Маленькая голубка

— Лиз сейчас к вам подойдет.

Девушка не шутила, потому что не успела она отойти, как на ее место пришла официантка.

С широко раскрытыми глазами и ярко написанным испугом на лице, ее голос дрожал, когда она сказала:

— Добрый вечер, я Лиз. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Только воду, пожалуйста, — сказала я с улыбкой, которая, как я надеялась, была успокаивающей.

— Клубную содовую с лаймом, пожалуйста, — сказал Максимо, не поднимая глаз от своего меню.

Она кивнула и бросилась прочь, словно кто-то разжег огонь под ее задницей.

— Ты всегда внушаешь ужас?

— Если мне это будет нужно.

Что означало "да", потому что он всегда добивался своего.

— Разве не существует поговорки о том, что медом можно поймать больше мух, чем уксусом? — спросила я.

— Я не хочу ловить мух. Мне нужны компетентные сотрудники, которые делают все по-моему. Назови меня ублюдком, засранцем или даже, — его губы дрогнули, — помешанным на контроле маньяком. Их ужас означает, что я четко сформулировал ожидания и последствия.

Подумав о последствиях, которые ожидают меня позже, я поерзала на стуле.

Максимо не упустил этого.

— Я внушаю тебе ужас, голубка?

С трудом сглотнув, я призналась:

— Иногда.

— Умная девочка, — хмыкнул он, опустив глаза и потирая большим пальцем нижнюю губу.

Я уже начинала понимать этот сигнал.

И он говорил мне, что мужчина думает про очень непристойные вещи.

Прежде чем я успела спросить, о чем они, подошла Лиз с напитками.

— Вы уже решили, что хотите?

Да.

Максимо.

Голого.

Который управляет мной и заботится обо мне.

Приняв мое молчание за нерешительность, она указала на пункт в меню, на который я еще даже не взглянула.

— Шеф-повар Фредерик просил передать вам, что, по его мнению, вам понравятся гратинированный ньокки.

— Хорошо, тогда я возьму это, — согласилась я, хотя понятия не имела, что такое "гратиновые ньокки" или как там она сказала.

— Мистер Блэк?

— Стейк средней прожарки, салат с домашней заправкой вместо фритов.

Я уверена, что “фриты” — это картофель фри.

Кто выбирает салат, когда можно съесть картофель фри?

В крайнем случае, заказать и то, и другое.

— Я сейчас передам ваш заказ, — сказала Лиз, взяв меню, прежде чем умчаться, словно за ней гнался бугимен и все ее бывшие.

— Один маленький вопрос, — сказала я, прежде чем поправить: — Вообще-то, два.

— Да?

— Что такое гра-что-бы-там-ни-было ньокки?

— Это запеченные макароны с сыром, но с ньокки.

О. Это звучит восхитительно и было похоже на то, что я бы заказала. Что привело меня к следующему вопросу…

— Кто такой шеф-повар Фредерик?

— Фредди. Если он не работает в доме или не разрабатывает новые рецепты, он берет смены в ресторанах.

Фредди и Эш уже говорили мне об этом, но я не догадывалась, что Фредди — это прозвище Фредерика.

Мне пришла в голову мысль.

— Поскольку я предполагаю, что он не Фредди Фредерик, как его зовут?

Наклонившись, Максимо понизил голос.

— Не называй его так, иначе он больше не будет печь тебе торт фанфетти.

Я руками сделала движение разбитого сердца, потому что это было последствие, с которым я не могла справиться.

— Это Милфорд? Мервин? Уилбур?

— Лоран.

Как антиклиматично.

Я поджала губы.

— Я думала, это будет что-то необычное. Почему ему не нравится?

— Это имя дала ему семья.

— Понятно?

— Он ненавидит свою семью.

— Ну, это многое объясняет, — пробормотала я.

Между мисс Верой, Фредди и теперь мной, похоже, Максимо собирает бездомных.

Может быть, он более мягкотелый, чем кажется на первый взгляд.

Я снова подумала о предстоящих последствиях.

Ладно, забудь.

***

— Быстрее, голубка.

Вращая бедрами, я двигалась вверх и вниз по его длине.

Мне нравилось, как Максимо обычно смотрел на меня.

Но больше всего мне нравилось, как он смотрел на меня сверху, когда я скакала на его члене.

Я была так близко.

Осталось лишь найти нужную точку.

— Быстрее, — повторил он.

— Нет.

— Ты не можешь отказать папочке, — прорычал Максимо, прежде чем перевернуть нас. Врезавшись, он попал в нужную мне точку.

Это было идеально.

Вся ночь была идеальной.

Ужин был восхитительным.

Когда мы добрались до “Supermoon Arena”, Максимо держал меня с собой, пока все проверял. Убедившись, что в последний момент не возникнет никаких проблем, он отвел нас на места у ринга, снова усадив меня к себе на колени.

По его словам, ему не нравилось, что я сидела так далеко во время ужина.

По моим словам, я согласилась.

Пока мы смотрели, его жесткое выражение лица было внушительным и пугающим для всех остальных. Но я видела его нежную сторону. Его смешные шутки, прошептанные мне в ухо. Его дразнящие укусы в мою шею.

Может, бои и не были такими захватывающе жестокими, как на складе, но все остальное с лихвой компенсировало это.

Как только последняя схватка закончилась техническим нокаутом, Максимо поспешил к своему личному лифту, с нетерпением ожидая, когда мы останемся одни.

Чтобы поднять меня на руки и поцеловать во время подъема.

Чтобы пронести меня по своему пентхаусу.

Чтобы раздеть меня.

Чтобы перегнуть меня через колено и отшлепать по заднице.

Чтобы я скакала на его идеальном члене, пока мы оба не сойдем с ума.

Ездить на нем было хорошо.

Но когда он прикладывал всю свою силу к каждому толчку, беспрестанно наполняя меня снова и снова, было гораздо лучше.

Моя киска сжималась, волны удовольствия проносились по всем нервным окончаниям моего тела.

А потом он замедлился, забирая все это.

Издав хныканье, я обхватила его ногами и уперлась пятками, призывая его двигаться быстрее.

Он, конечно же, не стал.

— Кто я такой? — прорычал он, его мышцы напряглись, когда он пытался сдержаться и продолжить мучения.

Я попыталась покачать бедрами, но его темп замедлился еще больше.

— Мой папочка, — поспешно выдохнула я.

— Только когда мы дома?

— Везде.

— Только иногда?

— Все время.

— Помни об этом, Джульетта. Помни, кто заботится о тебе. Кто знает, что тебе нравится. Что тебе нужно, — его бедра полность прижались ко мне, и я была такой полной. Растянутой. Его член впивался в меня до тех пор, пока я не почувствовала, что он разделяет меня на две части.

И я была рада разорваться, если это означало, что спираль потребности тоже разорвется.

Максимо ускорился, его рука прошла между нами, чтобы его большой палец мог погладить мой клитор.

— Мне плевать, кто рядом. Я хочу, чтобы люди знали, какой я счастливый ублюдок, что у меня есть ты. Я хочу, чтобы они знали, что ты моя, а я — твой папочка. Это понятно?

Не в силах говорить, я судорожно кивнула, чтобы он не останавливался.

Но мужчина не принял мой невербальный ответ. Он ослабил давление на мой клитор.

— А ты чья?

— Твоя.

Давление вернулось, когда он стал повторять тугие круги.

— Скажи это еще раз.

Моя шея выгнулась, оргазм висел на грани, так близко к тому, чтобы обрушиться на меня. Утопить меня. Выдавливая из себя слова, я прохрипела:

— Я твоя.

— Блядь. Да, — прохрипел Максимо, теряя контроль над собой, и стал трахать меня сильнее, чем когда-либо, а это о многом говорит.

Оргазм пронзил меня насквозь, разрывая изнутри. Я не сломалась. Я разлетелась на миллион осколков, и Максимо был единственным, что держало меня вместе.

Откинув голову назад, Максимо застонал, резко и низко, когда кончил, заполняя меня. Его толчки замедлились, прежде чем он глубоко вошел в меня.

Наклонившись вперед, он навалился на меня всем своим весом, облизывая и покусывая мою шею, ключицы и грудь.