Контракт

Бутылку он не открыл, но и воды не принёс, посему её заказывать наёмнице пришлось самой. Когда девушка уже возвращалась к столу со стаканом прохладной жидкости, её взгляд произвольно упал на появившегося в помещении мужчину в одеждах священника. Нахмурилась и быстро отвела глаза, когда их взгляды на секунду встретились между собой – набожники не входили в перечень людей, которым она симпатизировала. Чтобы не дать неприятным воспоминаниям забить голову, Гелла, вернувшись на место, принялась уничтожать свой ужин – лучше пусть думается о том, какую гадость повар смешал с гречневой крупой.

Ужин прошел в тишине и достаточно быстро, в отличие от его ожидания. Помощник бармена – плотный мужчина в замызганном светлом фартуке – забрал со стола пустые банки и обертки от галет, и уже протянул руку с набитым большим якорем на предплечье к бутылке с выпивкой, как Вермут его остановил. Тот, хмыкнув, удалился – похоже, думал, что бутылка осталась в качестве чаевых.

Гелла бы и не вспомнила о священнике, если бы тот не напомнил о своём присутствии брошенной фразой, когда наёмники стали покидать зал. Тот тоже направлялся на выход, но в соседнюю дверь.

- Добро пожаловать в бар, - доброжелательно, но устало произнес мужчина, заставив их обернуться на голос. Он остановился возле дверной арки, рассматривая молодых людей с живым интересом в глазах. – Исповедаться не хотите? Новеньким вне очереди, молодой человек – не в счет.

- Спасибо. Нет. – Девушка старалась держать голос бесстрастно, не позволяя оживившемуся презрению выбраться наружу. Священник внимательно вглядывался в неё, в глаза, словно стараясь проникнуть в душу, но уж кому-кому, а ему там делать совершенно нечего. Бросив фразу, наёмница развернулась на каблуках и быстрым шагом помчалась в комнату. «А не помешало бы!» - фразу мужчины хоть и заглушали шаги - как её, так и Вермута – но отправившиеся вдогонку слова были разборчивы.

Уже будучи в комнате, Гелла бесцельно листала справочник в ПДА, имитируя бурную деятельность. В желудке неприятно крутило и совсем не из-за местной еды.

- Что, дурные воспоминания? – До этого молча возившийся с бутылкой, наёмник задал вопрос. Не по необходимости, что было неожиданно, ведь от её внутренних терзаний задание никак не зависит.

- Нет, всё в порядке. – Дежурная фраза сопровождалась дежурной полуулыбкой, ПДА следом был погашен, и почувствовалась острая необходимость отойти ко сну. Настроения на болтовню в ночи совершенно не было.

Пока наёмница копалась в полутьме с обувью и верхней частью неудобного костюма, готовясь лечь спать, Вермут молча сидел и наблюдал. Выставил на стол открытую бутылку с водкой и наблюдал, словно выжидая момента.

- Слушай, - начал он, когда девушка перестала возиться и уже устремилась к горизонтальному положению. Пришлось остановиться. – У нас как-то не заладилось общение, а я, честно говоря, не горю желанием быть прирезанным, пока сплю. Предлагаю начать заново. Садись, выпьем.

- Да всё, вроде, нормально. – Гелла с подозрением посмотрела на мужчину, потом на бутылку. Уж что-что, а баловаться таким алкоголем раньше не приходилось. Не выпьет – считай отвергла руку примирения, и ведь неудобно как – разводящий первый эту руку протянул. И почему - не заладилось? Ну, нагрубил где-то кто-то, ну и плевать – бывает. Но, если у наёмника - натура такая, не будет же она говорить ему, что грубость с её стороны – защитный механизм, а сама она попросту его побаивается?

- Тут просто травы, не смотри так. – Приняв колебания девушки за жест недоверия, Вермут отпил из бутылки, не поморщившись, и вернул её на место, показательно угукнув, мол «Видишь?».

Видя, как легко горячительное пошло у собеседника, наёмница так же запрокинула бутылку, сделав глоток залпом, и тут же пожалела. Водка обожгла горло и очертила огнем путь дальше, к желудку; из глаз потекли слёзы и, казалось, те сейчас же вырвутся из орбит, а в нос дал резкий травяной запах неизвестного состава. Гелла с шумом отставила на стол бутылку, едва не опрокинув её, и вжалась носом в свою ладонь, согнувшись при этом едва не в три погибели. Она мысленно проклинала всё на свете, но больше всего - эту дрянь, которую тут распивают все направо и налево. Девушка часто видела, как другие наёмники на базе вечерами сидели за употреблением водки и, если раньше это вызывало только лёгкий интерес, то теперь – жуткую ненависть. Как быстро она теперь опьянеет? Успеть бы договорить…

Негромкий смех Вермута заставил её взять себя в руки – она итак показала слабину, не стоило закапывать себя ещё сильнее.

- Ишь… Наверное, больше пролила, чем выпила. – Какого-либо раздражения в его голосе наёмница не слышала, разве что только эхо утихшего смеха. Смотря в пол, наёмница увидела возникшую возле носа бутылку с водой и отодвинула ту в сторону: если изначально не предполагалось иной жидкости, то и сейчас она откажется. Тем не менее, пол и в самом деле был немного обрызган разлитым алкоголем. Как неловко-то. – Совсем непригодно? Моего зама вырвало, когда он попробовал.

- Скорее необычно. Просто как-то резко пошло… Дай мне минуту. – Увильнула от однозначного ответа, но и не соврала: привкус был на самом деле странным, видимо из-за авторских добавок. Девушка помолчала некоторое время, ожидая, когда пройдет жжение и слезная пленка сойдет с глаз. «Первый и последний раз» - пообещала себе Гелла, совсем не довольная эффектом, а наёмнику, кажется, забавно за таким наблюдать. Какая-то фирменная шутка - поить чёрте чем и наслаждаться представлением? Она выпрямилась и отодвинулась на кровати назад, прижавшись спиной к стене: кто знает, какой силы будет опьянение. Выдохнула, неловко усмехнулась. - Можно считать, что мы уже начали?

- Можно. - Мужчина отпил ещё, тем самым почти закончив бутылку. - Знаешь, я сам не в восторге от этого дерьма, но остановиться не могу. Лучше бы курил, честное слово.

- При желании можно сделать если не всё, то многое. Бросить пить – вполне. - Пожала плечами наёмница, отчетливо ощущая, как голова начинает туманиться. Быстро, однако.

- Возможно. Может и в самом деле - желания нет. - Он говорил долго, с расстановкой, но девушка всё равно пропускала многие слова через своё сознание, словно воду через сито. Если рассказ полон эпитетов, то они, к сожалению, не усваивались - только общий смысл, и то, приходилось додумывать самой. Вермут говорил о прошлой службе, о каких-то командировках в южные страны, о женщине. Про какого-то полковника, которого едва не сделал инвалидом из-за неё, про развод и увольнение из спецслужб. Может, где-то тут и проглядывалась важная мораль, но Гелла усвоила только две вещи: Вермут - бывший офицер, а ещё он был женат - об этом он повторялся чаще. Это же какая тонкая натура прячется внутри, если он так близко к сердцу воспринял какой-то развод и какое-то увольнение. - По крайней мере – так легче. Хотя, может это просто иллюзия, не знаю.

- Очень хорошая иллюзия. Меня вроде даже отпустило. Сегодняшнее, я имею в виду, а то, что было – отпустило уже давно. - Мужчина смотрел на неё в упор, практически не моргая, девушка понимала, что он ожидает ответного рассказа. В обычное время она бы промолчала - всё же с чего по первому зову нужно начинать выворачивать весь свой шкаф для скелетов? Но сейчас… Кто-то подогретый изнутри говорил «Выкладывай!» и ворочал язык, с каждым разом делая это немного хуже. Поговорить хотелось, но, всё же, было немного неловко. - Я бы… Прости, там всё не так лайтово, я не уверена…

- Я читал твоё судебное решение. Честно говоря – удивлен. С виду ты не похожа на маньяка-убийцу.

Читал, значит. Гелла грустно усмехнулась:

- Спасибо. Ладно… Я вообще-то не планировала кого-то убивать или типа того. Я росла в очень религиозной семье. После школы оказалась в провинциальном монастыре, правда, только на месяц, пока к поступлению в универ готовилась. Потом подумала – а почему не остаться? Всё было так спокойно, хорошо… Мне обещали место в их ансамбле, чтобы играть, да и родители поддержали, хотя я думала, что будут злиться – институт то отпал, получается.