Страница 48 из 53
— Да, да, граф вы проиграли, — поспешно проронил бледный Матвей Петрович, нервно облизав губы. По-моему, у него даже монокль запотел. — Сударь Ратников, берите ваши честно выигранные деньги. И, молю, впредь не рассказывайте о том, что произошло за этим столом. Мы с графом, конечно же, никакие не мошенники, но нам бы не хотелось, чтобы вы разносили такие слухи. Грязь, как известно, очень охотно липнет даже к самым белым репутациям.
— Это не мы мошенники, а ты! — захрипел граф, оскалив изъеденные кариесом зубы. Вены на его лице вздулись, точно сытые пиявки, а рука швырнула в меня карты. — Мошенник и плут! Прохиндей! Вор! Сопляк!
— Заткнись! — прикрикнул на него Матвей Петрович, стараясь угомонить впавшего в бешенство аристократа, привлекающего к нашему столу всеобщее внимание.
Однако графа уже было не остановить. Он вдруг выбросил вперёд руку и активировал магический перстень, выплюнувший шар ужасно плотного льда. Благо, я был готов к чему-то подобному, поэтому успел вызвать «доспехи». Шар врезался в них и разлетелся на две половинки, отскочившее в разные стороны. И тут своё слово сказали тёмные боги, любящие повеселиться. Одна половина шара врезалась точно в голову Матвея Петровича и с хрустом сорвала её с плеч. Башка аристократа упала на пол, а следом вместе со стулом грохнулось и тело, заливая ковёр потоками крови, ударившей из шеи.
— А-а-а! — полоснул по ушам истошный женский крик и раздался грохот падения тела, лишившегося чувств.
— Я не хотел, не хотел! — судорожно затараторил граф, вытаращенными глазами пялясь на оторванную голову со ртом, раззявленным в безмолвном вопле. — Это всё Ратников! Он виноват, подонок! Ратников!
— Полиция разберётся, кто виноват! — заявил подскочивший к столу Вербов.
Вместе с бароном были и другие аристократы. Они окружили, как меня, так и трясущегося графа. Появился и сам барон Крюков, принявшийся раздавать приказы.
Официанты мигом занялись трупом, а мне было предложено подождать приезда полиции в холле, подальше от графа, забившегося в припадке безумства.
Впрочем, Михайлову хватало ума больше не применять магию, чему, если честно, я был не рад. Жирный гад сильно взбесил меня. Я жаждал его крови, он ведь покусился на мою жизнь. И если бы он продолжил швыряться магоформами, то я бы без всякой жалости грохнул его, сославшись на то, что он угрожал моей жизни. А так — придётся уйти без его души в кармане. Уж слишком много свидетелей. Тайком графа не убить. Ладно, потом его где-нибудь подкараулю, если моя мстительность не уймётся.
— Я провожу вас в холл, сударь, — проговорил Вербов, сунув мне в руки кучу денег. — Вот ваш выигрыш.
— Я пойду с вами, — показалась и Мария, взволнованно сверкая глазёнками, занявшими чуть ли не половину лица, позеленевшего от увиденной кровавой картины. — Что же теперь будет?
— Сударю Ратникову точно ничего. Его максимум отвезут в отделение, где опросят, а потом отпустят. Главный виновник злодеяния — граф Михайлов, — отбарабанил барон Вербов, собственноручно открыв передо мной дверь зала.
— Мда, граф чего-то совсем с катушек слетел. У него критические дни? — насмешливо выдал я, заметив крылатую тень, мелькнувшую под лепным потолком.
— У Михайлова порой и раньше случались истерики, но прежде он магией не разбрасывался, — хмуро проговорил Вербов, топая рядом со мной по коридору. — Да и вы, кажется, изрядно подтрунивали над ним.
— Не валите с больной головы на здоровую. Если человек не умеет держать себя в руках, то это его проблемы, — жёстко ответил я, попутно искренне жалея о том, что душа Матвея Петровича тупо ушла на перерождение. К несчастью, как-то было неприлично ловить её у всех на виду. Моветон. Однако всё равно досадно.
А ещё досадно то, что мне, кажется, придётся потратить час-другой на общение с полицией. Ну, хорошо хоть я выиграл приличную сумму денег и теперь смогу оплатить перстень, заказанный в мастерской графа Орлова.
— Я ничего не имею против вашего поведения, — примирительно проговорил барон, войдя в ярко освещённый зал. Свет люстры тут же отразился от его лысины, как от самого чистого зеркала.
— Надеюсь, и полиция не найдёт чего-то эдакого в вашем поведении, — промяукала Мария, тревожно глядя на меня.
— Сударь Вербов, отвезёте девушку домой? — спросил я, глянув за окно, где вместе с первыми лучами рассвета показался полицейский фургон и несколько легковых машин.
— Конечно, — кивнул Вербов и посмотрел на Марию. — Нам лучше уехать прямо сейчас. Вам не стоит тут задерживаться. Уверяю, дальше ничего интересного не будет.
— Поезжай, — бросил я колеблющейся девушке.
— Хорошо, — выдохнула она и поцеловала меня в щёчку, оставив в моей душе жуткое разочарование. Ох, не так я хотел закончить эту ночь, ох, не так. Мне думалось, что мы с Марией будем кувыркаться на куче денег, а тут на тебе.
Меж тем барон пожал мою руку и вместе с девушкой вышел вон, скользнув взглядом по полицейским, как раз проникшим в особняк.
Служивые тут же занялись опросом свидетелей. И меня, конечно, же опросили в первую очередь. Я всё рассказал, как было, даже не став таить того, что Михайлов предлагал мне сдать игру. Авось крупье скажет то же самое, чтобы наши показания не отличались.
И хоть я всё поведал усталому седому полицейскому, он всё же проговорил, потирая серую щеку с ниточкой шрама:
— Простите, сударь Ратников, но вам нужно будет проехать вместе со мной в отделение.
— Точно? — сурово воззрел я на него, подпустив во взгляд жалящей мрачности, пробирающей до самых костей.
Однако полицейский оказался бывалым. Он лишь отвёл взор и от своих слов не отступился, но попытался объяснить их:
— Понимаете, сударь, ситуация сложная. Мне думается, что начальник сам захочет поговорить с вами. Он непременно сделает мне выговор, ежели я не доставлю вас к нему. А мне выговоры не нужны. Я не хочу вылететь с работы. Только она и кормит мою семью.
— Ладно, не дави на жалость. Съездим к твоему начальнику. Только поедем на моей машине. Пошли.
— Пару мгновений. Я только сообщу своим коллегам, что уезжаю.
— Жду тебя в машине.
Я покинул особняк и плюхнулся в свой автомобиль, оставив дверь открытой. И закрыл её только после того, как Аким проскользнул в машину.
— Тьфу, гар-р-р, — совершенно точно обрисовал ситуацию фамильяр, принявшись прыгать на заднем сиденье. — Жирного графа нужно будет проучить, ежели его не посадят. Он почти уничтожил твои «доспехи». Одна радость — старик с моноклем красиво погиб, как бутылка с шампанским. Пробка прочь — и кровавый фонтан наружу. Давно такого не видел, гар-р-р. Вот Ищейку бы так отправить к праотцам, да и зачеркнуть этот пунктик Списка.
— Скоро мы с ней разделаемся, — мрачно пообещал я и поспешно добавил: — Прячься, конвоир идёт.
— Простите за задержку, — извинился полицейский и уселся в автомобиль, бережно придерживая правую ногу. — Колено болит, прям спасу нет. Особенно в такую пасмурную погоду.
— Начните брать взятки. Авось на знающего лекаря накопите, — посоветовал я, погнав автомобиль по узким улицам, покрытым белёсым влажным туманом, шевелящимся точно живое аморфное существо.
— Нет, взятки — это не про меня, сударь, — гордо вскинул седой, щетинистый подбородок мужчина, глядя за окно, где серыми тенями проносились дома. — Вот тут сверните налево.
Повернув, я буквально через квартал оказался на небольшой площади, где справа красовалось многоглавое здание, украшенное до того богато, что с моих губ даже сорвалась изумлённая реплика:
— Это замок, что ли, чей-то?
— Церковь Единого, есть такое религиозное течение, — проговорил полицейский, скользнув осуждающим взглядом по припаркованным дорогим машинам.
— Нам нужно срочно переделать поговорку «беден, как церковная мышь». Она уже не актуальна. Ну, только если её как иронию использовать.
Полицейский смолчал и указал рукой на серое неприметное здание, расположившееся напротив церкви. Я подогнал туда автомобиль, припарковал его и вместе с полицейским вошёл внутрь, оказавшись в небольшом помещении с железной дверью и окошком, могущим похвастаться крепкой решёткой.