Маленькая голубка

Мужчина принял душ и переоделся в черный костюм с черной рубашкой, и от всей этой темноты захватывало дух.

Он выглядел зловещим и порочным.

Грешным.

Проведя татуированной рукой по челюсти и проведя большим пальцем по нижней губе, его глаза пылали, путешествуя по моему телу.

— Чертово совершенство. Тебе нравится твой подарок на День святого Валентина?

Мои брови опустились.

— Что?

Словно тигр, преследующий газель, он подошел и взял у меня коробочку. Он вытащил браслет и спрятал пустой футляр под мышку, а затем взял меня за запястье и закрепил его на руке.

— Я планировал подарить его тебе вчера вечером после ужина, но ты, — он взглянул на меня, — отвлекла меня. Сегодня все равно лучше. Уверен, что не очень весело делить свой день рождения с праздником.

Я не сказала ему, что мой папа редко помнил про мой день рождения, не говоря уже о Дне святого Валентина. Он никогда не праздновал ни то, ни другое.

— Тебе нравится? — спросил он снова.

— Это красиво, но одежда и это… Это слишком. Ты не должен…

— Если бы я чувствовал, что должен что-то делать против своей воли, твоя милая задница была бы за дверью. А я делаю это, потому что хочу. Потому что мне нравится заботиться о тебе. Баловать тебя. Я не обязан, но я хочу. А вот чего я не хочу, так это ссор каждый раз, когда я тебе что-то даю. Ты должна научиться позволять мне заботиться о тебе.

Легче сказать, чем сделать.

Я заботилась о себе столько, сколько себя помню. Я никогда не училась позволять кому-то другому делать это, потому что у меня не было никого, кто бы попытался это сделать.

До Максимо.

Отпустив неловкость, возникшую от непривычки, я улыбнулась.

— Мне нравится. Спасибо.

— Не за что, — его взгляд упал на мою шею и остановился на следе от укуса, когда он пробормотал: — Я не замечал этого до сих пор, — от его низкого голоса у меня по спине пробежала дрожь.

Я беспокоилась, что он чувствует себя виноватым за то, что так сильно укусил меня, но когда он прижал меня к стене, стало очевидно, что это не так. Его эрекция уперлась мне в живот, когда он отбросил пустую шкатулку. Я думала, что он собирается поцеловать меня, но вместо этого он нехотя пробормотал:

— Нам пора идти.

— Хорошо.

На мгновение мне показалось, что он смотрит на меня с неуверенностью. Мужчина открыл рот и снова закрыл его, губы сжались в тонкую линию. Отстранившись, он взял меня за руку и молча пошел к своему внедорожнику.

Его хватка оставалась крепкой все это время.

Глава 17. Голод по нему

Джульетта

Выйдя из машины, я осмотрела здание без окон, перед которым припарковался Максимо.

— Я думала, мы едем в одно из твоих владений.

Он этого не сказал, я просто предположила.

— Так и есть, — взяв меня за руку, он начал идти к дверям.

— Это одно из твоих казино?

Я забирала отца из разных нетрадиционных казино, включая аэропорт, автозаправочные станции и даже старую церковь, переделанную в стрип-клуб и казино. Это не входило даже в десятку самых странных заведений, которые я видела, но я все равно была удивлена.

Он разразился смехом, и его шаги остановились так внезапно, что я чуть не запуталась в собственных ногах. Он схватил меня за талию, чтобы поддержать.

— Это не одно из моих казино. Я владею складом.

— Откуда мне было это знать?

— Разве я похож на человека, который управляет казино со склада?

Нет, ты похож на человека, который управляет всем этим чертовым миром.

Я подняла плечо.

— Нет?

— Это вопрос или ответ?

— Ответ? — под его сузившимся взглядом я подняла руки вверх. — Я не знаю, как бы выглядел такой человек.

Снова схватив меня за руку, Максимо начал идти.

— Господи, я как можно скорее отвезу тебя на свои настоящие курорты, чтобы ты не думала обо мне так плохо.

Ура.

Осмотрев пустую площадку и атмосферу фильма ужасов, я не удержалась от вопроса:

— А почему ты проводишь бои именно здесь?

Мы остановились перед металлическими двойными дверями. Тусклый верхний свет играл с темнотой, добавляя тени к очерченной челюсти и скулам Максимо. Он выглядел грозно и сексуально. В его выражении было что-то нечитаемое, когда он провел рукой по моей шее и большим пальцем погладил след от укуса.

— Увидишь.

С этим зловещим ответом он отпустил меня, чтобы прикоснуться большим пальцем к панели управления, похожей на те, что были дома. Раздался звуковой сигнал и щелчок, после чего он открыл дверь, жестом приглашая меня войти первой.

Снаружи, может, и не было похоже на арену, но внутри — точно.

И очень даже неплохо.

Ряды пустых мягких складных стульев окружали ринг в центре огромного помещения. С высокого потолка свисали колонки и светильники, вдоль стен стояли бары, а над рингом висело пустое табло.

Положив руку мне на поясницу, Максимо повел меня за край зала и по длинному коридору. Нажав большим пальцем на очередной замок, он открыл дверь в кабинет.

Взяв со стола пульт, он включил небольшой телевизор.

— Оставайся здесь, пока я все проверю.

— Я могу помочь, — предложила я, не желая упускать ни минуты волнения. В моем детстве было много вещей, которые я ненавидела, но бокс не был одной из них. Он был захватывающим, первобытным и прекрасным в своей жестокости.

— Может быть, в следующий раз. Марко будет за дверью.

И он ушел.

Я осмотрела кабинет, но там были только бежевые бетонные стены, две двери, металлический стол и несколько металлических шкафов. Попробовав один из ящиков, я с шумом открыла его.

Пусто.

Скучно.

Открыв дверь, я обнаружила крошечную ванную комнату, видавшую лучшие времена. Но я все равно воспользовалась ею, вымыв руки, как хирург перед операцией. Опустившись на стул, я несколько раз покрутилась на месте, а затем откинулась на спинку и стала смотреть телевизор.

Через сорок пять минут — полтора ситкома по телевизору — в коридоре послышался шум.

Должно быть, приходят люди.

Я приоткрыла дверь, чтобы посмотреть, но меня встретила только широкая спина Марко.

Он взглянул на меня через плечо.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, я…

— Тогда закрой дверь.

Закатив глаза, я ответила:

— Я просто хотела посмотреть.

— Закрой дверь, Джульетта.

— Хорошо, — так как я не могла ничего увидеть за этой стеной, которой был Марко, я закрыла дверь, а после забралась на стол и стала листать каналы, все больше и больше завидуя людям на арене.

Перед матчем воздух всегда был напряжен. Жажда крови и насилия. Адреналин. Дикость. Это было ни на что не похоже.

Но вместо того, чтобы испытать этот кайф, я испытывала уныние, которое давало дерьмовое телевидение.

После очередного ситкома дверь распахнулась, низкий гул хаоса стал громче. В дверном проеме стоял Максимо с нечитаемым выражением лица.

Я выключила телевизор и подошла, его темные глаза следили за каждым моим движением. Когда я оказалась в пределах досягаемости, он обхватил меня рукой за шею и притянул к себе так, что я прижалась к его груди. Он опустил голову, и его губы прижались к моим в крепком поцелуе.

В нем было отчаяние, которого я, возможно, не понимала, но оно мне нравилось. Очень. Его поцелуй не был таким холодным и отстраненным, как раньше. Он был горячим и пылким.

Отстранившись, он взял меня за руку, но ничего не сказал, когда мы вышли из комнаты — впрочем, я все равно не смогла бы его услышать. Разговоры и смех разносились по коридору ровным гулом. Поскольку в этом шуме не было ни возгласов, ни ударов плоти о плоть, я поняла, что поединки еще не начались.

Когда мы достигли главной площадки, мои шаги замедлились, а затем и вовсе прекратились.

Это было…

Безумие.

Хаос.

Дикость.

Женщины в разных стадиях обнажения повисли на мужчинах. Официантки в мини-платьях с практической легкостью пробирались сквозь давку. Тяжелый запах спиртного и сигар витал в воздухе, смешиваясь с адреналином — коктейль для разврата.