Фармацевт 3

В конторе с утра царила деловая обстановка, никто не курил по углам и не шлялся без дела по коридорам.

Здание были небольшое, поэтому отдел кадров удалось найти без подсказок.

В сумрачном кабинете сидела полная круглолицая казашка. Вполне ничего дама, несмотря на небольшие темные усики в углах рта. Увидев меня, женщина расплылась в улыбке.

– Так и знала, что вы рано придете, – сказала она.

– Деревня, есть деревня, – подумал я. – Вчера к вечеру приехал с директором, а сегодня уже вся контора в курсе, что Миллер очередного работника нашел.

Пока писал заявление о приеме на работу, дама изучала мои документы.

Дурацких вопросов об алиментах и возможных неприятностях на родине, она не задавала.

Я же смотрел, как она крутит в руках права Александра Ефимова, и с легкой тревогой ждал вопрос о трудовой книжке.

Когда его дождался, то с жалкой улыбкой сообщил, что буквально перед отъездом, куда-то засунул трудовую и так не смог найти.

Завкадрами понятливо улыбнулась.

– Александр Петрович, хочу вам сказать, что в нашем совхозе, пьяницы и нарушители трудовой дисциплины надолго не задерживаются, – сообщила она, глядя мне в глаза.

Мысли её легко читались:

– Мол, все с тобой, парень, понятно, уволили тебя по статье, за прогулы, или за пьянство, на работу в твоем городке нигде не берут. И решил ты податься за длинным рублем туда, где никто ничего о тебе не знает. А трудовую книжку с записями спрятал подальше.

Дама же не знала, что мне эта работа не особо нужна. Вот только не работая, спокойно жить в нашей стране не получится. Быстро определят на принудительные работы за тунеядство. Тем более что инвалидностью мне светить не с руки. Ну, а раз так, то придется трудоустраиваться по любому.

– Ладно, – наконец, улыбнувшись, произнесла женщина. – Примем мы тебя на работу с испытательным сроком, скажем, на два месяца, а там посмотрим.

Я тоже улыбнулся.

– Вроде бы в нашем законодательстве для рабочих испытательный срок не более шести дней.

Уже без улыбки женщина сухо сообщила:

– Александр Петрович, послушайте, трудовую книжку вы якобы потеряли, в паспорте нет графы о выписке с места жительства. Нет листка уведомления. Если бы не настоятельная просьба Рудольфа Августовича, я бы вас вообще не приняла.

Но наш директор настоятельно просил, только поэтому я согласилась оформить вас на работу.

Кстати, если вы себя зарекомендуете себя серьезным, ответственным работником, испытательный срок можно и сократить.

Закончив с документами, Мадина Ермековна, так звали завкадрами, сразу отослала меня в гараж, где с нетерпением ждал моего появления Сагит.

Когда я зашел в длинное здание гаража, народу там почти не было. На вытоптанной площадке перед боксами несколько слесарей возились вокруг трех зерноуборочных комбайнов. Газик директора я заметил издалека, около него, дожидаясь меня, уже крутился Сагит, а рядом спокойно стоял высокий лысоватый блондин лет сорока.

Поздоровавшись с ними, я узнал, что это наш главный механик Генрих Шефер.

Флегматичный Шефер долго меня не мариновал. Посадил за руль и предложил прокатиться по поселку.

– Нормально, – заключил он, когда мы вновь подъехали к гаражу. Сагита, там уже не было, Весь при счастье, что ему не надо больше катать начальство, он помогал ремонтировать свой комбайн, на котором планировал завтра выехать в поле и зарабатывать приличные деньги, а не копейки.

Я же отправился подписывать журналы инструктажа и техники безопасности.

Вот только на шармачка, как это делалось у нас, проскочить не удалось.

Генрих Оттович серьезно относился к проведению инструктажей. Несмотря на то, что он был уже четвертым поколением немцев, родившихся на казахской земле, пунктуальность и въедливость у него никуда не делась.

Однако через полчаса ему позвонил сам Миллер.

Выслушав его, Шефер с недовольным лицом отложил инструкции в сторону и пробурчал:

– Александр Петрович, на сегодня мы закончили, сейчас распишетесь в журналах и подъезжайте на машине к конторе. Рудольф Августович вас ждет у входа. Но завтра я продолжу инструктаж, так, что вы не расслабляйтесь.

Устроившись удобней на промятом жестком сиденье, я завел машину и покатил за директором.

– Ну, вот и началась моя новая трудовая жизнь в качестве водителя, – думал я автоматом делая перегазовку. Коробка скоростей у газика без этой процедуры категорически отказывалась переключаться на пониженную передачу.

Миллер действительно дожидался меня у входа в контору.

Поздоровавшись, он поставил меня в известность, что поездок сегодня предстоит много, так, что приедем домой ближе к ночи.

В ответ я только пожал плечами, мол, хозяин – барин, а мое дело баранку крутить.

– Для начала поехали в райком партии в Темиртау, – продолжил Миллер, забираясь в машину.

– Только вам придется сегодня работать штурманом, – сообщил я.

– Ничего страшного, – улыбнулся тот. – Я уже настроился.

Миллер оказался прав, домой мы возвращались ближе к вечеру. Накатались по самое не могу. В Питере я только эпизодически выезжал на своем Москвиче, а сегодня за рулем провел часов пять, и руки ныли не по-детски.

Хорошо, что Миллер разрешил не ставить машину в гараж, а ехать сразу в столовую, а потом в гостиницу.

В столовой я оказался последним посетителем, так, что все внимание молоденьких подавальщиц было обращено на меня.

Когда уселся за стол с полным подносом еды, они втроем оживленно зашушукались за стойкой.

Потом одна из них, видимо, самая храбрая, присела ко мне за стол.

– Вы ведь новый водитель Рудольфа Августовича? – спросила она улыбаясь. Эх, а девчонка была хороша! Стройная, светловолосая, как говорится, кровь с молоком. К тому же вполне понимала свою привлекательность.

Если бы моему сознанию, как и телу, было двадцать четыре года, я растаял бы, как снеговик среди жаркого лета.

Я же молча кивнул на вопрос девушки и продолжил расправляться с бифштексом. За весь день мы с Миллером лишь раз перекусили в какой-то городской забегаловке. На нормальный обед времени у нас не нашлось.

Девушка, непроизвольно обернулась в сторону подруг, как бы ища у них поддержки, наверняка, ожидала от меня другой реакции.

Снова повернувшись ко мне, она представилась:

– А меня Варя зовут, я в столовой недавно работаю, весной школу окончила, в институт не прошла по конкурсу, этот год поработаю и еще раз поеду поступать.

– А меня, Саша, я здесь сегодня водителем первый день работал, институтов не оканчивал – в ответ сообщил я.

Мы оба рассмеялись и продолжили разговор.

Варвара оказалась еще той болтушкой.

Пока я ужинал, она успела рассказать море информации. А когда уже собрался уходить, она спросила:

– Саш, а ты придешь на танцы? Они у нас каждую субботу в доме культуры после кинофильма проходят. У нас даже свой ансамбль есть.

– Ну, не знаю, – замялся я с ответом, – вроде бы мне поздновато, уже вышел из того возраста, когда на танцульки бегают.

– Ой! Ерунда, это все! – Варя энергично махнула рукой. – У нас на танцы все приходят, даже мужчины за тридцать лет.

– Мда, не спроста девушка меня уговаривает, – думал я. – Наверняка, хочет своего ухажера подразнить. А мне совсем ни к чему такие приключения. Хотя, может, она без задней мысли приглашает, это я тут сам осторожничаю.

– Возможно, и приду, хотя точно не обещаю, – сказал я, прощаясь с местной красоткой.

Как ни странно, в гостинице меня дожидалась Татьяна Петровна.

– Ну, наконец, то явился, – недовольным голосом сообщила она.

– Так получилось, – развел я руками. – Работа у меня ненормированная.

– Да знаю я, – буркнула заведующая гостиницей, завхоз и уборщица в одном лице. – Я чего тут дожидаюсь, нашла я тебе жилье.

– Спасибо за заботу, – без особого энтузиазма поблагодарил я женщину.

А та в это время продолжила рассказывать, как мне повезло, что у подруги вовремя освободилась комната на чердаке и сегодня, пока еще не поздно можно сходить посмотреть мое возможное место жительства.