Тварь небесная

Лиам лежал на полу с закрытыми глазами и не шевелился.

— Что с ним? — Запаниковала Богдана.

— Скоро очнётся. Сядь и пристегнись! Сейчас мы прыгнем.

— Прыгнем?

«Гнездо» удивляло Богдану всё больше и больше. Прыгнуть? Это ржавое корыто может сделать подпространственный прыжок? Да ну ладно!

Всё же она уселась в центральное кресло, с подставками. Оно тут же уютно обхватило Богдану, почти обняло.

«Гнездо» от корабля боярцев отлетело всего-ничего, хорошо если на пару парсек. И прыгнуло.

Так вот как они собирались уйти от боярцев! А Богдана думала — на что они рассчитывают? Боярцы по-любому пустят за ними погоню.

Но теперь, конечно, уже не найдут.

Богдана оглядела старые мониторы и поцарапанные панели новым взглядом. И сказала:

— А ты умеешь удивлять, «Гнездо».

— Спасибо. — Неожиданно ответил корабль.

Богдана кивнула. Как только тряска закончилась, она отстегнулась и побежала проверять, как там Лиам.

Лиам уже очнулся. Пифка разобрал стенку манежа и теперь помогал подняться ему на ноги. Лиам был весь серый, его шатало. Тёмные волосы всклокочены и сбиты над головой в подобие гребня, щёки впали.

Понятно, что ему было нехорошо.

— Что это? Давай снимем. — Пифка схватил за край странной тоги и она захрустела под его «рукой», как будто была из металла.

— Не надо!

Лиам вдруг вцепился в подол одеяния боярцев и испуганно взглянул на Богдану.

Неужели вдруг засмущался?

Она видела его почти голым, если на то пошло. Так почему он засмущался только сейчас?

Додумать Богдана не успела — Пифка отпустил Лиама и засветил ему лучом в глаз. Тот даже зашипел от неожиданности и зажмурился. Но тогу не отпустил.

— Ты чего делаешь? — Возмутился Лиам.

— Проверяю состояние головного мозга. На месте ли он.

— Да хорош!

Лиам отмахнулся, как от мухи. Пифка перестал светить и отошёл на своих скрипучих конечностях в сторону. Развернулся спиной.

— Шутки у него, конечно… — Богдана подошла к Лиаму. — Тебе помочь?

— Нет, нет. — Тот замотал головой. — Я просто хочу… принять душ. Да! Мне нужно в душ.

Он, пряча взгляд, ринулся мимо Богданы и пропал в коридоре.

Ну, ладно.

Богдана вернулась в кресло, села и расслабилась. Вокруг что-то уютно гудело и пощёлкивало, на центральном мониторе был виден космос, испещрённый крошечными светлыми точками звёзд, и, в общем, было спокойно, совсем по-домашнему. Можно было просто отдохнуть.

Довольно долгое время спустя Лиам вернулся в спортивных штанах и плотной чёрной водолазке.

Он был таким чистым, что казался кем-то другим. Богдана с интересом разглядывала его лицо. Неужели у него такие светлые серые глаза? Она думала, они темнее. А вот волосы у него чёрные, мокрые после душа, резко контрастирующее с белой кожей лица. Губы упрямо сжаты, взгляд прямой, но немного нервный. И совершенно чёрные, жутковатые точки зрачков.

В общем, в голову пришло слово «монохромный». Лиам был монохромный — весь бело-чёрный и в оттенках серого. Как нарисованный поверх цветных стен. Нарисованный в резком движении.

— Всё хорошо? — Спросила Богдана.

— Конечно. — Сходу ответил он и тряхнул головой.

Потом Лиам устроил для Богданы экскурсию по кораблю.

Оказалось, тут всего одна свободная жилая каюта, ещё две завалены всякими вещами. А жилая явно принадлежала Лиаму. Там была довольно большая кровать в овальной стенной выемке, длинный стол, заваленный всяческим хламом… или не хламом? Некоторые считают, что всё это важные и крайне необходимые вещи! Ну и прочая стандартная мебель.

На полу лежал самодельный коврик из тряпичных кусочков. На стенах висели картины и какие-то панно из ниток, похоже, тоже самодельные. С потолка свисало два игрушечных, склеенных из всяких запчастей космических катера.

В общем, это была комната мальчишки.

— Тут не очень… — Лиам огляделся и поморщился. — Надо многое убрать. Но пока это единственная каюта. Будешь тут жить.

— А ты?

Он пожал плечами.

— Разгребу другую.

Они заглядывали в другие… там хлама… пардон, важных вещей навалено до потолка!

— Ну, пока не разгребёшь, можешь тоже тут жить. Спи на полу. — Великодушно разрешила Богдана.

— Ну, если ты не против.

— Не против.

Потом время понеслось очень быстро.

Богдана получила кое-какую одежду, приняла душ, потом они пообедали, а потом она ушла спать.

В каюте было тише, чем в главной рубке. Свет горел только в нише, бледный и желтоватый. И подсвечивались контуры пары рисунков на стенах, видимо, нанесённых фосфоресцирующей краской. Богдана лежала на спине и смотрела на ряд крошечных лампочек над собой. И думала.

Они пока не обсуждали, куда лететь дальше. Лиам сказал Пифке:

— Попробуй вернуться на базу.

И теперь они возвращались на какую-то базу.

А Богдане вдруг захотелось домой, на Землю. Там мама и Катька. И ещё примерно тысяча знакомых ей людей. И несколько миллиардов незнакомых.

Дверь тихо отворилась, в каюту осторожно вошёл Лиам.

— Не спишь?

Богдана покачала головой.

Лиам раскатал по полу спальный мешок, сел на него. Снова посмотрел на Богдану — она так и продолжала лежать и смотреть в потолок ниши.

— Хочешь, покажу как включается фурц?

— Фурц? Это что? — Без интереса спросила Богдана.

— Нити-фурь.

— У тебя есть? — Она немного удивилась.

— Конечно. Двигайся.

Лиам подошёл к кровати. Богдана молча отодвинулась к стенке. Лиам лёг рядом, так же на спину, и тоже уставился в потолок.

— Иногда он помогает мне заснуть.

Лиам поднял руку и провёл ею в воздухе.

Повторяя его движение, сверху вдруг появился голубой туман. Он распространялся вокруг, будто краска по воде и вскоре весь потолок был им плотно затянут.

Лиам убрал руку.

Голубой туман остался. Он висел на месте, как макет вселенной и в его глубине мерцали крошечные звёзды. А на его просторах, мешая тучи, то сбивая их, как стадо баранов, в кучу, то разгоняя в разные стороны, будто бы летел ветер.

Зрелище было завораживающим!

— Ничего себе. — Тихо сказала Богдана.

— Да. Одна из самых красивых вещей, что я видел.

Они немного помолчали.

— Ты тут вырос? — Спросила Богдана.

— Да.

— На этом корабле? Тебя вырастил Пифка?

— Да.

— Ты сказал, что ты… Маугли.

— Сказал. — Фыркнул Лиам. — Так меня называл Пифка, когда сердился. Потом мы читали книжку… Маугли — это дикарь, которого вырастили обезьяны. В общем, не люди. Так что да, что-то схожее есть.

— А что же с тобой произошло?

— Давай расскажу по порядку?

— Давай.

— История началась лет двадцать назад. С полёта корабля, в названии которого было много букв и цифр, но они ничего не означали. Это был большой грузовой корабль. Насколько я знаю, он шёл куда-то в дальние сектора за грузом минералов. Корабль сделал подпространственный прыжок… не знаю, почему, но прыгнул корабль не туда, куда рассчитывал. Совсем в незнакомое место. Команда не знала, где они находятся. И двигатель подпространественных прыжков вышел из строя, то есть прыгнуть ещё раз они не могли. Запаниковали. Стали искать выход. Нашли ближайшую систему, а в ней — пригодную для жизни планету. Высадились. Попытались основать лагерь. Потом зачем-то собрались и поднялись на материнский корабль, на орбиту.

Лиам замолчал. Богдана ничего не спрашивала, смотрела на голубой туман и ждала. Было так печально…

— На орбите они все погибли. — Просто сказал Лиам.

Вот тут она уже не сдержалась! Резко повернулась к нему.

— Погибли? Но почему?

— Я не знаю.

— Ничего не знаешь? Совсем-совсем?

— И Пифка не знает… Не осталось ни людей, ни корабля на орбите. Одни обломки.

— А как же ты? — Ахнула Богдана.

— И я остался… Мне было три года. Пифка говорит, меня оставили в лагере на поверхности под его присмотром. В манеже. В том самом, который мы с ним использовали как ограничитель портала.