Ноль

– Вы действительно хотите добавить 79 очков к умению “Сопротивление урону”, да/нет?

– Да!

– Навык “Сопротивление урону” улучшен до 91. Болевые ощущения снижены на 30%.

Дерьмо! Почему всего на треть? Должно быть на девять десятых!

– Вы употребили большую белую жемчужину. Получено 935 единиц опыта. Всего опыта – 1000/1000 (не распределено).

– Вы действительно хотите добавить 10 очков к умению “Сопротивление урону”, да/нет?

– Да!

– Навык “Сопротивление урону” улучшен до 101 (Адепт). Болевые ощущения снижены на 30%. 1% наносимого вам урона будет возвращён противнику.

– Хватит! – чей-то властный голос, наконец, прервал эту вакханалию, – вы же видите: не работает.

– Но, господин…

– Хватит, я сказал! Загляни ему в рот, проверь: он точно их проглотил?

– Точно! – тот же голос.

– Я сказал, проверь!

Чьи-то пальцы вновь разжали мои челюсти и обшарили содержимое глотки. Неприятные ощущения, мерзкие. В очередной раз теряя сознание, вижу лог-сообщение, вариации которого уже примелькались:

– Получен дебафф: Кровотечение – 4. Каждые десять секунд ваше здоровье уменьшается на двадцать единиц. Рекомендовано использовать бинты, исцеляющие зелья либо заклинания.

Кровотечения. Ну надо же! В этой игре бывают и кровотечения! Охренеть!

Допрос

На удивление, когда сознание вновь вернулось, я чувствовал себя довольно сносно. Даже лучше, нежели на точке воскрешения. Поводил языком во рту, убедился, что все зубы на месте. Взглянул логи – уведомления о смерти в них не было. Открыл глаза.

Я лежал в каюте дирижабля на нижней полке. В открытую дверь было видно небо и плывущие облака. Повернув голову направо, я увидел своих попутчиков.

– О! И горилла тоже здесь! – скривился я, разглядывая Эйнштейна.

– Господин барон желает поговорить, – начал Желет.

– Сперва пусть вернёт долг, а потом я подумаю.

Попытавшись шевельнуться, я понял, что руки и ноги у меня связаны. Скосив глаза, увидел, что моя одёжка в крови, карманы вывернуты, обувь отсутствует.

– Долг? – удивился Желет.

– Именно! – подтвердил я.

Не дожидаясь новых вопросов, набрал в лёгкие побольше воздуха и во всю глотку заорал: “Помогите! Убивают! Девятая каюта!”

В ответ на мой вопль гориллоподобный вскочил с места и схватил меня за горло. Игрок, раскачанный до уровня 45, обладает огромной силищей, а ещё раса орков, видимо, даёт какие-то прибавки к этой характеристике. В общем, желая меня заткнуть, он снова ввёл меня в бессознательное состояние.

Заклинания. В следующий раз придя в себя, я понял, что ко мне применяют нечто вроде заклинания “Восстановление здоровья”. Очнувшись, я ощущал будто некая энергия, прохладным ветерком вливается в меня, отчего я чувствую себя всё лучше и лучше.

В этот раз рот мой был заткнут тряпкой. Вероятнее всего – моей же курткой.

– Господин задаёт вопросы, ты отвечаешь. Орать нельзя. Если понял – кивни! – сообщил мне Желет, как только я открыл глаза.

Я кивнул.

– На всякий случай: арбитра призывать бессмысленно. Ты купил билет и летишь по нему. Твоё право на передвижение не нарушено. Но если что, то не думай, будто у нас нет возможности плюнуть на вероятные санкции. После шести потраченных жемчужин санкции – уже мелочь. Усёк?

Я снова кивнул.

– Вынимаю кляп, и ты отвечаешь на вопросы. Готов?

В ответ на очередной кивок Эйнштейн выдернул тряпку из моего рта, а я, не медля ни секунды, вновь заорал.

– Помогите! Убивают! Девятая…

Закончить я не успел, мой рот снова был безжалостно заткнут. К счастью или несчастью, в этот раз мои мучители действовали аккуратнее и сознание я не терял.

– Ты что, идиот? – спросил меня Желет.

Я кивнул и прислушался. По всему выходило, что либо мои крики не услышаны, либо другие игроки считают, что им не стоит вмешиваться. Однако с этим моментом нужно было разобраться до конца, и я ещё несколько раз играл в эту игру: призывая на помощь, едва появляется возможность и кивая “всё понял” на любые ультиматумы и предупреждения в мою сторону, пока рот мой замкнут.

Инвентарь заблокирован, да и в связанном виде достать оружие всё равно невозможно. Может быть, с “достать” ещё что-то бы и вышло, но применить – точно нет. Магические умения также были недоступны. Ситуация выглядела как безвыходная. Мне хотелось, чтобы они вышли из себя и поскорее меня прикончили, однако в какой-то момент они вспомнили, что живут в магическом мире, и достали артефакт, который, по их словам, блокировал проникновение звуков.

– Ну вот, теперь можешь орать сколько душе угодно! – ухмыльнулся Желет, вытягивая кляп из моего рта.

Оценивая новую реальность, я не издал ни звука.

– Господин задаёт вопросы, – повторил он, – а ты отвечаешь.

– Сперва он должен компенсировать мне ущерб, а потом я, может быть, его выслушаю, – перебил я.

Горилла вновь подпрыгнул, но был остановлен жестом барона.

– О каком ущербе идёт речь? – подал наконец он голос.

– Твои шавки… – начал я.

– Да как ты смеешь?! – закипая, горилл обхватил лапой мои челюсти. Кажется, он хотел схватить меня за горло, а возможно, заткнуть рот, но так и не успел решить: что вперёд.

Что-то захрустело, правую щёку пронзила боль, рот наполнился кровью.

– Запомни, сука – зашипел он, – обращаясь к барону, ты должен говорить: “Господин”!

– Это слово не выговариваю, – выплюнул я, глядя в прогресс-бар жизненных сил, очень надеясь на новую потерю сознания.

– Успокойся! – барон положил руку на плечо орку, а в мой организм вновь повеяло ветром исцеления, – пусть расскажет: что за ущерб.

– Я купил билет на дирижабль, а потом твои шавки не позволили на нём улететь. Итого ты должен мне десять серебряных монет, плюс моральный ущерб. Но я сегодня добрый, поэтому всё вместе оценю в двадцать золотых, плюс, скажем, проезд до Дорджа.

– До Дорджа? А что там? – удивился барон.

– Мир хочу посмотреть, – усмехнулся я, – и себя показать – тоже не будет лишним.

– Так, – прервал меня он, – мне нужно знать: на кого ты работаешь?

– Сперва долги, затем разговоры, – я закашлялся, задыхаясь от сжимающей моё горло руки.

– Что у тебя в Дордже? – ко мне приблизилось лицо гориллы, а его слюна капала на мою щёку.

– Хкхе… Кхее – только и смог выдавить из себя я.

Ума не приложу, каким образом мне пришла в голову стратегия повторов. Когда три человека делают тебе больно, то можно либо отвечать на все их вопросы, либо держаться как партизан. Только проблема состоит в том, что я никогда не был героем.

Как человек, не являющийся героем, может выдержать пытки? Как не пойти навстречу людям, выламывающим тебе зубы, отрезающим пальцы?

Я всегда считал и считаю, что в здравом рассудке такое способен выдержать только человек, чётко знающий, что сдавшись, сломавшись, нанесёт вред очень близким людям: матери, жене, ребёнку.

Но в этом мире у меня не было близких. Мало того, где-то в самый первый день я принял решение не сближаться ни с кем.

Впрочем, люди, судьба которых мне небезразлична, уже есть и здесь. Север – мужик, который всё ещё, вероятно, находится в застенках. Человек, с которым я провёл меньше недели, и почему-то считаю своим учителем. Хотя чему он меня научил? Показал суть. Показал, что другие могут разбираться в происходящем куда лучше меня.

Но я отвлёкся. В здравом рассудке человек не способен вынести пытки. Если кто-то считает иначе – пусть попробует. Но и идти на поводу у этих козлов мне не хотелось. Мой разум, моё сознание само нашло лазейку: я начал вести себя как псих.

Сперва, когда они затыкали мне рот, я глазами и кивками соглашался отвечать на их вопросы, затем, как только появлялась возможность, орал: “Помогите!”. Здесь был элемент сумасшествия. Это нечто похожее на ритуальные повторы: тебя режут, а ты постоянно проговариваешь какую-то мантру, вводя себя в этакий транс. В этих повторах сознание, мысли как бы вытесняются на второй план и нет, не становится легче терпеть, а за этим сумасшествием ты становишься как бы не ты.