Я нарисую тебя…

Полгода мы работали дома и мне это нравилось, вели уроки он-лайн и получали зарплату, которую некуда было тратить, все закрыто. Я была занята под завязку, иногда мой завтрак был в обед, а ужин уже в полночь. Вставала я в одиннадцать и вела свой первый урок в пижамных штанах и белой блузке. На ногах мохнатые розовые тапки с помпонами.

В ноутбуке ученики видели меня строгую в очках, одетую как обычно, но один раз спалилась, перед одним: не выключила связь встала из-за стола сверкая нижней частью в пижаме с покемонами. Хорошо, что ученик был с юмором, показал в ответ мне свои боксеры с человеком-пауком. Мы посмеялись и забыли.

Сейчас все изменилось, многие отсеялись, искусство отошло на второй план. Появились он-лайн экскурсии, галереи с посещением по интернету. У меня соседка каждый день с двенадцати до трех дня путешествует по миру, есть такое по интернету. В это время она недоступна для всех, слушает рассказы интернет-экскурсовода, вчера у нее была Португалия, сегодня Амстердам, о чем она сообщила мне, пока я открывала свою дверь. Я не против, даже за. Ей семьдесят лет, пусть развлекается.

Я выключила телевизор, за окном быстро темнело и вспомнила про краски. Вставила свежий лист в деревянный мольберт и принесла из прихожей тюбики. Что нарисовать? Свет ушел, деревья за окном уже не видны. Что?

Рука сама потянулась к серой краске и выдавила ее на палитру, макнув кисть в скипидар и краску, лег первый мазок. Через час на меня смотрело суровое лицо мужчины, отложив лист, я вставила новый и вскоре появился образ этакого щеголя, в сером камзоле и с высоким белым воротником. Темно-русые волосы забраны в хвост сзади, глаза сверкают зеленым, упрямый твердый подбородок и взгляд: жесткий и сердитый. Я и сама не понимала, что нарисовали руки, но красив черт, очень красив и выглядит как живой. Помнят значит руки, как рисовать, передать и вселить жизнь в картину. Ради смеха смешала красную и желтую краску, добавив длинное пушистое перо к синему берету мужчины и захихикала, вот уж совсем не серьезно!

Спать я легла в гостиной, за полночь, вглядываясь в свой рисунок, что оставила сохнуть на мольберте. Мужчина казалось, был живым, смотрел на меня сердито и с каким-то любопытством. Красивый, мощный, грозный. И это что, мой идеал? Я нарисовала себе свою мечту, свой образ? Я уткнулась в подушку, тихо смеясь. Вот уж поистине женщина – смех и слезы в одном флаконе. С этими мыслями я и провалилась в свой сон, без сновидений.

В полночь рисунок засветился мягким голубым светом, обводя тонкой полоской контур лица мужчины, глаза, крепкие руки, что лежали на рукоятке меча, с вставленным изумрудом и затем все погасло. Рисунок снова был обычным, просто лист с образом могучего воина.

ГЛАВА 3. Южная часть Англии, графство Торгина. 1096 год

Рыцарь соскочил с коня на ходу и звякнув посеребренными доспехами твердо ступая, направился по широкой каменной лестнице в замок. Двери перед ним распахнулись, и Лайон прошел по коридору, стремительно зашел в приемный зал. В гигантском очаге горели целые бревна. На каменных стенах висели вышитые матерью гобелены с эмблемой графства, черный лев. На некотором расстоянии от жара очага стояло несколько стульев, на которых расположились рыцари, все в кольчугах и плащах с гербом.

– Брат! – крикнул один из рыцарей и все встали, учтиво поклонившись.

– Как это произошло? – гневно спросил Лайон – отец не мог погибнуть просто так, меня не было всего два дня!

– Граф упал с лошади и свернул шею, на это не нужно два дня! – сказал Брайн, старший после Лайона.

– Кто с ним был рядом?

– Как обычно, несколько рыцарей и Кардон.

– Кардон? Наш сосед? А он, что тут делал? – удивленно спросил Лайон.

– Кардон приехал свататься к нашей сестре, – ответил Брайн

– Отец согласился?

– Не успел, – сказал входящий в зал Кардон – теперь это право за тобой, Лайон граф Торгин – поклонился Кардан и все остальные тоже склонили головы, признавая Лайона следующим владельцем замка и земель после смерти своего отца.

– Я ничего не имею против тебя, Кардон, но хотел бы сначала поговорить с Гвен.

– Конечно, Лайон, – согласился Кардон и отошел в сторону. Лайон посмотрел на возможно будущего мужа своей единственной сестры и нахмурился, что-то в этом графе не нравилось Лайону. Объяснить причину он не мог, но чутье его редко подводило. Вот и сейчас, смерть отца выглядела слишком подозрительной. Всегда уверенно держался в седле, проводил там дни и ночи в постоянных походах, старый граф просто не мог упасть и так глупо погибнуть.

– Лайон, – вперед выступил один из рыцарей отца, бравый воин уже в годах – тебе нужно ехать к суверену и подтверждать свое право на феод. Ты должен получить инвеституру, мой мальчик.

– Хорошо, Миган, я сделаю это сразу после похорон. Надеюсь, вы не успели за эти два дня и похоронить моего отца? – воины хмыкнули и вернулись к своим стульям у очага. Кардон снова подошел к Лайону и отвел немного в сторону.

– Лайон, мы разговаривали с твои отцом по поводу Гвен, обговаривали ее приданное. Участок земли, что граничит с моим с востока у реки.

– Кардон, я ничего не могу решать, пока не просмотрю бумаги и не подтвержу свое владение землей. После, я дам тебе свой ответ.

– Хорошо, – ответил Кардон и поклонившись вышел из зала. К Лайону подошел Брайн.

– Что хотел? – кивнул брат в сторону ушедшего.

– Земли к востоку у реки, в приданное Гвен, – угрюмо ответил Лайон, снимая с себя пояс с тяжелым мечом и передавая в руки подбежавшему оруженосцу

– Оповести всех ленников, что после похорон я приму их клятву новому графу, – Брайн кивнул.

– Где лежит отец?

– Пока в своих покоях, мать тоже там с ним, не отходит два дня. Поговори с ней, пусть поспит немного, – Лайон кивнул и похлопав брата по плечу, направился в верх по лестнице в комнату отца. Но не успел подняться и треть пути, как его отвлек шум в зале. Лайон снова спустился в зал с удивлением увидел, как туда втащили высокую девицу, закутанную в серый кожаный плащ. – Ведьму поймали, мой господин, – сказал один из рыцарей и ведьма пнула его пяткой под колено.

– Я уже сказала вам, что я не ведьма! – закричала девица на каком-то частично понятном языке и замахнулась острым локтем в защищенное кольчугой живот рыцаря, но подумала и опустила руку. Сама ведьма была грязна, будто валялась в канаве, черные волосы спутанными прядями висели почти до талии, ноги и руки по колено в грязи и лицо сверкало только чистыми синими глазами.

– А это что?! – крикнул рыцарь, потирая пострадавшую ногу и схватив ведьму за руку толкнул к графу, выставив вперед тонкую руку с черным браслетом.

– Вот, смотри мой господин, – рыцарь ткнул грязным пальцем в черный круг и там появились какие-то символы с мигающими в середине точками.

– Что за … – начал было Лайон, но остановился.

– Вот и я говорю, ведьма!

– Это смарт-браслет, придурок, – сказала снова непонятные слова девица, отдергивая руку и поправляя плащ.

– Снимите с нее плащ,– приказал Лайон и несмотря на брыкающуюся ведьму рыцари сдернули с нее укрытие. Под ним у девицы была странная ночная сорочка до середины бедра и мужские короткие панталоны в каких-то желтых пятнах.

– Это пижама, древние люди, – сказала девица, и Лайон присмотрелся к ней внимательнее. Он ничего не понимал почти из того, что она говорила, но какие-то слова проскальзывали: ведьма, я ведьма, смотри, как говорю.

– Заприте ее в моих покоях, я скоро вернусь, – поморщившись, отдал приказ граф и снова пошел в комнату к отцу. Рыцари подхватили ведьму и потащили вслед за графом, по всему замку разнеслись ее ругательства, многие из слов были непонятны Лайону и он слегка улыбнулся, но быстро стер улыбку, открывая дверь в покои отца.

Тело отца лежало на кровати с монетами на глазах и уже одетое в парадную одежду графа. Мать встала при появлении старшего сына, и Лайон подошел к ней, приобняв за хрупкие плечи.