Иуда

Взгляд со стороны

— Я думаю, пора заканчивать. Изменения уже необратимы.

— Вы уверены? Я ещё могу…

— Нет. Что бы вы ни делали, возврата в прежнюю колею у этой ветви не будет… Финиш.

— Но… я не мог проиграть человеку!

— Когда-нибудь это должно было случиться в первый раз. Смиритесь…

3

Самое опасное время для стариков с сердечно-сосудистыми заболеваниями — это ночь и раннее утро. Уж не знаю, почему я был в этом уверен. Спалось до крайности хреново: то и дело просыпался, когда сердце «хватало». Кое-как забыться удалось только под утро.

И я увидел сон — самого себя, неподвижно застывшего в янтаре времени, всё в той же позе с телефоном у уха. Тот самый сон, который в последнее время навевал на меня тоску и желание вернуться. Тот самый миг, когда я опрометчиво позволил втянуть себя в эту чёртову игру.

Сколько он длится, тот проклятый миг? Я уже со счёта сбился.

Я хочу домой. Прямо сейчас. Я сделал всё, что было в моих силах, и даже чуточку больше.

Я. Хочу. Домой.

Мгновенная и страшная боль под левой лопаткой, темень в глазах, несмотря на горящие в шандале свечи, короткое головокружение… и снова темнота. Такая плотная, словно её можно было пощупать руками. Но я больше не чувствовал ни рук, ни ног, ни, собственно, тела. Даже постоянное, как застарелая грыжа, присутствие в сознании личности Ивана Степановича испарилось. Его просто больше не было.

Так вот она какая, смерть. Буду в курсе. Если, конечно, сейчас за компанию с Мазепой не отправлюсь прямиком на суд Божий, а вернусь домой. И где же эти спецэффекты вроде «светящегося коридора»? Темно, будто в мешке с углём… Только краешком сознания я ещё слышал отголоски оставленного мира: кто-то из джур заглянул в комнату, обнаружил бездыханное тело и оповестил окружающих. Наверняка поднялся шум и гам, но я слышал его уже издалека. И, да, мне не было уже никакого дела до возникшей там суеты.

Я был свободен? Не знаю. Но в том, что игра завершилась, уверен был на сто процентов.

Взгляд со стороны

…Лекарь был напуган, хоть и не подавал виду. Переданное ему…вещество так и осталось нетронутым в дальнем углу шкатулочки с редкими ингредиентами. Однако пациент совершенно точно мёртв.

Ему хорошо заплатили за то, чтобы гетман как можно скорее отправился в мир иной, а в случае отказа грозили пустить в ход былые долговые расписки. Уж слишком много в своё время он наделал долгов, а затем просто сбежал от кредиторов в Россию… Лекарь принадлежал к лютеранской церкви, и сейчас мысленно вознёс Господу горячую благодарственную молитву — за то, что смилостивился, уберёг от душегубства. Не дал совершить несмываемый смертный грех… Но если он скажет заплатившим всю правду, то не получит обратно расписки. Так что придётся уничтожить яд, а пустой флакончик предъявить в качестве доказательства исполнения обязательств.

Ложь не настолько великий грех, как убийство доверившегося…

4

— Я вас недооценил.

Шорох динамика смартфона заставил меня очнуться. Блин, я что, вырубился?

За стенкой слышалось журчание воды: жена принимала душ. Судя по едва слышным звукам «тяжелого металла», малой не спал, а слушал альбомчик своей любимой группы в наушниках, но пробивало так, что мама не горюй. А я… я сидел на кухне в домашнем наряде и клевал носом с телефоном возле уха.

Я дома.

Я — дома!

— Да проснитесь же, Георгий, — голос в трубке был слегка насмешливым. — Надо сказать, вы первый, кому удалось меня обыграть на моём же поле. Экий вы хитрец, обернули в свою пользу даже подлость, старость и немощь Мазепы.

— Вам виднее, — прохрипел я, ощутив царапающую сухость в горле. — Что, пойдёте искать нового кандидата на поиграть?

— Нет, спасибо, мне вас одного за глаза хватило. Вы умудрились породить новую ветвь вероятностей, причём, весьма и весьма недурственную. И мне там не особенно рады — сказалась «печать творца», — мой собеседник едко хохотнул. — Не знаю, как вам это удалось, честное слово.

— Я тоже не знаю, — буркнул я. — Это всё?

— Пожалуй, да.

— Тогда я должен вас поблагодарить.

— За что, если не секрет?

— За бесценный опыт.

— Что ж, приятно это слышать, — кажется, собеседник был удивлён. — Гораздо чаще приходилось слышать проклятия, чем благодарности… Послушайте, а может вы согласитесь…

— Нет.

— Но вы меня не дослушали.

— Нет, — устало повторил я. — Хватит с меня. В такие игры я больше не играю.

— Как вам будет угодно, — рассмеялся мой собеседник. — Но, если вдруг передумаете, моя визитка у вас.

— Нет, спасибо. Одного раза и мне вполне хватило.

Тихая трель завершённого звонка, и я с трудом отвёл закаменевшую руку с зажатым в ней смартфоном от уха.

Я дома. А что же всё вот это было? Неужели я прожил за одно мгновение почти полтора года? Да ещё в восемнадцатом веке, в теле старого предателя Мазепы? Уж слишком реальными были все ощущения. Общался с людьми, хитрил, плёл интриги, ел, пил, посещал, пардон, отхожее место — неужели всё это было наведенной галлюцинацией? Тогда к чему разговоры о «новой ветви вероятностей»?

Да уж, загадка столетия. И правильный ответ я, кажется, знаю. Только поверить в него боюсь.

Зато и правда опыт бесценный.

Жена в ванной отключила душ. Минут пять — и она выйдет, погружая меня в такую милую повседневность, словно ничего эдакого не было. Господи, как же я скучал по ней… По нашему сыну…

Гладкая карточка визитки словно сама скользнула мне в руку.

Ну, нет. Второй раз я на те же грабли не наступлю.

Кусочек плотного глянцевого картона был методично, со смаком, разорван на восемь кусочков и отправлен в мусорное ведро. Всё-таки эта история кое-чему меня научила: «Каждому своё время и место отведены». Разве не сам я это Кочубею сказал? Ну так вот: моё место — здесь. И сейчас. А все эти «попадания» лучше оставлю фантастам.

Я просто школьный учитель. И в понедельник мне выходить на работу.