Страница 9 из 30
– Видел, госпожа. В те времена я служил во дворце.
– Расскажи, что ты видел, – приказал Янес. – История известная, но я хочу услышать ее и от тебя.
– Раджа вбил себе в голову, будто родственники спят и видят, как бы отобрать у него трон. Особенно подозрительными ему казались двое: родной брат Синдхия, ставший в итоге таким же, как он сам, и дядя, вождь воинов-кшатриев. Тот был благороднейшим воином, доблестно защищал границу от набегов бирманцев и наносил этим полудикарям сокрушительные поражения. Его почитал весь Ассам, что пришлось не по нраву радже.
– Ты говоришь о Махуре, не правда ли? – Сурама тихонько всхлипнула.
– Да, госпожа.
– Это мой отец.
– Знаю, госпожа.
– Продолжай, – велел Янес.
– В тот год на Ассам обрушилась страшная засуха, начался голод. Месяц шел за месяцем, а с неба не упало ни капли дождя. Посевы гибли. Брамины и гуру, жрецы Шивы, посоветовали радже устроить религиозные обряды, чтобы умилостивить богов. Безумцу только это и нужно было. Он устроил празднования, которые люди, наверное, помнят до сих пор не хуже меня, после чего пригласил на пир во дворец своих родичей со всего Ассама. Первым прибыл Махур с женой и тремя детьми, двумя мальчиками и девочкой.
– Той девочкой была я. – В глазах Сурамы блеснули слезы.
– Приглашенных встретили с большими почестями и радушием, разместив в дворцовых палатах. Вы помните, госпожа?
– Да, – кивнула рани.
– Пир уже подходил к концу, когда раджа, напившийся в стельку, исчез вместе со своими придворными, а затем появился на балконе. В руках он держал карабин. Грянул выстрел. Первая пуля предназначалась главе кшатриев. Переполох среди ничего не понимавших людей еще не улегся, когда загремели новые выстрелы. На белой скатерти заалели брызги крови. Раджа сделался похожим на ракшаса[25]. Глаза у него вылезли из орбит и сверкали, точно у пантеры. Лицо страшно перекосилось, убийца дико хохотал. Вокруг стояли министры, подавая ему перезаряженные карабины и новые стаканы с вином. Раджа входил во все больший раж. Приглашенные метались по двору, пытаясь найти выход, а он продолжал палить по мужчинам, женщинам и детям, визжа, как бешеный зверь или буйнопомешанный. Бойня длилась около получаса. Выжили только двое: брат раджи и наша будущая рани. Тридцать семь родственников было у раджи. Тридцать пять из них пало на землю, чтобы никогда больше не подняться, в том числе дети и женщины.
– Я помню все это, – сказала Сурама. – В тот день я потеряла отца, мать и братьев.
– Что еще ты видел? – спросил у крысолова Янес.
– Раджа трижды стрелял в своего младшего брата, но тот всякий раз успевал метнуться в сторону, прыгая, словно тигр. К тому же раджа был пьян и не мог как следует прицелиться. Юноша, охваченный смертельным ужасом, закричал: «Пощади! Пощади, и я покину твое царство! Я же твой брат, ты не можешь меня убить!» Раджа опять захохотал и взялся за новый карабин. Затем, будто испытав запоздалое раскаяние, сказал бедняге, продолжавшему метаться по дворику: «Если ты не лжешь и действительно навсегда покинешь Ассам, я тебя пощажу. Но при одном условии». – «Все, что пожелаешь!» – ответил Синдхия. «Я подброшу в воздух рупию. Попадешь в нее из карабина – отпущу тебя в Бенгалию целым и невредимым». – «Согласен», – ответил юный принц. «Но предупреждаю, – продолжал безумец, – если промахнешься, отправишься вслед за остальными». – «Бросай!» – крикнул Синдхия. Ему дали карабин, и раджа подкинул в воздух серебряную монетку. Грохнул выстрел. Однако пуля поразила не монету, а грудь тирана. Синдхия был отменным стрелком. Он в мгновение ока повернул карабин и застрелил брата насмерть, попав точно в сердце. Министры и офицеры спешно спустились в залитый кровью дворик, упали на колени перед юношей и поклялись ему в верности. Все было так, госпожа?
– Да. И этот новый тиран втайне продал меня банде душителей, вместо того чтобы отпустить в родные горы к верным кшатриям. Наверное, если бы не мой муж, я бы до сих пор принадлежала тем бандитам.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – сказал Янес. – Я отбил тебя у разбойников, привез сюда, сразился с Синдхией, которого подданные ненавидели за жестокость, а затем с помощью Тигрят Момпрачема и горцев возложил на твою головку корону Ассама. Надеюсь, ее отблеск слегка падает и на меня.
– Забирай ее, если хочешь, мой господин! – вскричала Сурама, положив руки на плечи португальца.
– Ты знаешь, моя маленькая королева, что я никогда не стремился к власти и государственным делам. Меня больше влечет охота на тигров и слонов. Янес – верховный властитель? Ну нет! Я – махараджа, и этот титул висит на моей шее мельничным жерновом, особенно когда меня приветствуют многотысячные толпы. Если тому не помешает дьявол, корона достанется нашему малышу. Хотя, как я уже заметил, колеса государственной машины угрожающе поскрипывают. Ладно. Еще посмотрим, кто кого. У тебя есть верные горцы, у меня – непобедимый Сандокан и Тигры Момпрачема, готовые явиться по первому зову. Синдхии придется драться за корону зубами и когтями.
Янес вытащил из кармана часы и воскликнул:
– Ого! Уже полночь! Когда сам становишься в некотором роде заговорщиком, время бежит быстро. Каммамури, отведи старика в подходящую комнату и дай ему красное дхоти. И не забудь поставить у двери охрану.
– Вы сомневаетесь в моей преданности, ваше высочество? – удивился крысолов.
– Вовсе нет. Простые меры предосторожности. Во дворце, знаешь ли, завелись отравители.
– Понимаю, ваше высочество.
– Да, и выдай ему из казны пятьдесят рупий.
– Это очень много, ваше высочество, я уже говорил.
– Отложишь на черный день.
– Встречаемся завтра вечером, Янес? – уточнил Тремаль-Наик.
– Сразу после захода солнца. Прихвати фонари и не забудь мастифов.
– Будь осторожен, мой господин, – попросила Сурама.
– Не беспокойся, я собираюсь отлично развлечься, – засмеялся Янес. – Погоня за убийцей по жутким подземельям, кишащим крысами! Чертовски захватывающе! Нам просто необходимо отыскать отравителей. Отрубим голову десятку-другому интриганов, глядишь, оставят нас в покое.
Он поднялся. Тремаль-Наик и Каммамури вышли вместе со стариком. Янес допил пиво и вместе с рани удалился в покои, двери которых запирались изнутри на засовы и охранялись вооруженными до зубов раджпутами.
Глава 4
Погоня за отравителями
Следующим вечером, в тот час, когда гонги подали сигнал тушить городские огни, из дворца скрытно вышел небольшой отряд из десяти человек. Впереди бежали два крупных и сильных мастифа с болтающимися складчатыми щеками.
Тибетские мастифы – собаки размером с теленка, каждая из которых способна разорвать медведя. Их мощные челюсти легко ломают кости, а зубы оставляют ужасные рваные раны.
Отряд состоял из Янеса, Тремаль-Наика, Каммамури, крысолова и шести шикари, знавших, как обращаться с собаками и готовых в нужный момент спустить их с поводка. Все были вооружены карабинами и дальнобойными двуствольными пистолетами. Под непромокаемыми плащами на поясах у них висели небольшие фонари.
Горожане уже расходились по домам. Похоже, их ничуть не заботило новое убийство во дворце. Это спокойствие, а точнее, безразличие несколько возмутило Янеса, от которого ничего не могло ускользнуть.
– Кажется, все против нас, – сказал он Тремаль-Наику, шедшему рядом.
– Не перегибай палку, приятель, – ответил тот. – Народ никогда не заботит происходящее во дворцах. Лишь бы им самим жилось спокойно.
Португалец фыркнул и процедил сквозь зубы:
– А мне их безмятежность не нравится.
– Слишком уж мрачно ты стал смотреть на вещи.
– Ну а как ты хотел? Пока не узнаю, что Синдхия до сих пор сидит в калькуттском доме умалишенных, покоя мне не видать.
– Об этом пусть позаботится Каммамури. Сам знаешь, он на многое способен.
– Да, он человек ценный. Однако прежде давай проверим, кто прячется в клоаках, а потом уже будем решать, что дальше.
25
Ракшас – демон-людоед и злой дух в индуизме и буддизме.