Спаситель

— Лежишь? — осведомился Миха у твари, что вытянулась поперек прохода, этот самый проход запирая. Тварь подняла голову и широко, во всю пасть, зевнула. — А хозяйка твоя где?

У Джера.

Чего еще ждать.

Мальчишка по-прежнему пребывал то ли во сне, то ли в коме. У ног его свернулась калачиком Ица, к слову, тоже отмытая и обряженная в белые просторные одежды.

Миара устроилась на полу.

— Тут вроде как мебель можно… создать, — сказал Миха.

Магичка выглядела почти красивой.

Нет, никуда не делась обветрившаяся кожа, и трещины на губах остались, и неравномерный, какими-то пятнами загар, который не скрывал россыпь оспин, напротив, подчеркивал их. Но все равно она больше не походила на бесполое грязное создание.

Волосы вон рассыпала, сидит, расчесывает пальцами.

— Знаю. Вин показывал. Но… не хочется.

— Карраго?

— Ушел. Отдыхать. Ему надо.

— А ты приглядываешь?

Кивок.

На ней то ли рубаха в пол, то ли платье. Миха ничего не смыслит в женской одежде кроме того, что это платье-рубаха объемное и кажется чересчур уж большим. А еще бесит неимоверно яркий белый цвет ткани.

— Как он?

— Спит, — Миара кивнула на девочку. — Её тоже усыпила. Будет ругаться… но ей надо.

Это да.

Всем бы надо. И Михе не помешало бы отдохнуть, но… сначала стоит осмотреться. Найти еду, если такая имеется, потому как вроде бы и обещано, но что стало с запасами за тысячи лет, вопрос. И если что-то да стало, то где-то там впереди маячит проблема голода.

Сушеное мясо, конечно, спасет, но его не так и много.

— Спасибо. А ты…

— Я уже поспала. Немного. Так уж получилось. И садись, — она указала на пол. — Я могу создать ковер. Или кресло. Или еще что-нибудь. Даже здесь. Но лучше так… я… не знаю, насколько настоящим оно будет.

Миха опустился.

Ему тоже досталась рубаха, доходящая до середины бедер, и просторные штаны на резинке. Причем резинка эта была слишком уж свободной. А потому штаны приходилось поддерживать. И это тоже бесило несказанно. Миха попытался очистить свои собственные, как и прочую одежду, сунув гору её в круг, но аппарат Древних гору тряпья просто-напросто проигнорировал.

— В твоем мире… проклятье, — она дернула за волосы. — Я гребень потеряла!

— Сочувствую.

— Ничего. Бесит просто. И убить кого-нибудь хочется. А некого. Все свои. Оказывается, это очень утомительно, когда совершенно некого убить и все свои. Так вот… в твоем мире были… было…

— Гребни? Были. И щетки для волос. Расчески какие-то… и штуки для завивки. Или распрямления.

— Да? Потом расскажешь подробнее. Я пока о другом. Вот эти вот штуки… — она обвела комнату и широкий рукав соскользнул до локтя. — Проклятье! Бесит эта хламида! У нас такие и рабам бы не дали! Как они в этом вообще… ходили?

Миха попытался представить, какой была башня тысячи лет тому. Живой? Полной людей? Которые степенно передвигались в узких коридорах? Все, как один, с благостными лицами и в белоснежных одеяниях. Стало смешно.

И он фыркнул.

Потом не выдержал и фыркнул громче.

— Думаю… тут должны быть варианты. Может, это стандартный гостевой комплект. Или медицинский.

— Да?

— У нас для больных специальная одежда есть. Операционная. И послеоперационная. Такая, чтобы потом выкинуть. Одноразовая. Ну и чтобы врач легко мог её снять. У некоторых вообще завязки на спине.

Миара изогнулась, пытаясь разглядеть собственную спину.

— Тут наверняка что-то похожее. Может, её получится настроить. Как мебель. Надо только найти способ.

— Это да…

— А что до вопроса. В моем мире было не такое вот. Только похожее… наверное, даже точно более примитивное. Я бы даже сказал, что мы в самом начале пути. И пока не понятно, к чему придем. Можем прийти.

Миха огляделся.

Мебель, которая программируется по желанию. Да и не только она, как Миха подозревал. Пластичная. Удобная. Способная подстроиться под потребности конкретного пользователя.

Сказка?

Обстановка, которую создают не долгим нудным ремонтом, но опять же просто выбором нужной картинки из предложенных. И ведь что-то подсказывало, что типовыми картинками все не ограничивается.

— Я выходила туда, — Миара бросила мучить волосы. — Винченцо говорит, что это мир духов, но скорее потому что надо его как-то назвать. Пространство… так вот…

Она рассказывала сперва запинаясь, явно не умея подобрать правильные слова, но постепенно успокаивалась. И, договорив, тряхнула головой.

— И вот объясни, что это было? Точнее есть?

— Цифровое пространство. Я полагаю так правильнее назвать. Хотя… можно и миром духов, если привычнее.

Название не имеет значения.

— Искусственный мир?

— Да, можно и так сказать. Ты… ты можешь им управлять. В определенных рамках. Модератор — это как раз тот, кто имеет право вносить изменения. Что-то делать. Добавлять. Удалять.

— Травку. Бабочек… чтоб их.

— Скорее все немного сложнее. В моем мире есть разделение. Некоторые вещи доступны пользователю. То есть человеку, который…

— Использует?

— Именно. Но люди разные. И одни аккуратны, а другие норовят все изменить под себя, но если их не ограничить, они сломают всю систему. Третьи просто не готовы соблюдать правила. И модератор следит за порядком. Поправляет ошибки…

— Убирает мусор.

— Вроде того, — Миха улыбнулся. — Цифровой. Но тут, как я понял, несколько уровней доступа. Сейчас у тебя минимальный. Ты можешь создавать локации, но опять же ограничена… возможно, в типе или в качестве этой локации. Размерах… тут надо изучать. Да и здешние термины могут отличаться от привычных мне.

Кивок.

И полная сосредоточенность.

— А если я стану модератором второго уровня?

— Полномочий будет больше.

— А он тогда? — Миара указала на мальчишку. — Почему он может… говорить с этой вот…

Она развела руками.

— Полагаю, если ты модератор, то Джера условно можно приравнять к администратору. Это тот кто стоит над модераторами. Тот, кому доступен весь функционал… то есть все, что может, система.

— А если…

— Если ты его убьешь и примеришь корону…

Ица дернулась во сне.

— Нет уж, воздержусь, — помотала головой Миара.

— Благоразумно. Но думаю, даже если бы у тебя возникло бы такое желание, система бы защитила его. Как… отдельный вопрос. Мне другое интересно. Черви. Расскажи о них.

— Ненавижу червей!

— Это я понимаю. Кто их любит-то.

— Не скажи, знала я одного извращенца…

— Не стоит.

— Черви… они такие… знаешь, я еще пару словила. Они там, внутри сидят. И я их чувствую. Они шерстистые, со щетинками. И эти щетинки пытаются пробить мою кожу там. Это омерзительно! И главное, тянуть их тяжело, они цепляются за… то, что там. Их там очень много. Вин говорит, что внутри человека тоже черви водятся… я это знаю, сама не раз видела. Много, всяких… но это в человеке. Человек живой и черви живые. А… если там не живое, если не настоящее, то черви, получается, тоже не настоящие? Иллюзия? Зачем кому-то создавать иллюзию червей?

— Возможно, это программы такие. Как те, которые создают миры или вот деревья… только направленные на уничтожение.

— Миров и деревьев?

— И не только. Ты… говорила, что иногда черви становятся как бы… изображение дают? Людьми?

— Это тоже иллюзия.

— Или остаточная информация, сохранившаяся внутри. Смотри, — Миха скрестил ноги и поскреб коленку. Притихший было зуд возобновился, и теперь на коже проступили мелкие пятнышки, протянулись от стопы к колену.

Что за…

Его кожу кислотой не опалишь. А тут?

— Допустим, есть некая информация, которая… не имеет материального выражения. То есть, письмо можно хранить на бумаге, а можно — в цифровом мире. Там оно вроде бы и есть, пока существует этот мир, но его и нет. Руками здесь ты его не пощупаешь.

Хотя кто их, Древних, знает. Может, и получилось бы пощупать. Технологии у них были куда круче тех, которые известны Михе.