то ситуация становилась ещё несколько хуже. Мимо вряд ли прокрадешься в замкнутом пространстве, а если лезть в лоб – поднимется страшный шум

Он перелез через балконное ограждение сбоку, повис на руках и как можно тише приземлился на этаж ниже. В зону видимости из окна он не попадал, но, наверняка, если кто-то есть внутри, то вполне могли услышать лишнее шуршание натренированным слухом. И в самом деле, спустя несколько мгновений до ушей наёмника донеслись едва слышимые шаги. Он задержал дыхание, переполз поближе к балконной двери и, на всякий случай, достал из-за пазухи пистолет. Автомат с собой не взял – понимал, конечно, что без него слишком рискованно, но и не мог позволить, чтобы патруль повязал его из-за наличия оружия, ведь в городке его свободное ношение было под запретом.

С каждым новым приближающимся шагом мужчина напрягался всё сильнее, ведь успеть обезвредить обученного бойца до того, как он сообразит, что происходит – не самая простая задача. Едва наёмник показался на пороге, Вермут молниеносно подскочил на ноги и бросился на того: удар в лицо и, последовавший за ним, удар рукоятью пистолета по голове заняли секунды. Всё-таки, опыт – дело такое… Поддержав от падения тело возможного противника, мужчина уложил его на пол, связав руки и ноги между собой его же ремнем из брюк; убивать не стал. Всё же, данная квартира – конспиративная, и отсиживаться в ней вполне мог не какой-нибудь преследователь, а обычный наёмник, находящийся не совсем «в теме» из-за пребывания на задании. А убивать ни в чем неповинного бойца… Нет, хватит.

В квартире больше никого не оказалось, и разводящий приступил к своему нехитрому занятию. Открыл большой советский шкаф, выхватил из него вместительный походный рюкзак и принялся складывать в него упакованные в вакуумные пакеты вещи. Черт голову сломит, если сидеть и подбирать размеры, которые мужчина даже не знал, посему хватал всё, что попадалось под руку. Расположение сейфа разводящий знал не понаслышке, и надеялся, что код доступа никто не успел поменять - неверный ввод информации грозил включением сигнализации и оперативным прибытием агентов Синдиката на поимку любопытствующего. Код подошел, и Вермут облегченно выдохнул – уже лучше.

В считанные секунды сейф был освобожден, а пачки бумажных купюр гривен и долларов упокоились среди пакетов с одеждой. Нехорошо обворовывать родную группировку, но, что поделать – необходимость. По закону жанра, сейчас бы ворваться в квартиру и схватить его на всём «тепленьком», но входная дверь не гремела от резкого открытия, и рация отрубленного бойца помалкивала, впрочем, как и он сам. Закончив со своими делами, мерх на секунду замер, вспоминая, не забыл ли чего. Думал, и мозг вторил тихому стуку маятника настенных часов, но никаких забытых или новых идей не подавал.

Когда стопы Вермута коснулись земли, он бегло посмотрел наверх, на покинутый четвертый этаж, но с балкона конспиративной квартиры на него никто не смотрел в ответ. Только с третьего этажа, через который мужчина спускался вниз, за ним молчаливо наблюдал старик, в дрожащих пальцах держащий дымящуюся самокрутку. Наёмник кивнул его, мол, спасибо, что не поднял паники от его внезапного появления, но наблюдатель не подал никаких признаков интереса к его персоне, провожая отсутствующим взглядом.

Оказавшись за границей города, разводящий стал чувствовать себя несколько спокойнее. Он сделал всё, что планировал. Достал из кармана ПДА, посмотрел на время – следовало торопиться обратно в деревню и отправляться в дорогу. Путь до Иванкова не самый близкий, и машина, направленная за бойцами, дабы доставить тех в ближайший подготовительный центр, ждать долго не будет.

Если по пути в лагерь Вермут не встретил противника, то в деревне ситуация была диаметрально противоположная. Когда он наткнулся на один труп, подумал, что это могли быть их первоначальные преследователи, но, когда его самого чуть не подстрелили его же подопечные, понял, что их выследили.

- Их немного, но сам факт. – Докладывал обстановку Минор, а разводящий внимательно слушал, напряженно хмурясь.

А не полезут ли припятские настолько далеко от Зоны, насколько он планировал отвести людей? Ну, нет. В том посёлке у Синдиката не было связей, в отличие от него самого. Вермут не спроста выбрал именно тот населенный пункт – знал наверняка, что там есть где скрыться и переждать необходимое время.

Солнце было высоко над головами и едва начинало склоняться в сторону заката, когда наёмники, сменив боевую форму на гражданскую одежду, выдвинулись в сторону от Чернобыля-4. Вещи были надежно спрятаны, чтобы по возвращению их можно было бы забрать; конечно, если кто-то любопытный не обнаружит один из скрытых в развалинах деревни тайник раньше. Будет неприятно, но и в боевом виде с оружием наперевес в гражданскую зону никто в здравом уме не полезет. Вещи, кроме оружия, при себе оставили только те, кого должны были забрать сегодня вечером.

Как оказалось, по большей части вещи из квартиры представляли собой спортивные костюмы, толстовки, футболки – практически безразмерные на вид, и, если повозиться, вполне универсальные для носки любого. Не совсем походили по погоде – начало августа на Большой земле и в Зоне совершенно отличаются друг от друга, но не мог же разводящий возиться в квартире пол дня, выискивая пляжные костюмы? К тому же, это всё ненадолго, так какая разница? Было жарко, и не спасало даже то, что шли все в футболках, либо неся кофты в руках, либо – повязав на талии. Утепление, похоже, радовало только Геллу – бледная, без кровинки в лице, она отхватила толстовку явно не по размеру большую, и шла, кутаясь в плотную ткань вещицы. Мужчина наблюдал за девушкой краем глаза, надеясь, что знобит её не от пребывания вне Зоны. Сама же сказала: «Недельку продержусь»… Вылупила глаза, смотрит на всё вокруг так, словно видит что-то невероятное.

Их путь лежал и через небольшие посадки, и через обширные поля: золотистые пшеничные и зеленые, не культивируемые, которые при дуновениях всё ещё летнего ветра переливались зеленью и белесым серебром. Воздух хоть и был довольно горячим, но его чистота и легкость казались чем-то совершенно сверхъестественным, после тяжелого отравленного Зонного. Вермут не мог им надышаться, и каждый раз, когда они останавливались на пару минут перевести дыхание, подставлял лицо солнцу, вдыхая полной грудью. В небе под пушистыми белыми облаками парили птицы в своем обыденном полете, не подозревая, что совсем недалеко отсюда такие полеты – редкое явление.

К вечеру стало прохладнее; закат застал наёмников ещё в пути, и в город те заявились уже по темноте. Разводящий знал небольшое поселение достаточно хорошо, чтобы ориентироваться в улицах и нахождении тех или иных ключевых объектов, поэтому вывел своих подопечных сразу к местной автостанции. В небольшом отдалении от самой станции, уже ожидал микроавтобус, водитель которого с крайне недовольным видом крутился вокруг. Видимо, знатно задержались… Это мог быть чей угодно транспорт, но польские номера автомобилей в маленьком городке, отдаленном от границы с Польшей, редко встретишь.

Водитель на ломанном русском сверил с разводящим списки, и, когда микроавтобус, заполненный людьми, тронулся с места, на площади возле автостанции осталось только четверо. На душе стало легче – по крайней мере, те бойцы теперь точно в безопасности.

***

Узкие освещенные улочки, по которым в теплый августовский вечер прогуливался народ, довольно быстро вывели компанию к единственной в поселке гостинице. Останавливаться в ней самой Вермут не планировал, но вот встретиться с держателем сего заведения было крайне необходимо. Нет, он не был связан с Зоной и, наверняка, не знал, откуда приходит этот его нередкий клиент, снимающий в аренду дом на пару дней, и, затем, исчезающий. Без шума, без кутежей, без каких-либо проблем – золото, а не постоялец.