Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 11



– Ваш муж не ожидал нападения, – наконец произнес один из оперативников. – Вы воспользовались фактором внезапности.

Да что же это такое! Они открыто обвиняют Аю в том, чего она не делала! Обвиняют без малейших доказательств!

– Знаете что! – вспыхнула Аю. – Вы все-таки не заговаривайтесь уж слишком! Мне тот тесак, который вы нашли, даже элементарно в руки не взять. А если и взять, то уж точно не поднять. И я своего мужа не убивала. Что он делал возле ресторана, понятия не имею! Если он и ждал меня, чтобы поговорить, то никакого разговора у нас с ним не получилось.

– Почему?

– Вы спрашиваете, почему не получилось? Господи помилуй, а потому что его убили!

Она доказывала явно туповатым ребятам, что не виновата, битых два часа. И лишь после этого они ее отпустили. И не потому, что поверили ей. А потому, что действительно не могли ей ничего предъявить, кроме родства с потерпевшим. Конечно, найдись в доказательство вины Аю хотя бы малюсенькая улика, они бы ее сцапали. А так, нет, не посмели.

На дворе, когда Аю отпустили, была уже ночь. Но Аю вылетела из отделения словно пробка. Плевать, что метро закрыто! Плевать, что вокруг темным-темно. Как-нибудь она доберется до своей норки! Небось ей не впервой шататься по ночам, по холоду, по темноте.

Какое счастье, что ее отпустили! Господи, даже представить себе страшно – очутиться в тюремной камере!

– Ой, ой, ой! – бормотала Аю, забравшись в теплое нутро такси и продолжая трястись от холода. – Ой, ой, ой!

– Девушка, что с вами? – опасливо покосился на нее таксист. – У вас такой вид, словно вы с того света вернулись.

– Так и есть.

– А вы, часом, не больная? – еще более опасливо поинтересовался мужик. – А то мне заразы в машине не нужно.

– Я не больная.

– А трясетесь чего?

– Меня только что обвинили в убийстве собственного мужа и чудом не упрятали в каталажку на долгие годы! Как думаете, это достаточный повод, чтобы начать трястись?

Аю хотела добавить еще кое-что, но сочла, что и этого будет достаточно. И замолчала.

Водитель покосился на нее еще раз, явно рассчитывая на то, что Аю всего лишь шутит. Убедился, что на шутку ее заявление мало похоже. И поспешно нажал на газ, больше к Аю с разговорами не приставая.

Глава 3

Дома Аю встретил ее песик – Клоун. Очаровательное крохотное существо, карликовый шпиц с белоснежной густой шерсткой и темными блестящими глазками-бусинками. Одно время Аю лелеяла мысль выучить Клоуна различным трюкам и брать его с собой на выступления. Но очень быстро оказалось, что Клоун ни на что подобное не годен.

Не то чтобы Клоун был глуп или ленив. Песик с удовольствием выполнял все трюки. Быстро и охотно схватывая цирковую премудрость буквально на лету – кувыркался, прыгал, лаял по команде, но… Но все это он делал только под настроение и только дома. Стоило ему оказаться перед публикой, как он превращался в полного тупицу.

Помучившись с Клоуном, Аю оставила идею сделать из него пса-артиста. Да и зачем? Она сама зарабатывала больше, чем они с Клоуном могли потратить. А Клоун, чтобы отплатить хозяйке добром за ласку, всегда старался чем-то ее порадовать. Вот и сейчас, несмотря на позднее время, он встретил ее у дверей, попрыгал и сделал в воздухе сальто. А потом умчался и вернулся назад с уже теплыми тапочками, которые Аю перед уходом оставляла у батареи центрального отопления, а Клоун их ей притаскивал, когда она возвращалась домой.

– Спасибо тебе, кнопочка, – ласково поблагодарила песика Аю.

Клоун вопросительно посмотрел на нее, потом на входную дверь.



– Нет, я пришла одна, – со вздохом произнесла Аю.

Теперь Клоун покосился на поводок и ошейник.

– Нет, и гулять мы тоже не пойдем.

Клоун слегка огорчился. Но нрав у него был слишком веселый, чтобы надолго грустить из-за мелочей. И он снова весело запрыгал по коридору. Вопрос прогулки у них с Аю решался очень просто. Клоун был таким маленьким, что охотно пользовался кошачьим лотком, не испытывая при этом ни малейшего конфуза. Так что гулять они с Аю ходили исключительно ради удовольствия, а не потому, что Клоуну это было позарез нужно.

Оказавшись дома, Аю первым делом забралась под душ. Но долго не могла согреться. Она все прибавляла и прибавляла струю горячей воды. Кожа у нее покраснела, но внутри Аю сидел озноб.

Она простояла в горячей воде почти полчаса, но так до конца и не согрелась. Пришлось догреваться горячим чаем, которого Аю выпила целых две кружки, щедро разбавив напиток веселящим душу виски. Она бы предпочла коньяк, тогда чай получался не только веселящим, но и ароматным, однако коньяка в доме не нашлось. Наверное, подружки Аю, когда были у нее в последний раз, допили все остатки.

Наконец, кое-как согревшись, Аю принялась думать. Положение у нее было хуже не придумаешь. Как быть дальше? Испуганное сердечко подсказывало – бежать! Но разум возражал. Куда бежать? Как бежать? И ведь если бежать, значит, подтвердить подозрения милиции на свой счет.

– Нет, никуда я не побегу! Я сама найду убийцу! И докажу, что совершенно не виновата. Вот что я сделаю!

И заметно приободрившаяся, как всегда с ней бывало, когда решение уже принято и его нужно выполнять, Аю расчесала свои длинные темные волосы, которыми она очень гордилась. Просушила их и отправилась в кровать.

Она надеялась, что моментально уснет. Но не тут-то было. Сначала Аю вертелась без сна, а потом позвонил ее домашний телефон.

– Кто это может быть?

Сердце у Аю совершило несколько тревожных скачков. В глубине души она знала, кто может звонить ей в такой поздний час. Знала и поэтому не хотела подходить к телефону.

– Не о чем тут говорить, – пробормотала она, обращаясь к невидимому собеседнику. – Я тебе уже все сказала. Да и ты сказал мне достаточно. Все, дело сделано.

Но человек, звонящий ей ночью по телефону, кажется, так вовсе не думал. Телефон все звонил и звонил, пока Аю не выдернула шнур из розетки. Потревоженный Клоун пришел к ее кровати и несколько раз недоуменно тявкнул, глядя на хозяйку. Почему ты не хочешь поговорить с ним? Ведь ты же хочешь этого, я вижу!

– Ах, да отстань ты! – воскликнула Аю, обращаясь к песику и едва сдерживая слезы. – Тоже нашелся заступник! Если хочешь знать, то он сам во всем виноват! И лучше бы тебе не знать всего, что он сделал!

Она рухнула обратно на подушки, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не зареветь. Личная жизнь разбилась вдребезги. А еще ее обвиняют в убийстве бывшего мужа. И кто ответит, какая из этих двух бед более болезненна.

Аю снова стало трясти, как в ознобе. Она накрылась вторым одеялом, но это не помогало.

– Буду решать проблемы по мере их поступления, – попыталась она вразумить себя. – Сначала разберусь с убийством. А потом… Потом, глядишь, и личную жизнь налажу.

Однако уже утром вчерашнее ее решение – самостоятельно расследовать убийство – показалось Аю далеко не таким правильным и взвешенным. Начать с того, как и что она будет расследовать? Она понятия не имела, с какой стороны подступиться к этому делу. Ведь ничего подобного в своей жизни она не делала!

И чем дольше размышляла Аю над этим вопросом, тем ясней понимала – она просто не сможет этого сделать! Ведь она даже толком не выяснила, почему расстались ее родители, которые, казалось, души друг в друге не чаяли. Просто приняла на веру слова отца, что матери надоела холодная угрюмая Россия. И она захотела вернуться в родной Вьетнам.

Вообще-то, в глубине души Аю мало верила в нечто подобное. Потому что прекрасно помнила: во Вьетнаме хотя и было тепло и почти не было зимы, но жизнь там тоже была не сахар. Особенно для одинокой женщины с двумя маленькими детьми на руках.

Однако в телефонных разговорах с дочерью ее мать в качестве оправдания своего бегства твердила о своей любви к родине. И о том, что расстаться с родиной не смогла. А вот с обожаемым мужем очень даже смогла. И Аю должна ее понять. Но Аю так ничего и не поняла. Правда, и выяснять ничего не стала.